На руинах Империи - Татьяна Николаевна Зубачева

«Сорвался!» – обречённо подумал Фредди, быстро вставая, чтобы перехватить… что именно, он не успел додумать. Эркин опять оказался быстрее. Он вскочил на ноги и обхватил Андрея за плечи, зажав ему руки.

– Ну, ты что? Ну… Ну, я же смеюсь, а ты чего?

Андрей задыхался, выплёвывая обрывки ругательств и безуспешно дёргаясь в попытках освободиться.

– Ну… ну всё? Всё? – негромко приговаривал Эркин.

Наконец, Андрей успокоился, Эркин разжал объятия и нажимом на плечи усадил его к костру.

– Ну, всё, садись. Фредди, кофе есть ещё? Налей ему, – и сам сел рядом.

– Как ты можешь так? – с трудом выговорил Андрей. – С тобой… с вами такое творили, а ты? У нас… до такого даже в лагере не дошли. Были же женские… бригады, целые лагеря были. Ну, охранюги насильничали, ну, кримы лезли, но такого… это же, ну, это последнее отнять.

Эркин невесело улыбнулся:

– А нам завидовали многие. Что сытно кормят, что всегда в тепле, что плетей не знаем… что работа лёгкая. Нас и били-то, я думаю, из зависти. И презирали…

– А ты терпел?

– А что, на смерть идти? В камере раскрыться, бейте? Отказаться работать? Толку-то. Тебя не будет, Палас не закроют. Клиентки всё равно придут. Видно, – Эркин посмотрел на Фредди, – бабы без этого хуже мужиков шалеют. Так?

Фредди пожал плечами.

– Бывало, липли, – неопределённо ответил он.

– Да, – кивнул Эркин. – Всякое бывало. А на выезде я дважды работал. Это не самое плохое.

Андрей молча отвернулся, показывая, что не желает слушать. Эркин подобрал журнал, расправил и стал перелистывать.

– Тебе что, интересно? – спросил, по-прежнему глядя в сторону, Андрей.

– Может, кого знакомого увижу, – спокойно ответил Эркин.

– Чего? – повернулся к нему Андрей.

– Это ж всё спальники. Может, я знаю кого, – он просмотрел весь журнал, особенно последнюю страницу, где были отдельно фотографии обнажённых мужчин и женщин, и закрыл журнал. – Нет, никого не знаю, – и положил его на пол.

Эркин встал и посмотрел на стадо, обернулся к Фредди.

– Собираемся?

– День здесь побудем, – ответил Фредди. – И им, и лошадям, да и нам отдохнуть надо.

– Отдых – это всегда хорошо, – засмеялся Эркин. – Травы здесь много, вода близко. Двигать никуда не надо.

Андрей, весь красный насупленный, взял журнал, нерешительно перелистал.

– Сжечь его к чёртовой матери, – но голос его прозвучал как-то неуверенно.

– Как хочешь, – пожал плечами Эркин.

– А ты? Сжёг бы?

– Нет, – покачал головой Эркин.

– Почему? – вырвалось у Фредди.

– Понимаешь, – Эркин говорил спокойно и как-то задумчиво. – Это всё, что от них осталось. Паласных расстреляли всех. А это все паласные. Их никого нет. И только это осталось.

Андрей открыл журнал на последней странице, долго рассматривал фотографии. Потом закрыл и положил на пол рядом с костром.

Они провели весь день в пустом доме. День был серый, пасмурный, но тёплый, солнце просвечивало сквозь облачную плёнку, иногда начинал моросить мелкий дождь. За домом пышно разросся барбарис. Ягоды уже созрели, и они не только наелись, но и набрали впрок. А после обеда Эркин отправился бродить по дому в поисках чего-нибудь полезного. А Андрей всё-таки занялся журналом, подолгу рассматривая каждую страницу. Они не мешали ему. Фредди перебирал седловку, Эркин вернулся из своего похода разочарованным и присоединился к нему. Сёдла, уздечки, все ремни, вьюки, хозяйственные мелочи. Пробуя на разрыв очередной старый шов, Эркин порвал его сразу в двух местах.

– Ты что, – обозлился Фредди, – силы своей не знаешь?!

– Видно нет, – засмеялся Эркин. – Сейчас зашью.

Фредди посмотрел на его мускулистые налитые плечи, грудь и усмехнулся:

– Заматерел.

– Чего? – Эркин сосредоточенно прилаживал неровные концы встык, но пропустить незнакомое слово не мог.

– Внахлёст клади, – посоветовал Фредди и стал объяснять. – Ну, есть бычок. И большой, и всё при нём, а бычок. И есть бык. Взрослый. Матёрый, значит, в полной силе, всё, что мог, набрал. – Эркин, не отрываясь от шитья, кивнул. – Вот и люди. Есть парень. А есть мужик. Матёрый.

– Понял, – усмехнулся Эркин. – А ты?

– Тяжелеть начинаю, – вздохнул Фредди. – Пока держусь. Ковбою тяжелеть нельзя. Голой силой много не возьмёшь. А лишняя сила – ловкости меньше. У парня больше ловкости. У матёрого вровень. У меня меньше. Сгрести я вас обоих сгребу и положу, а вы выворачиваетесь.

Эркин негромко засмеялся:

– Захвалил.

Андрей, наконец, отложил журнал и встал. Покосился на них.

– Ты б умыться сходил, – предложил ему Эркин, переходя к другому разрыву.

– Зачем?

– От тебя прикуривать можно. Остудись, – улыбнулся Фредди.

– Ну вас к чертям всяческим, – Андрей вытер рукавом лицо и подсел к ним.

– Завтра с утра тронемся потихоньку, – Фредди критически осматривал свою рваную рубашку. – Дня два, и на Равнину спустимся. Там чёрт-те что пойдёт.

– А что? – Эркин отложил лассо в сторону и стал собирать свёрток с иголками и нитками для кожи. – Заставы?

– И заставы, и минные поля, и другие стада, – Фредди выругался, – чёрт, под иглой ползёт. Всего хватает. Здесь ещё воды много, хоть за водопои мордоваться не будем.

– Вода ладно, – Эркин встал и потянулся, расправляя спину. – А с травой как?

– А это по минам глядя. Если их вдоль дороги вытянули, хреново, – Фредди отложил зашитую рубашку и замысловато выругался. – Генералы хреновые, войне конец, а им мины девать некуда. Нет, чтобы себе в задницу вставить и подпалить, нашпиговали Равнину. А на хрена?! Русские сюда уже победителями с другой стороны въехали. А нам пасти негде!

– Ну, поля, это ничего. Это смотря какие поля, – Андрей обвёл их весёлыми глазами. – Это мы ещё посмотрим.

– Имел дело? – поинтересовался Фредди.

– Случалось. Один раз чудом пронесло, – Андрей зябко передёрнул плечами. – Вспомнить страшно. А другой раз поработал. Так что если аккуратно…

– Так, – перебил его Фредди. – Полезешь на поле, голову оторву.

– Да зачем оно мне? – возмутился Андрей. – Что я, мин не видел, что ли?!

– Это ты шерифу загибай, – спокойно, но наливаясь гневом, ответил Фредди. – Я тебя уже знаю. Учти, не шучу. Поймаю… не знаю, что сделаю, но ты запомнишь! – Фредди выругался. – Дурак ты этакий. Подорвёшься, что я тогда с тобой делать буду.

Андрей рассмеялся.

– Фредди, ты что? Когда подрываются, то делать уже ничего не надо. Не с кем, понимаешь? Был человек, а остались… ошмётки по кустикам.

– Я сказал, – буркнул, остывая, Фредди. – И не говори, что не слышал.

Эркин их слушал, не вмешиваясь. В одном месте кровля отставала от поперечной балки. Эркин просунул в щель пальцы, повис и размеренно подтягивался. Когда Фредди повернулся посмотреть на него, Эркин пробормотал:

– Чёрт, голову некуда девать, – и снова повис на вытянутых руках, почти касаясь сапогами пола. И самому себе: –