Стальная империя Круппов. История легендарной оружейной династии - Уильям Манчестер

Альфрид любыми путями стремился сохранить фамильную фирму. Не раз Бейц подкидывал ему планы превращения концерна в акционерное общество, и столько же раз владелец концерна их отбрасывал. Но тут произошли непредвиденные события. До сих пор Альфрид надеялся на незыблемость своих взаимоотношений с немецкими властями, что было традицией для концерна. Однако в новой конституции, принятой в мае 1949 года, таилась для него настоящая волчья яма, причем совершенно незаметная. В соответствии с конституцией был создан Высший налоговый суд, заседавший в Мюнхене. Немецкие промышленники не обращали особого внимания на эту инстанцию. Между тем суд был наделен огромными правами – его решения не подлежали обжалованию. И вот 17 ноября 1966 года он вдруг открыл огонь по Круппу. Как говорили осведомленные люди, «это явилось неожиданностью даже для Бонна».

Решение суда, вступавшее в силу в первый день нового года, гласило, что акционерные общества по-прежнему будут освобождены от федерального налога на сделки, однако это больше не будет касаться предприятий, находящихся в единоличной собственности. Для Круппа это означало годичный налог в 15 миллионов долларов. Правда, сохранялись некоторые льготы, связанные с налогом на наследство, но факт оставался фактом – был формально отменен закон 1794 года, служивший династии щитом, о том, что «собственник имеет право установить такой порядок наследования, при котором промышленная часть его собственности не подлежит разделу и всегда переходит к одному наследнику». Круппа лишили иммунитета, которым семья пользовалась и при кайзерах, и при Гитлере.

Вдобавок к этому через шесть недель после постановления суда, в начале января следующего года, пять банков, основные кредиторы Альфрида Круппа, потребовали от концерна полного и конфиденциального отчета. Финансовый директор Зеегар (преемник Шредера) вынужден был предоставить требуемые данные, и у банкиров, включая Абса, голова пошла кругом: «Фирма задолжала 263 банкам, кредиторам 2,5 миллиарда марок. Вместе с открытыми кредитами о отсроченными долгами общая сумма долга составит 5,2 миллиарда. В прошлом году концерну пришлось выплатить около 300 миллионов марок по процентам, и он понес убытки на 50 миллионов, тогда как в 1965 году прибыль фирмы составила 60 миллинов марок».

Банкирам оставалось лишь молиться о предотвращении нового кризиса. Они понимали, что долго держать случившееся в секрете невозможно. От Круппа зависело благосостояние почти полумиллиона человек, а последствия возможного банкротства фирмы для экономики страны в целом было бы трудно переоценить. Любая мелочь могла вызвать тяжелые последствия. И как раз в январе того же года Бейц попросил новый кредит в 25 миллионов долларов. Обеспокоенные члены кредитного комитета почтительно попросили о доступе к бухгалтерским книгам, но им Крупп ответил отказом. Эти люди никогда не были его союзниками. Они стремились превратить его фирму в корпорацию и сами хотели стать акционерами. Кредитный комитет информировал пятерку крупнейших банкиров, союзников Круппа, что не собирается рисковать и оставляет все риски, связанные с фирмой, на их усмотрение. После их отказа, в феврале 1967 года, президент Карл Блессинг предложил 75 миллионов долларов обеспеченного правительством экспортного кредита в обмен на серьезные изменения в управлении концерном. И опять напрашивается историческая аналогия: почти сто лет назад, тоже в условиях жестокого кризиса, Бисмарк и Вильгельм I заставили Альфреда Круппа отдать его драгоценную «Гусштальфабрик» под опеку Прусского государственного банка. Разница, собственно, лишь в том, что наблюдателем тогда был назначен человек Круппа, а теперь Альфриду пришлось иметь дело с министром экономики – профессором Карлом Шиллером, видным ученым и социал-демократом. Именно этого человека, а вовсе не Американца должен был бы выбрать последний «пушечный король» своим Йенке, своим вторым «я», но это исключалось из-за политических убеждений: Шиллер был не только социал-демократом; он бросил рейх и фюрера в трудный час, отгородившись от войны стенами университетских аудиторий. Зато теперь он считался в своей сфере одним из самых выдающихся умов.

По неписаным законам вызывать Альфрида Круппа в Бонн, как обычного гражданина, не полагалось, потому министр сам позвонил ему и явился в главное управление в Эссене. Во время этой встречи министр прямо объявил, что если Крупп хочет помощи правительства, то должен и преобразовать концерн в корпорацию на основе акционирования. Сам Шиллер потом говорил: «Крупп едва ли был доволен, но, как мне показалось, я его убедил».

На самом деле Крупп получил то, что хотел, – поддержку правительства. А вот что оно получит взамен, было неясно, потому что после этого глава концерна на какое-то время скрылся из вида, – по официальной версии администрации, он снова отправился в Африку на охоту.

Это исчезновение (напоминающее исчезновение Альфреда во время кризиса 1866 года) случилось в самое неподходящее время. В прессе уже появились сообщения о крупповском «эффекте разорвавшейся бомбы». Вместо хозяина оставался все тот же «верный оруженосец» Бейц, чья и без того шаткая позиция осложнялась трениями с финансовыми тузами, которые даже вида его не выносили.

Решающая встреча состоялась 6 марта 1967 года в Дюссельдорфском «Дрезденер-банке» входившем в число пяти партнеров фирмы. Присутствовали Бейц, Шиллер, Блессинг и 28 крупнейших финансистов Германии. Формально в совещании могли бы участвовать президенты 200 с лишним банков и страховых компаний, но для всех кредиторов Круппа в «Дрезденер-банке» просто не нашлось подходящей комнаты. Там было принято основное решение по проблеме концерна, и на следующий день министр экономики устроил пресс-конференцию. Шиллер согласился гарантировать концерну 75 миллионов долларов из «экспортного кредита». Банкиры согласились отсрочить выплату основных долгов до конца следующего года и даже предоставить Круппу под государственные гарантии 100 миллионов долларов нового кредита. В случае правильного сведения баланса фирмой в декабре 1968 года должно было возобновиться нормальное экспортное финансирование. Земля Северный Рейн – Вестфалия брала на себя обеспечение долговременных займов. Таким образом, в обескровленную фирму вливали свежую кровь – в общей сложности 150 миллионов долларов, или 600 миллионов марок, причем в разгар общенационального кризиса, когда среди старых крепких «баронов фабричных труб» каждый день кто-то становился банкротом.

Очевидно, ожидались и ответные уступки Судя по всему, Альфрид имел важные приватные переговоры, прежде чем вылететь в джунгли. Он, правда, написал собственноручно «декларацию о намерениях» по преобразованию фирмы в акционерную компанию. Это звучало бы революционно, если забыть, что, когда фирма переходила к нему в 1943 году, она уже была «акционерным обществом», где 159 999 акций принадлежали Берте Крупп и одна – ее сестре Барбаре. Конечно, это бы не устроило министра Карла Шиллера. Он объяснил журналистам, что к 15 апреля Крупп должен назначить наблюдательный совет из шести человек для реорганизации концерна, а с 31 января 1968 года семья перестанет его контролировать. «Фрид. Крупп, Эссен» превратится в корпорацию. В самом начале будет один держатель акций – Альфрид, но в течение двух-трех лет будут допускаться партнеры, а впоследствии корпорация откроется для других инвесторов.