Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной сказки. Русский героический эпос - Владимир Яковлевич Пропп

подвиг личного порядка превратить в подвиг порядка общественного и государственного. Уже в самом начале, как мы видели, иногда сообщается о том, что молодой Добрыня освобождает «полоны русские». О том, что змей полонит русских людей, Владимир никогда не обмолвливается ни одним словом. Он посылает Добрыню вовсе не затем, чтобы спасти Киев, а только за своей племянницей. Но Добрыня, спасая племянницу Владимира, одновременно спасает Киев. Именно этим и держится песня, за это народ дорожит Добрыней и его подвигом освобождения Забавы. Насколько страшной представляется эта нависшая над Киевом беда, видно по тому, как разработан конец песни. Убив змея, Добрыня находит в его логове огромное количество плененных змеем русских людей. Мотив пленения змеем людей очень древен. В русском эпосе он встречается только в этой былине. В мифах герой, убив чудовище, находит в его чреве своих предков и многочисленных людей и выпускает их на свободу. Рудимент поглощения сохранился в печорской былине: здесь змей выхаркивает полоненную им красную девицу. Однако этот случай – совершенно исключительный. В русской былине пострадавшими являются не отдаленные предки, а русские люди, киевляне, а также и иноземные короли и королевичи, которых змей держит в плену в своей пещере. Мотив освобождения пленных, однако, интересен не столько как рудимент, сколько потому, что он показывает, в каком направлении развивается эпос. Подвиг только личного порядка в русском эпосе уже немыслим. Этот подвиг, совершенный в угоду Владимиру, превращается в героический по существу: Добрыня совершает акт освобождения многих тысяч людей. Особенно яркую и полную форму этого мотива мы имеем у Калинина.

Опускается Добрыня со добра коня

И пошел же по пещерам по змеиныим,

Из тыи же из пещеры из змеиною

Стал же выводить да полону он русского.

Много он вывел он было князей князевичев,

Много он девиц да королевичных,

Много нунь девиц да и князевичных

А из той было пещеры из змеиною.

(Гильф. 5)

В последней пещере он находит Забаву и тоже выводит ее на белый свет. Затем он обращается к освобожденным с речью, в которой с замечательной яркостью и полнотой высказывает свое героическое сознание:

Кто откуль вы да унесены,

Всяк ступайте в свою сторону,

А сбирайтесь все да по своим местам,

И не троне вас змея боле проклятая, А убита е змея да та проклятая,

А пропущена да кровь она змеиная,

От востока кровь да вниз до запада,

Не унесет нунь боле полону да русского

И народу христианского,

А убита е змея да у Добрынюшки,

И покончена да жизнь нуньчу змеиная.

(Гильф. 5)

В этих словах Добрыня определяет свой подвиг как подвиг освободителя. Таким он себя осознает, и таким он изображен у лучших певцов:

Теперь вам да воля вольная.

(Гильф. 157, Касьянов)

Ай же полона да вы россейские!

Выходите-тко со нор вы со змеиныих,

А й ступайте-тко да по своим местам,

По своим местам да по своим домам.

(Гильф. 79, Рябинин)

Этим подвигом былина по существу кончается. Но тем не менее развязка в этой форме еще не полная. В догосударственном эпосе и в сказке борьба со змеем из-за похищенной девушки кончается браком девушки либо с самим героем, либо с другим лицом, для которого он ее освобождает и привозит.

Добрыня, как правило, не женится на освобожденной им девушке. Но что в самом сюжете постулируется какой-то брачный конец, видно из некоторых деталей окончания этой песни. Так, в сибирской былине Владимир сам предлагает Добрыне жениться на Забаве, но тот не соглашается, так как она оказывается его крестовой сестрой (Тих. и Милл. 21). В других случаях Забава по дороге, сидя с Добрыней на коне, предлагает себя в жены, но Добрыня отказывает ей.

Если хочешь ты, Добрыня, я буду твоей молодой женой.

Если ты не хочешь меня брать молодой женой, То дадим тебе села с приселками,

А хоть города с пригородками.

На что Добрыня отвечает:

Не надо мне городов с пригородками

И селов с приселками,

А только надо мне-ка славушка великая.

(Пар. и Сойм. 54)

Несколько иной характер этот диалог на коне носит у Калинина. Здесь Забава предлагает себя не в награду: она признается Добрыне в любви. Он завоевал ее расположение своим подвигом, но вместе с тем она инстинктивно чувствует, что между нею и Добрыней лежит пропасть, и истолковывает это чисто по-женски – отсутствием у Добрыни чувств к ней.

За твою было великую за выслугу

Назвала тебя бы нунь батюшком —

И назвать тебя, Добрыня, нуньчу не можно!

За твою великую за выслугу

Я бы назвала нунь братцем да родимыим —

А назвать тебя, Добрыня, нуньчу не можно!

За твою великую за выслугу

Я бы назвала нынь другом да любимыим —

В нас же вы, Добрынюшка, не влюбитесь!

Добрыня в своем ответе раскрывает перед ней то, что их разделяет:

Говорит же тут Добрыня сын Никитинич

Молодой Забаве дочь Потятичной:

– Ах ты, молода Забава дочь Потятична!

Вы есть нуньчу роду княженецкого,

Я есть роду христианского:

Нас нельзя назвать же другом да любимыим.

(Гильф. 5)

Эти слова, между прочим, полностью опровергают утверждение, будто Добрыня в народном сознании есть герой княжеского происхождения. Если бы это было так, ничто не препятствовало бы его браку с племянницей Владимира. Очень возможно, что обозначение Добрыни крестьянским сыном и его невозможность брака с Забавой есть личное привнесение в сюжет Калинина: привнесение это должно быть признано чрезвычайно удачным, соответствующим духу всего эпоса. По художественной убедительности такая мотивировка невозможности брака значительно превосходит ту, которую имеем у М. С. Крюковой: здесь Забава также предлагает себя в жены Добрыне, но он ей отказывает, так как ему известно, что к ней уже давно сватается Дюк Степанович (Крюк. I, 21).

Все эти случаи показывают, что брак героя с девушкой, освобожденной им от змея, не только забывается и выпадает: возможность такого брака сознательно отвергается.

В некоторых случаях песня все же