Дин Рид: трагедия красного ковбоя - Федор Раззаков

Д. Рид: «Нет, я так не считаю. Если бы вы знали, как много вещей, с которыми я не согласен, и как часто я получаю удары по голове, потому что не согласен с очень многим. Вы просите назвать три вещи, с которыми я не согласен. Я не согласен с засилием бюрократии. Я не согласен с тем, что социалистическое общество недостаточно открыто для критики. Я полагаю, что должно быть больше индивидуальной свободы…»

М. Уоллес: «Вы думаете о своей политической карьере?»

Д. Рид: «Я не знаю, Майк. Наступит ли когда-нибудь в Соединенных Штатах время для социалистической партии или, может быть, даже социал-демократической партии, я не знаю. Но я бы хотел вернуться в Колорадо и стать сенатором от своего штата».

Эту передачу посмотрели свыше 60 миллионов американцев. И подавляющая их часть восприняла все сказанное Дином в штыки. Американцы были возмущены тем, что Дин хвалит Горбачева, а Рейгана ругает, что защищает Берлинскую стену, а свою родину называет «милитаристской страной, которую все боятся». Аккурат в те самые дни Америка переживала очередной великодержавный бум, что только подогрело возмущенную реакцию американцев на интервью Дина.

Бум был связан с событиями в Ливии. В январе Рейган обвинил эту страну в причастности к взрывам на аэродромах Вены и Рима (27 декабря 1985 года), где погибли американские граждане. В январе 1986 года Белый дом объявил экономическую блокаду Ливии, а 15 апреля (за 5 дней до интервью Дина) американская авиация в составе 33 бомбардировщиков совершила ночной налет на ливийские города Триполи и Бенгази. В результате ракетно-бомбового удара погибли 100 человек, в основном гражданских, несколько сот человек получили ранения. Эти налеты были с одобрением встречены большинством американцев, а когда стало известно, что СССР их осудил, это вызвало в США взрыв антисоветской истерии. Причем подогревали ее не только пресса и ТВ, но и кинематограф.

В январе на экраны США вышла четвертая часть фильма «Роки», сюжет которого заключался в следующем: американский боксер Роки (Сильвестр Сталлоне) получает вызов на поединок с советским боксером Иваном Драго (Дольф Лундгрен) и в тяжелом поединке побеждает его на радость всем своим соотечественникам. На первый взгляд, обычное спортивное кино. Но это только на первый. Тот, кто видел эту картину (а ее наверняка видело большинство нынешних россиян), согласится, что сделана она как мощное пропагандистское полотно о торжестве цивилизованной Америки над дремучей и жестокой Россией (поэтому Лундгрен играл своего Ивана Драго как патологического убийцу и садиста).

Благодаря своей антисоветской направленности фильму «Роки-4» был выдан карт-бланш на широкую демонстрацию по всей стране. Говорят, «зеленую улицу» ему обеспечил сам Рональд Рейган, который посмотрел его и остался очень доволен сюжетной коллизией. Фильм запустили сразу более чем в 3 тысячах (!) кинотеатров по всей территории США, тогда как обычно лента поступает на экраны в лучшем случае в несколько сотен кинозалов. Большая часть Америки приняла фильм так же восторженно, как и ее президент: за первые два месяца проката он принес его создателям свыше 100 миллионов долларов! Журнал «Ньюсуик» вынес на обложку одного из своих номеров заключительный кадр из «Роки-4» – Сталлоне, закутанного в звездно-полосатый флаг. «Вы можете его любить или ненавидеть, – писал журнал, – но Сильвестр Сталлоне вернул героя американской мифологии, облаченного в военную форму и вершащего суд с помощью винтовки».

Стоит отметить, что за год до этого Сталлоне сыграл еще в одном пропагандистском фильме антисоветского толка: «Рэмбо-2», где его герой, лихой вояка Рэмбо, в одиночку расправляется с вьетконговцами и их пособниками – советскими военными советниками. Да что там сыграл: выступил также в роли сценариста и режиссера! И когда оба фильма вышли в американский прокат, Сталлоне выступил по калифорнийскому телевидению, где так объяснил идею обоих фильмов: «Мой герой несет послание людям. Это не мое послание, а послание американскому народу против сил зла…»

Между тем, кроме «Роки-4», были еще причины для антисоветской истерии в Америке. Причем причины уже не киношные, а реальные. 26 апреля 1986 года случилась авария на Чернобыльской АЭС (Украинская ССР), которая существенно подорвала имидж не только СССР, но и всего Восточного блока. Многие американские издания писали, что Советский Союз не может обеспечить безопасность своих атомных реакторов и тем самым угрожает всему миру (суммарная радиация изотопов составила 50 миллионов кюри, что было в 30–40 раз больше, чем при взрыве атомной бомбы в Хиросиме в 1945 году). На Западе также вызывало возмущение и то, что советское руководство скрывает последствия аварии от своего народа, подвергая его смертельной опасности. «Если русские правители таким образом относятся к своему народу, то можно себе представить, каково их отношение к другим народам», – писали западные издания.

На этом фоне интервью Дина программе «60 минут» вызвало широкое недовольство в США. Сотни, если не тысячи людей не поленились взяться за перо и буквально завалили Си-би-эс и лично Майка Уоллеса возмущенными письмами, где прямым текстом обвиняли его в предательстве интересов родины. «Зачем вы предоставили трибуну этому предателю?» – вопрошали телезрители. Часть этих писем Уоллес потом перешлет Дину, что ввергнет того в шок, по силе еще более мощный, чем тот, что он испытал осенью прошлого года в Денвере. Он внезапно поймет, что все пути назад для него практически отрезаны. Именно осознание этой истины больнее всего ударит по нервной системе Дина, которая и без того была уже сильно расшатана тем образом жизни, который он вел (как мы помним, с середины 70-х он познакомился с психотропными лекарствами, а в последние годы принимал их уже регулярно).

Но пока письма из Америки только идут на имя Дина, поэтому он пребывает в относительном покое. 3 мая его жене Ренате Блюме исполняется 42 года, и Дин дарит ей красивые английские часы для камина с трогательной гравировкой: «Я люблю Ренату, с каждым часом все больше. Дин». В тот день никто из супругов даже не мог себе представить, что Дину осталось жить чуть больше месяца (936 часов).

А пока Дин готовит к выпуску очередной выпуск своей авторской телевизионной передачи «Человек из Колорадо». Репетиции передачи состоялись 6–7 мая в Лейпциге, а запись – 8 мая. В ней, помимо Дина, участвовали: Нил Якоб (США), Людмила Солоденко (СССР), группа «Братья Вард» (Ирландия), Юрген Эрбе (ГДР), Майкл Тучи (ЧССР). Во время записи Дин внешне выглядит как обычно: много шутит, поет, подпевает другим исполнителям. Всего в этом представлении он исполнил шесть песен: «It’s the End of the Line», «Going to play in Leipzig», «Mama» (посвятил своей маме), «Er rette sich wer kann», «Jackson», «Oda a la alegria». К сожалению, эфира этой передачи Дин не дождется: ее покажут через два с половиной месяца после его гибели – 23 августа.

Между тем тот негативный резонанс, который вызвала в США передача «60 минут» с участием Дина, достигает пределов ГДР. В итоге, знакомясь с письмами своих земляков, которые переполнены самой откровенной злобой и ненавистью к нему, Дин впадает в ступор. Он всегда отличался ранимым характером и тяжело переживал свои творческие неудачи. Даже самая маленькая критическая заметка в адрес любой из его песен или фильма могла выбить его из колеи и стать поводом к депрессии. А тут он получил целый ворох писем с родины, где его называли только одним словом: предатель. Некоторые авторы и вовсе не выбирали выражений: «ты достоен газовой камеры», «тебя надо посадить на электрический стул», «если ты вернешься в Америку, мы тебя линчуем» и т. д. Начитавшись этих писем, Дин пережил микроинфаркт.