Розовая мечта - Элизабет Эштон

Внезапно Чармиэн рассвирепела: значит, к Хельге он испытывает не больше чувств, чем к ней или Альтее; все, что он от них хочет, — это выполнения его малейших капризов.

Алекс поднялся.

Ну, мне пора, благодарю вас за компанию, дамы. — И кинув на Чармиэн пронзительный оценивающий взгляд, с легким поклоном он удалился.

— Он и вправду довольно мил, — покровительственно заявила Альтея, потом задумчиво уставилась на Чармиэн: — Что бы вы ни говорили, он положил на вас глаз.

— Надеюсь, что нет! — вскричала Чармиэн с тревогой.

— Боитесь, соблазнит и оставит? — насмешничала сестрица. — Да он не такой, он все подчиняет интересам дела и, разумеется, собирается жениться на Хельге. Она точно такая особа, какая ему нужна на роль жены. Более романтичные не подойдут.

Проницательный взгляд для молоденькой девушки подумалось Чармиэн, а вот она бы затруднилась определить, какая жена нужна Алексу.

— Матримониальные планы вашего брата меня не интересуют, — заявила Чармиэн, игнорируя недоверчивый взор Альтеи. — Ну, мне тоже пора. Мадам Дюваль будет волноваться, если я задержусь. У нас будет нечто вроде репетиции. Вы мне больше ничего не хотите сказать? — спросила она.

— Много всего. Я надеялась, вы со мной проведете все утро. У меня тут нет настоящих друзей, — пожаловалась она, — но, если вам надо идти, мы найдем другое время.

Чармиэн заторопилась, хотя тоже была бы не прочь поболтать с Альтеей — она чувствовала, что они могли бы стать подругами. Вот с Алексом — дело другое. Пожалуй, это и невозможно, и нежелательно. Ясно, что он заигрывал с ней от скуки, ведь, похоже, его помолвка с Хельгой — вопрос времени.

Послеполуденный показ был устроен очень пышно. В бальном зале поставили столы, усадили зрителей, предложили им напитки, а в проходах должны были дефилировать модели.

Две стороны зала выходили окнами на море, одна глухая стена была оформлена нишами, в которых прятались фигуры девяти муз; вдоль еще одной стены была оборудована гардеробная.

Мадам Дюваль вручили микрофон, в который она объявляла выход очередной модели. После каждого из них Ивонн, Дезире и Чармиэн с помощью пары гречанок и Гортензии переодевались к следующему.

Первой вышла Ивонн в шерстяном платье до полу, приоткрывавшем ее длинные ноги, на голове у нее была шляпа-тюрбан с эгретом. С развевающимся подолом она как раз походила на горделивую птицу, с которой сравнивал своих учениц преподаватель Чармиэн.

Медленный проход Ивонн вызвал бурю аплодисментов. Чармиэн стояла наготове, одетая в декольтированное вечернее платье с прозрачным лифом и длинным серебристым боа через плечо.

Сквозь щелку она могла разглядеть собравшихся — кажется, все были довольны, модели имели успех, публика увлеченно разглядывала манекенщиц. В то время как женщины заинтересованно рассматривали наряды, мужчины, которых было меньше, явно глазели на самих девушек. Самообладание стало покидать Чармиэн. Ивонн заканчивала, а мадам директриса потянулась к микрофону, чтобы объявить выход Чармиэн. Ужас сковал ее.

— Пожалуйста, мадам, — забормотала она, — я… я не могу.

— Еще не хватало! — зашипела на нее директриса.

Чармиэн опустилась на стул и закрыла лицо руками.

— Я не могу смотреть им в глаза, — шептала она.

Мадам повернулась к Дезире, одетой в экзотический пляжный туалет; та смотрела на Чармиэн с презрением.

— Идите вы, — приказала директриса и, когда вернулась Ивонн, обратилась к ней требовательно: — Быстро, следующее платье! Я так и знала, что она нас подведет! Ну-ка, соберитесь и сделайте все вдвоем, здесь больше некому этого доверить!

Чармиэн съежилась на своем стульчике, следы от руки директрисы так и горели у нее на лице. Она испытывала панический ужас — она не могла вынести всех этих направленных на нее взглядов. Если б только Леон был тут и смог ее подбодрить! От грубости мадам Дюваль ей стало совсем тошно.

Ивонн, одетая в черный костюм с открытой спиной и юбкой-брюками, проплыла мимо с презрительной миной. Внезапно появился Алекс.

— Чармиэн? обратился он к ней.

— Эта дурочка ошалела от страха! — прошипела мадам, пожав плечами.

Алекс взял Чармиэн за руки и поднял со стула.

— Вы не можете подвести всех нас, — заявил он властно, — Леона, Альтею и особенно меня. — Он стал ласково поглаживать ей руку. — Чего вы боитесь? Всех тех баб, которые сидят там? Но они вам в подметки не годятся. Никогда не поверю, что вы такая трусиха!

От прикосновения его рук ее пальцы потеплели. Магнетический ток прошел по жилам и нервам, она вся словно завибрировала. Вернулась Дезире, и Алекс подтолкнул Чармиэн вперед:

— Идите, Чармиэн.

Она все еще стояла.

— Да черт вас дери, — процедил он сквозь зубы, — идите же!

Он вытолкнул ее вперед, так что она стала видна всей публике. Девушка стала робко спускаться в проход, уставясь взором на море за окнами. Она совершенно оцепенела, путь впереди казался бесконечным. Затем она обернулась и увидела наблюдавшего за ней Алекса, всем своим телом ощутила она его повелительный взгляд.

И вдруг, так же как тогда, в ателье Леона, она перестала чувствовать страх. Гордо вскину голову, она приняла изящную позу манекенщицы, движения ее стали совсем иными: раскованными, плавными.

Проникавшие через окна солнечные лучи заиграли на светлых волосах, придали абрикосовый оттенок рукам и шее. Вся в сиянии света, она сознавала, что множество глаз устремлено на нее, но по-настоящему чувствовала лишь взгляд Александроса Димитриу.

Затем вышла Дезире, а Чармиэн вернулась, и девушки-гречанки стали быстро переодевать ее. Ей было стыдно стоять в одном белье перед все еще находившимся там Алексом, но он не глядел на нее, беседуя с мадам Дюваль.

— Ну вот, лед тронулся, теперь все будет хорошо, — сказал он.

— Надеюсь, — с сомнением отвечала директриса — в жизни не было показа столь плачевного. Весьма признательна за ваше своевременно появление, мсье, сожалею лишь, что доставили вам беспокойство.

Алекс кивнул и, к облегчению Чармиэн, исчез. Директриса гневно взглянула на нее.

— Мсье Себастьен еще об этом узнает! — пообещала она.

Она с тревогой наблюдала за следующим выходом Чармиэн, но девушка не подвела. Она все проделала правильно, но уже не излучал такого тепла и сияния, как в первый раз. Тогда она была под влиянием какой-то магнетической силы, которую нельзя даже объяснить.

Когда все закончилось, мадам Дюваль вышла на поклоны. Некоторые модели пришлось показать на бис. Алекс удалился посреди показа, и на финальном торжестве его не было. Подошедшая Альтея объявила, что первое показанное Чармиэн платье было восхитительно, но она не уверена, подойдет ли оно ей.