Работа над ошибками - Мария Лисицына

её жизнь не были так плохи, как ей раньше казалось и помнилось: талия была на месте, в гардеробе нашлось немало сносных и даже приличных вещей, а сэкономленные деньги позволяли выпить чашечку-другую настоящего зернового кофе — прямо как бизнес-леди в её детских фантазиях.

В университете она записалась на кружок ораторского искусства, где помимо полезных навыков, приобрела нескольких поклонников. Внимание воздыхателей тешило Дашино самолюбие, но отклика в её сердце не находило — его занял другой. Пётр Михайлович Михеев. Очень кстати был научный проект, который уже две недели они готовили к надвигающейся студенческой конференции. Глубокие познания в экономике, аналитический склад ума и перспективу блестящей карьеры видел во время их встреч Михеев. Даша же видела только его голубые глаза, густые волосы, очерченные скулы и невероятную улыбку.

Денег на съемную квартиру или хотя бы комнату ещё не хватало, но зато на работе дела шли очень хорошо — таким ценным специалистом она не чувствовала себя ещё никогда. Конечно, не всякий рабочий день был интересным и не каждая история приютского питомца заканчивалась счастливым финалом, но, когда случалось найти новых владельцев для выздоровевшего и окрепшего кота, она понимала, что вернуться стоило хотя бы ради этого.

И хотя жизнь налаживалась, Дашу не покидало чувство, что она налаживается в вакууме. Оказалось, что исчезнувшие ошибки, прихватили с собой важную часть её жизни. И те события, воспоминания о которых были с ней годами, попросту не случились.

Память избирательна, и, вместо торжественного вручения аттестатов на выпускном балу, ты почему-то запоминаешь потрескавшуюся обшивку на сиденьях в автобусе, который везет повзрослевший класс встречать рассвет, вместо вечеринки в новогоднюю ночь — хлопья снега, красиво падавшие в свете фонаря, вместо знаменитых достопримечательностей во время заграничного отпуска — дорожку солнца в море, ведущую к горизонту. Как-то затираются, замыливаются воспоминания о первом свидании, волнительном экзамене, сложном собеседовании, долгожданном путешествии, но спустя годы, ты закрываешь глаза, и можешь словно наяву представить раскаленную дорогу, убегающую от велосипеда, себя, десятилетнего, и руки, лежащие на руле. Случайные мгновения запечатлеваются в памяти, словно фотографии: вот найденный камень в форме сердца, вот мама, уснувшая на диване прямо в фартуке, вот трещины на асфальте по пути до университета. Как снимок, появившийся в результате случайного щелчка пленочного фотоаппарата, остаются кадры, мгновения, зарисовки в памяти, занимая место тех событий, на которые плёнки уже не хватило.

Что теперь было реальным? Что с ней случилось? Была ли на самом деле прогулка до рассвета с Игорем, Яной и Лерой, а после — сонное ожидание первого автобуса и попытки скоротать время за игрой в города? Это всё ещё воспоминание, но из той, первой жизни, или просто фантазия, ведь ни с Игорем, ни с Яной, ни с Лерой теперь этого не случилось. А та ночь во время зимней сессии на четвертом курсе, когда Даша и Катя выпили бутылку вина за разговорами до утра, написали послание себе в будущее и запечатали его в бутылку. После Даша часто трогала шершавую этикетку и думала, когда же они соберутся снова, чтобы прочитать письмо. Они встречались с Катей не раз, но разговоров до рассвета больше не было. Как, впрочем, теперь не было и той бутылки, и того послания, и той шершавой этикетки.

В новой, исправленной версии событий, куда-то пропали посиделки с соседками по комнате, вечеринки в общежитии, свидания, длинные беседы с лучшим другом, бесконечные походы по распродажам, бестолковые тусовки. Одним словом — всё, что было тратой времени и лучшими моментами юности. Общение с приятелями и подружками было скомканным, оборванным, неловким. Даша путала факты, не узнавала людей, пропускала важные события. Сначала её спрашивали о причинах перемен, произошедших в ней, но вскоре просто перестали искать общения. При этом сама Даша скорее злилась, что вынуждена отвлекаться на такие мелочи, чем испытывала искреннее чувство вины перед теми, кого обижала.

Так каждый остался при своём. Даша — в своём образцовом мирке, остальной неидеальный мир — без Даши.

Глава 24

Деревья и кусты под окном шумели вновь обретённой листвой. Даша вглядывалась в молодые зелёные точёные листики и гадала, когда же набухшие почки раскрылись. Каждый день во время перерыва Даша подолгу стояла с кружкой чая, рассматривая голые ветки кустарника. Сначала они покрывались инеем, потом сырели от туманов, затем на них появились почки с таящимися внутри зелёными листиками. Даша ждала, словно на свет должны были появиться птенцы или бабочки. Но как-то вышло, что она всё пропустила: за несколько дней куст укутался листвой, и теперь можно было ждать только листопада. «Наверное, в выходные», — решила она. На подоконник запрыгнул рыжий кот и вальяжно развалился. Даша погладила ленивца, на что он ответил утробным урчанием. Вспомнился непослушный кот, оставшийся в другом времени, в квартире с невыключенной плитой. Внутри всё съежилось, но Даша отогнала он себя дурные мысли, стараясь рассуждать настолько здраво, насколько это вообще было возможно.

Служебными обязанностями Тамара нагружала Дашу аккуратно, словно боясь спугнуть. Сначала ей было поручено разбирать старые договоры, письма, счёта. После того как Даша привела архив в лучшее из возможных состояний, Тамара с облегчением выдохнула и поручила ей отправку корреспонденции. Постоянными обязанностями молоденькой сотрудницы стали также выгул животных, покупка корма, уборка собачьих вольеров и кошачьих лотков.

Приют выбивался из сил и бюджета. Ремонт был старым, деревянное крыльцо ветхим, а горячую воду перекрыли в незапамятные времена. Единственной причиной найма ещё одного сотрудника Даша сочла Тамарину больную спину: ей тяжело было управляться с животными и подолгу возиться с уборкой. В один из дней Даша молча взяла ведро со шваброй и добровольно приняла на себя ещё одну обязанность — мытьё полов. Тамара, занимавшаяся этим ранее, некоторое время робко сопротивлялась, но вскоре с благодарностью приняла помощь.

Дашины руки мерзли и синели, пока она терпеливо мыла металлические и пластиковые мисочки в холодной воде, меняла воду в старом ведре, подолгу стирала старые тряпки окостеневшими пальцами. Решив, что проблему нужно решать в корне, девушка взяла на себя инициативу по ведению социальных сетей. Коллеги поддерживали её, хотя до конца не верили, что это как-то поможет поправить дела. Удивлению их не было предела, когда количество волонтёров, благотворителей и людей, готовых взять котёнка или щенка из приюта, кратно возросло. «Четвероногим другом» даже заинтересовалась местная журналистка, и после выхода её статьи в приюте появились чиновники, меценаты и горячая вода.

Зарплата едва превосходила стипендию, однако порой Даше казалось, что Тамара даже приплачивала