Осознанная необходимость - Ирина Горбачева

— Твоего врача и предполагаемого маньяка?

— Да. Так, что ты забирай дочь и рвите отсюда в Москву. Только вот, что твоя папка находится в надёжном месте?

— Да. Там её искать никто не догадается.

— Думаю, пока пусть там и лежит, пока всё не утихнет. Всегда потом прилетишь и заберёшь. Ну, как? Какое будет твоё слово?

— Дрон, я тебе уже говорил, я сделаю всё, о чём ты попросишь.

И как бы это громко не звучало, я хочу быть прежним, а были мы с тобой из нетрусливого десятка и верили в победу справедливости.

Мужчины обнялись.

— Валерка, если вдруг, со мной что-то случится и появится какой-то компромат на меня, обещай, что не поверишь. Даже если это будет самый страшный компромат, знай — я этого не совершал.

— Да, не нагнетай ты, чудак-человек. Обойдётся. Всё, мы поехали. А насчёт рака. Может всё-таки это ошибка? Может ещё всё обойдётся?

— Будем надеяться, — с грустью на прощание Дрон обнял друга.

Но Андроникос чувствовал наступление болезни и понимал, что Эскулап в любую минуту может избавиться от него, но сначала он захочет найти всё то, что Андроникос прятал от всех, даже от Наташи. С появлением Валерия, Дрон решил форсировать события. Он был уверен, что Назар никогда не оставит без ответа содеянное Корявым и врачом, от Назара им не спрятаться. А узнав о планах Дрона, Эскулап засуетится.

— Не удалось мне самому справиться с этой гидрой, так пусть сами почистят свои ряды. Только толку, на смену этому мэру придёт другой и так по цепочке. А уж до московских связей, вообще не добраться. Три года назад, я тайком побывал в столице. И что? Хорошо, что самого не турнули или по дороге не грохнули. В Южногорске у многих ко мне тогда тревожные вопросы были, значит, сообщили и оттуда. Всё повязано деньгами, — Наташа, — позвал Андроникос жену, — пойдём, погуляем, что-то я охмелел.

Дрон, с Наташей спустились на пляж, к морю, дав время Асе спокойно доложить своему начальнику о миссии Евгения. Здесь, под шум волн никакая прослушка не возьмёт. Он крепко обнял Наташу.

— Наташка, прости меня за всё, — целуя, тихо говорил он ей.

— Андроша, ты что? За что? Я ни в чём не виню тебя. Это я не досмотрела…

Андроникос прервал её слова крепким поцелуем.

— Наташа, я хочу, чтобы ты знала, как я тебя люблю, — он крепко обнял её, – жалко, что так по-дурацки прошла жизнь, — Наташа встрепенулась, но Дрон, щекой приложился к её губам, — послушай, он ещё крепче прижал её тонкий стан к себе, — если, что-то со мной случится, не верь, ни единому слову, ни единому доказательству Эскулапа. Остерегайся оставаться с ним наедине. Держи связь с Валерием, думаю, он не подведёт. Думаю и Коля тебя не оставит, мы же с тобой оба знаем, почему он всегда с нами. На самый худой конец, доверься Марго. Она вроде бойкая женщина? — он засмеялся и повернул Наташу лицом к себе, — Наташа, запомни, без меня, кто бы, о чём тебя не просил, ты ничего не знаешь, ни о каких бумагах, архивах и тому подобное. А ты действительно не знаешь, потому, что я тебе никогда об этом не скажу. Кому надо, Бог подскажет. Как говорится, тайное, всегда рядом. Пойдём, а то сейчас Эскулап приедет. Время делать инъекцию подошло. Теперь нам надо сыграть последний акт нашей пьесы.

— Зачем ты меня пугаешь? Почему последний?

— Потому, что зная Валерку, он добьётся встречи с Назаром. А тот непременно ликвидирует и мэра и Эскулапа. И будем мы с тобой, дорогая свободны от всей этой грязи.

— Ты обещал, что согласишься на операцию, Дроник, я прошу тебя, пока ещё не поздно. Как я буду жить, если мы прозеваем время. Тебя же ждут в Израиле.

— Обещаю. Думаю, что развязка близка. Главное, чтобы Эскулап запаниковал, ребята у него и Аси на хвосте.

Ася говорила по мобильному телефону с Эскулапом и наблюдала за нервно идущей по двору Наташей и старающимся догнать её Дроном.

— Ну, вот, опять будет всё громить. Бешеная парочка. Когда это всё закончится?

— Скоро. Терпи. Сейчас я приеду, — ответил ей Эскулап.

— Смотри, ты обещал.

— Да, получишь ты свою красотку, держи себя в руках. Определённо надо завязывать со всем этим кино. Только узнать бы, где он держит свои диски, бумаги? — Эскулап с раздражением сел в свой автомобиль.

Андроникос еле дождался Эскулапа, как он называл врача, не желая произносить его имя. Он брезговал этим худым, как спичка, безликим человеком, но всё-таки ему приходилось пользоваться его услугами. Голова раскалывалась на несколько частей. Нервоз охватывал всё его тело. Из глубины дома доносились истерические крики Наташи. Она била всё, что попадало ей под руку. Они с Наташей знали, да это было естественным, что в помощь Наташе Эскулап предложит своего человека. Ася, как казалось сначала Наташе, была не только его помощницей, но потом она поняла, что эта грубоватая, со спортивной фигурой женщина имеет свой специфический вкус и своё отношение к полам. При откровенных попытках Аси воспользоваться, как та думала, её невменяемостью, Наташа начинала агрессивно себя вести, скрывая за этим настоящее своё состояние. Но у Наташи действительно было больное сердце. Эскулап не хотел терять свободный вход в дом своего врага, поэтому боялся преждевременно потерять Наташу. Он понимал, что Андроникосу осталось оставаться на этом свете, совсем мало. Даже Наташа не догадывалась, насколько мал его жизненный запас. Скоро он сляжет навсегда, отдавая своё и без того растерзанное нутро неотвратимости.

— Сколько раз говорил тебе, изолируй её. Когда-то это закончится трагедией, — в кабинет к греку быстрым шагом зашёл Эскулап, — опять глазищами сверкаешь? — говорил он Дрону, приготавливая инъекцию. Ненавидишь меня? Знаю, ненавидишь, — Андроникос не справившись с наступившей болью, закрыл глаза и с силой сжал зубы, чтобы не закричать.

— Ты со мной повежливее будь, — как-то предупредил его Эскулап, — у тебя на меня есть только твои слова и догадки, а у меня имеется диск, да не один, как ты понимаешь. Так что давай дружить ещё крепче, и не пытайся со мной проделать то, что сделал с братьями Джином и Тоником. Помнишь таких?

Конечно, Андроникос помнил. Он помнил всё. С некоторых пор, это всё являлось к нему навязчивыми картинами всё чаще и чаще. Дрон понимал, как этот тип сделал на него компромат.

— Чёртовы наркотики!

На диске ясно видно, что он, начальник здешней полиции, лежит в отключке, с ножом в руке. А рядом с ним молодая девушка. Уже мёртвая девушка. У неё перерезано горло, вокруг разбросаны пакетики с наркотой. И обстановка подходящая. Но весь этот ужас был снят не в старом подвале Эскулапа. Просмотрев диск, грек понял, кто такое мог сотворить с этой малолетней девочкой. Для него было ясно, что это кино подстроил сам Эскулап, чтобы он, Андроникос, всегда висел у него на крючке. Дрон очень жалел, что тогда, у обрыва он не отправил вместе с братьями и его. А теперь вышло так, что его держит за горло худосочный, с вечно бегающими глазками садист и насильник Эскулап.