Неотразимая Люси - Джан Колли

— Работа есть работа.

— С тобой все будет в порядке?

— Конечно, — бодро заверила она его и осторожно поставила чайник.

Итан откинулся назад, все еще глядя на нее.

— Я вернусь... как только смогу... то есть если ты хочешь...

А потом опять уедешь и вскоре погрузишься в проект, а я останусь здесь, и звонки будут все реже.

— Надеюсь, ты заключишь сделку. Это важно для тебя.

— В высшей степени, — подтвердил Итан. — После нее — смена направления. Я подумываю купить где-нибудь земли. Как считаешь, ты смогла бы жить в каком-то другом месте, не в «Саммерхилле»?

Люси резко вскинула глаза. Смогла бы она жить где-то еще? С тобой? — хотелось спросить ей.

Потом у нее в голове возникла новая тревожная мысль. Может, он просто пытается подготовить ее к худшему? Они не говорили о том, что Итан узнал в деревне. А вдруг он хочет сказать ей, что у нее нет ни малейшей надежды, сохранить «Саммерхилл»?

— Если я это сделаю, Том просто продаст землю.

Итан медленно кивнул, и она заметила сожаление в его голубых глазах. Было две вещи, с которыми ей бы не хотелось, чтобы он уехал отсюда, — это чувство вины и сожаление.

— Люси, ты всегда сможешь позвонить мне.

Неловкость придала резкости ее голосу.

— Не волнуйся. Я сказала Тому, что буду бороться с ним за землю. — И это благодаря тебе, подумала она. Неделю назад я бы просто подчинилась неизбежному.

Воцарилось неловкое молчание, когда они оба делали вид, что заняты завтраком. Люси украдкой бросала на него взгляды через стол. Сможет ли она жить редкими встречами и телефонными звонками?

Ей не нужна его жалость. Она не хочет никаких жертв и ультиматумов. Подняв глаза, девушка обнаружила, что он с тревогой наблюдает за ней.

Итан с шумом выдохнул.

— Проклятье, я останусь...

Приняв мгновенное решение, она резко поднялась. Существует один известный ей способ заставить замолчать мужчину, пока он не сказал то, о чем потом пожалеет.

Ее тело придет на выручку им обоим. Желание ударило в голову. Оно было отчаянным и всепоглощающим. Это то, что не нуждается в словах.

Итан тоже встал, когда она потянулась к нему. Они сошлись у края стола, и руки девушки были уже у него на ремне, тащили к кровати. Итан взял ее лицо в ладони и крепко поцеловал.

Охваченная бездумной страстью, Люси стянула с его плеч рубашку. Бицепсы бугрились и перекатывались под ее нетерпеливыми ласками. Она вонзила ногти в его плоский живот, затем легонько поцарапала. Ей не терпелось ощутить гладкость и упругость кожи, его мужской утренний запах.

Люси изо всех сил старалась полностью сосредоточить Итана на ощущениях и ни на чем другом. Ей хотелось, чтобы он, когда будет далеко, думал именно о том, какие чувства она вызывала у него. Пусть физическое, реальное воспоминание о ней останется внутри него.

Упругая кожа дразнила кончики ее пальцев. Нервные окончания покалывало от предвкушения сию минуту получить все, чего ей так нестерпимо недостает.

Чем ниже она спускалась, тем больше он застывал, но Люси слышала, как кровь бурлит в его жилах. Она стащила с него остатки одежды. Погладила натянутые мускулы. Бедра были напряжены, словно стволы деревьев.

Люси чувствовала растекающийся по нему жар, атласная кожа, тугая и горячая, прожигала дорожку прямо к сердцу.

Итан утонул в наплыве сладострастия, когда ее прелестный рот сомкнулся на его возбужденной плоти. Он не стал смотреть, потому что не выдержал бы и десяти секунд. Безумное желание выгнуться навстречу ей струилось по нему.

Он понимал, что она делает — снова отвлекает его внимание от своих проблем, своего одиночества, используя впечатляющий арсенал: очарование, поцелуи, секс. Отличный способ добиться желаемого.

Но в ней достаточно стойкости и упорства, чтобы справиться с Томом, даже если она сама этого еще не знает, и Итан твердо намерен, поддерживать ее до конца.

Но только не сейчас. Прошептав имя девушки, он погладил ее волосы, лицо и заставил посмотреть на него. Она приподнялась, он опустил голову, и их губы встретились. Что-то светилось в ее глазах, неясное и печальное, но прежде чем Итан успел задуматься и встревожиться, он был захвачен ее поцелуем, отвлечен ощущением ее тела на своем.

Она прижималась к нему, выгибала спину. Итан чуть-чуть приспустил с ее плеч халат так, чтобы грудь оставалась прикрытой, и залюбовался сиянием кожи на фоне прохладной голубизны шелка. Люси сделала глубокий вдох, отчего ее грудь поднялась. Шелковая ткань с невероятной чувственностью заскользила под его пальцами и по ее коже, и во рту у него пересохло.

Итан медленно потянул халат вниз по ее рукам. По тем местам, где скользила ткань, следовали его губы. Мраморная кожа трепетала и вздрагивала. Нежный мускусный аромат обволакивал его. Поддерживая ее, одной рукой, он взял то, что было ему так нужно, и дал ей освобождение, которого она так жаждала.

Потом они лежали, прильнув, друг к другу, и Итан слушал, как дыхание Люси становится реже и глубже. Он был уверен, что она мало спала ночью после шокирующих откровений Тома.

Итан тоже чувствовал какое-то беспокойство. Или нетерпение вернуться к работе. Или даже самодовольство после лучшего в своей жизни секса.

Руки сами потянулись прижать ее крепче, но он остановил себя.

Сейчас самое важное для него — заключить сделку и получить Черепаший остров.

И как назло именно теперь вокруг Люси все рушится. Может ли он остаться хотя бы на пару дней? С другой стороны, он же читал экономические доклады. Островитяне не должны охладеть к «Магна корпорейшн».

Итан вытянул шею, чтобы полюбоваться изгибом щеки Люси, тенями ресниц на бледной коже.

Нужно набраться терпения, и через каких-нибудь пару лет он сможет расслабиться и подумать о будущем. Быть может, о будущем с Люси, если он все еще будет нужен ей.

Она вытянула ноги и с удовлетворенным вздохом прильнула крепче. Его сердце переполнилось чувствами, озадачивая его. Это казалось интимнее, чем все, что было с ним раньше.

Итан зажмурился, потом резко открыл глаза. Что это? Любовь?

Люси надела плащ и резиновые сапоги и пошла, чистить конюшню. Их конюх оказался отрезанным от них вчерашним наводнением, а она не могла вернуть лошадей в конюшню, пока стойла не будут вычищены.

Девушка обнаружила, что отвратительный запах промокшей скользкой соломы вполне соответствует ее настроению.

Люси устала оттого, что дорогие ее сердцу люди равнодушны к ней. Она никому не внушала любви, начиная с того дня, как ушла мама.

Видно, есть в ней что-то такое, что означает: ей никогда не быть номером первым. Она всегда будет временной, удаленной, глуповатой малышкой Люси.