Дознание в Риге - Николай Свечин

– Погоди. Давай осмотримся.

– Так зайдем и осмотримся.

– Что-то у меня подошвы прилипают. Кажется, пол сильно навощен.

– Как же быть? – расстроился Титус. – Натопчем.

– Разуйся, следы будут не такие резкие. А потом отыщем щетку и натрем заново.

Приятели разулись и, ступая след в след, прошли в комнату. Три стола, несгораемый шкап и бюро. Большие напольные часы немного разнообразили обстановку. На окнах плотные шторы. Когда незваные гости приступили к обыску, выяснилось, что поживиться особо нечем. Служащие в конторе оказались людьми осторожными. Все самое важное они спрятали в шкапу. А замок в нем такой, что только дрелью вскрывать.

На столах и в бюро обнаружились лишь второстепенные бумаги. Поживиться удалось немногим. Лыков нашел платежную ведомость на восемь фамилий. Последним в списке был Язеп Титус! Яан отыскал пачку странных донесений, подписанных псевдонимами. Среди них оказался и рапорт брата, он узнал его по почерку. Внизу было указано: Инженер.

Самая необычная находка ожидала друзей в тумбе одного из столов. Когда Лыков выдвинул ящик, то сначала не понял. В темноте зеленым огнем горели две точки. Присмотревшись, Алексей разглядел пистолет. Мушка и целик его светились. Это было специальное оружие для ночной стрельбы! Надворный советник слышал о таком, но никогда не держал в руках.

– Яша, глянь-ка.

Титус подошел и ахнул.

– Что это?

– Манлихер последней модели.

– А почему мушка светится?

– Покрыли фосфором.

Лифляндец помолчал, потом спросил жалобным голосом:

– Леш, во что мы вляпались?

Но сыщик ему не ответил. Он внимательно разглядывал какие-то железки, лежавшие рядом с пистолетом. Титус тоже взял одну, повертел в руках. Латунное разъемное колечко небольшого размера. На нем выбиты буквы: «В. Г. С. Барановичи». И рядом двузначный номер.

– Что это такое?

– Срочно уходим, – мрачно сказал Алексей. – Думать будем в гостинице. Ищи щетку!

Принадлежности полотера обнаружились в углу. Сыщик надел щетку на ногу и тщательно вытер следы. На пороге взломщики обулись и выскользнули наружу. Щелкнул замок, две тени быстро удалились за угол.

В номере приятели сначала молчали. Лыков сразу, по памяти, записал все, что им удалось найти в бумагах. Потом подозвал лесопромышленника:

– Смотри! Твоему брату полагалось за январь двести рублей. Он не успел их получить. Почему? Помнишь, Лиза сказала, что с февраля он стал чаще сидеть дома?

– Ушел из «Дюны», а деньги не забрал. Странно… Может, не ушел, а сбежал? Раздобыл где-то толстые пачки банкнот, и служба в конторе стала не нужна?

– Похоже, так и было, – согласился Алексей. – Язеп разбогател неизвестным нам способом, купил трактир, сменил место жительства. И не хотел, чтобы его нашли. Двести рублей – большие деньги, и время забрать их у него было. Но он лег на дно.

– Сначала спрятался от «Дюны», а потом и от Ярышкина, – подхватил Титус. – Но что же это за контора для лиц, ищущих занятий? Которая сама платит лицам, а не они ей.

– Указанные восемь человек не клиенты, а секретные сотрудники «Дюны». Шпионы.

– Похоже на то, – согласился Титус. – Брат был одним из них, наша догадка подтвердилась. Но пистолет, Леш, пистолет! Зачем им такое оружие? Ведь объяснение может быть лишь одно!

– Да. Тут не коммерческий шпионаж, а военный.

Друзья помолчали, потом Лыков сказал:

– Надо ехать в Петербург, рассказать все Таубе.

– А что ты ему предъявишь? Манлихер с фосфорной мушкой?

– Не только. Посмотри на список заводов. Я составил его по донесениям агентов «Дюны».

Титус вчитался в перечень. Лучшие предприятия Риги! Оба вагоностроительных гиганта: «Руссо-Балт» и «Феникс». Химический завод акционерного общества «Трампедах и К°» на Фокенгофской. Чугунолитейный завод Рихарда Поле на Первой Выгонной дамбе и резиновый завод «Проводник» на Второй. Другой резиновый завод «Руссия» на Шлокской улице. Акционерное общество «Рижский сталелитейный завод». Машиностроительные заводы: предприятие Мантеля на Дюнамюндской, а также «Пирвиц и К°» и «Поле и Вейтман». Судостроительная верфь «Ланге и сын» на Митавском шоссе. Механический завод Клейна на Румпенгофской. «Фельзер и К°» на Александровской улице. Электрический завод «Унион» на Петербургском шоссе. Патронно-пистонный завод фирмы «Селлие и Белло» в Задвинье. Товарищество производства фарфоровой и фаянсовой посуды М. С. Кузнецова на Большой Московской.

– Ничего не заметил?

– Серьезные всё изготовители, – сказал Яан.

– Да уж. Сколько в Риге пивоваренных заводов?

– То ли шестнадцать, то ли семнадцать.

– И ни один сюда не вошел. А какие еще есть? Из числа отсутствующих в перечне.

Титус фыркнул:

– Да сотни две наберется.

– Ну наиболее крупные приведи.

– Яичная фабрика Беккера, фабрика колесной мази Гелинка, завод по изготовлению ящиков Луковского, Балтийская холщовая мануфактура, пробочный завод «Кригсман»… Табачная фабрика… Обувная на Александровской высоте, чуть не самая большая в России. И что? Зачем я память напрягаю?

– Сдается мне, Яша, что заводы из списка «Дюны» – это те, которые выполняют военные заказы.

Титус насторожился и еще раз прочитал бумагу.

– А фарфоровый завод Кузнецова тут при чем? Ночные горшки для генералов поставляет?

– Меня он тоже сначала смутил, – ответил Лыков. – А потом я понял. Там делают изоляционную технику для военных электрических станций. Ну, дошло?

– Значит, военный шпионаж?

– Да. И подтверждают это латунные кольца, что лежали рядом с манлихером. Помнишь, ты про них спрашивал?

– Помню. А ты обещал рассказать в гостинице.

– Буквы «В. Г. С.» означают военно-голубиную станцию. В данном случае станцию в Барановичах.

– Это значит… Черт! Не может быть!

– Именно что черт. Голуби пролетают до четырехсот верст без отдыха. И тратят на это десять-одиннадцать часов. Но иногда от усталости сбиваются с маршрута и залетают на частные голубятни. Военное министерство платит деньги тем обывателям, которые возвращают их на место. Но есть такая уловка. Птица один раз ошиблась и прилетела не туда. Ее кормят, обихаживают и снимают с кольца донесение. Копируют его, опять прикрепляют – и отпускают. Птица запоминает дом, где ее приохотили, и начинает заглядывать туда регулярно. И так же регулярно воруются те сведения, которые она несет.

– Но как тогда кольца оказались в конторе? Им же выгодно сохранить свою уловку в тайне.

– Голубь мог заболеть, умереть. Важно, что кто-то в «Дюне» читает служебную переписку. Особых тайн такой почте не доверяют, и депеши шифруют. Но военные коды примитивны, так что это шпионаж. Кстати, Военное министерство держит голубятню в Дании. Через нее идет сообщение с военным агентом, да и дипломаты, говорят, иногда пользуются голубями.