Тайна золотого обоза - Николай Леонов

Николай, только что прибывший с рыбалки, выгружал из багажника двадцать первой «Нивы» свой сегодняшний улов. Заглянув в большой пластмассовый таз, Гуров увидел в нем штук пять крупных линей, три метровые щуки и множество крупного окуня вперемешку с язем и красноперкой.

– Небось хорошо на удочку шла? – поинтересовался он, не тая иронии.

Поняв его подначку, Хоролин преувеличенно-усердно закивал в ответ.

– Да, да, да! Мы – только на удочку, только на удочку, и ничего, кроме удочки!

Он пригласил гостей «на чай», заодно предложив позвать и шофера Володьку («Да пусть сюда подъедет – чего он там будет сидеть голодный, зубами щелкать?..»). Но тот вежливо отказался, сообщив по телефону, что у него с собой хороший «сухпай» и голодная смерть ему не грозит. Следом за хозяином Гуров и Крупный прошли в дом, где за чаем с ватрушками (а еще карасями в сметане и отличной домашней ветчиной) охотник рассказал о том, как ему удалось найти Резенцова, убитого неизвестным хищником.

По его словам, каким-то неведомым охотничьим чутьем он почти сразу же понял, в какой стороне может находиться Виталий. Где-то уже на полпути к распадку с могилой ведьмы он был почти на все сто уверен – Резенцов именно там. И чутье его не подвело. Когда он в сумраке сосновых крон, закрывающих небо, в полусотне шагов от себя увидел человека, лежащего на толстой подушке сосновой хвои, ему стало даже немного не по себе – он так надеялся найти Виталия живым. Хотелось думать, что тот или внезапно заболел и валяется без сознания, или сломал ногу, или провалился в какую-нибудь глубокую яму…

– …Первое, что увидел, когда подошел поближе, – его горло было вырвано клыками до самого хребта… – Хоролин скорбно покачал головой.

Отхлебывавший чай староста при этих словах поперхнулся и закашлялся. Отставив чашку, он взглянул на часы и развел руками.

– Мужики, прошу извинить – мне пора идти. Дела! – объявил он и направился к выходу.

– Хороший мужик Александрыч, но уж очень чувствителен к крови и всему, что с ней связано, – Николай добродушно усмехнулся. – Он дома свою живность никогда не режет. Курицу на щи сама жена рубит. Кабанчика вырастит, а резать зовет соседей. Сам на это время из дому уходит, мол, дела одолели. Ну, мы-то все понимаем… Подыгрываем ему, мол, давай, Александрыч, иди – мы уж тут без тебя сами как-нибудь управимся. И вот, как только тушу опалили, разделали, голову кто-нибудь себе забирает и немедленно домой относит. А иначе, если Крупный ее увидит – все! У него тут же слезы наворачиваются. Вот такой он мужик. Вроде и деревенский, а по натуре – городской интеллигент. Так о чем это я говорил? Ах да… Так вот, судя по тому, что я увидел, зверь горло Витальке не просто хватанул и убежал, а выедал и пил кровь – на земле крови было намного меньше, чем следовало ожидать при таком ранении.

– Ну, так волк это был или не волк? – уточнил Гуров.

Потерев лоб, Хоролин предположил, что этим зверем мог быть только волкособ – волко-собачий гибрид. И, скорее всего, его натравил на погибшего другой человек. Метрах в десяти от тела Резенцова Николай обнаружил едва различимые на хвойной подстилке следы ног какого-то человека. Были следы и еще одного. Тот стоял в другой стороне.

– …В общем, вместе с Виталькой, если судить по следам, там было не менее трех человек, – уверенно определил Хоролин. – Думаю, один из них и привел с собой волкособа, на мой взгляд, специально дрессированного нападать на людей. У волкособов какая особенность? Волк – он сильный и агрессивный, но неважно дрессируется. А вот волкособ, при волчьих челюстях, дрессируется как обычная собака. Их не так давно стали в государственных собачьих питомниках разводить для служебных целей. Да вы, наверное, об этом уже слышали. Вот, видимо, кто-то обзавелся таким вот зверем в частном порядке – я так слышал, щенок волкособа стоит около тридцати тысяч. И обзавелся именно для убийства людей.

– Как вы считаете, Резенцов в Могильный лес пошел по каким-то своим делам? И в том распадке он оказался случайно или преднамеренно? – Лев вопросительно взглянул на своего собеседника.

– Уверен, что не случайно. Скорее всего, его кто-то туда заманил. И именно к могиле ведьмы, чтобы на этом месте на него напал зверь. Те, что убили Витальку, рассчитывали поднапустить мистики, чтобы люди напугались и списали его смерть на оборотня там какого-нибудь, на проделки умершей ведьмы, на что угодно, только не на живых уродов, которым он чем-то помешал. А вот чем помешал – тут надо бы хорошенько подумать…

По словам Хоролина, подоплеку случившегося с его молодым односельчанином он видит в одном – в поисках графских сокровищ. По мнению Николая, скорее всего, какую-то их часть Максу и Витальке найти все же удалось. Что-то они сбыть успели. Но не все, и, на свою беду, оказались в поле зрения какой-то криминальной группировки.

– По-другому этого никак больше и не объяснишь, – пожимая плечами, вслух размышлял охотник.

«Голова-то у мужика работает как надо, – слушая своего собеседника, мысленно оценил Гуров. – Был бы опером – цены бы ему не было! Он абсолютно прав – тут замешана какая-то опасная криминальная группировка. Скорее всего, они сцапали Макса, припугнули, и тот по телефону зазвал Резенцова к месту убийства. Ну а после того, как с Виталием было покончено, бандиты ликвидировали и Макса…»

Как далее выяснилось из разговора, Хоролин тоже раза два видел загадочный черный джип с замазанными грязью номерами. Первый раз он заметил эту машину невдалеке от руин графского поместья, когда ездил рыбачить на озеро Камыши, что плещется всего метрах в трехстах от того места, где стояла конюшня. На этом водоеме, изобилующем рыбой, не многие из лешакинцев рискуют заняться рыбалкой. Николай, не страдающий суевериями и пустыми страхами, наведывается туда и летом, и зимой. И вот, где-то еще в июле, он случайно заметил, как в сторону графского пепелища проследовал большой черный джип с густо тонированными стеклами.

Решив, что это могли быть какие-нибудь скучающие бездельники, ищущие острых ощущений, он даже не стал обращать на их машину какого-то особого внимания – мало ли кого сюда нелегкая носит? Второй раз джип попался ему на глаза уже после случившегося с Резенцовым. Иноземный «сарай на колесах» медленно катил вдоль деревни, словно что-то высматривая. И вот тогда-то у Хоролина впервые появились первые подозрения по поводу причастности владельцев этого авто к смерти его односельчанина.

– А вы не пробовали рассказать об этом в вашем райотделе? – поинтересовался Лев, отчасти уже предполагая, что тот ему ответит.

– С нашим участковым об этом как-то малость «перетерли», – досадливо морщась, Николай отмахнулся. – Но его, я так понял, это не заинтересовало. Он сразу мне начал втолковывать, что не хрен умничать, что дело расследовали профессионалы и «не каким-то дилетантам» их опровергать.

«Да, кто-то в Москве очень не хочет, чтобы были установлены настоящие причины смерти Резенцова и его убийцы», – мысленно резюмировал Гуров.

Завершая разговор, он спросил охотника, пытался ли он сам искать графский клад, на что Хоролин лишь рассмеялся с оттенком ностальгии.