Вечные каникулы - Скотт Киган Эндрюс
Шрифт:
Интервал:
— Ты слишком часто смотрел «Криминальное чтиво» — сурово произнес я.
Он хмыкнул и ответил:
— Я ему это средневековье в жопу засунул.
В этот момент Бейтс начал кричать.
— Наконец-то, — удовлетворённо произнёс Мак.
* * *
Это ужасно — слушать крик умирающего человека. Он врезается в тебя, расчленяет все иллюзии относительно бессмертия, лишает комфорта, заставляет принять собственное существование, и самым суровым образом напоминает, что каждый новый день мы проживаем лишь благодаря прихоти судьбы и случайности. Это унизительно и ужасно, и раз услышав этот крик, вы его уже никогда не забудете.
Я лежал в лазарете и около часа слушал крики Бейтса, пока не решил, что с меня хватит. Либо я перепутал дозу и он пришёл в себя, либо он переживает самый жуткий трип, какой только можно вообразить. Без разницы. Я либо не помог, либо сделал только хуже. Жить с этим я не был готов. Пора переходить к плану Б.
Я сполз с кровати и проковылял через медицинский кабинет. Сейчас нога уже не так болела, хотя ковылять было практически невыносимо. Но, что такое моя боль в сравнении с той, что испытывает кричащий снаружи человек, стоящий перед лицом неминуемой смерти? Я открыл шкаф и принялся рыться среди бутыльков, пока не нашёл нужный. Я нашёл шприц, наполнил его и воткнул прямо в рану. Какое-то время кричали двое, но вскоре сладкий морфий сделал своё дело, ноге стало тепло, она перестала двигаться и стала вдвое толще. Но она, наконец-то, начала держать мой вес. Я не имел ни малейшего представления, как долго лекарство будет глушить мои чувства, но я понимал, что нужно торопиться. Я проковылял к двери и проверил коридор. Пусто. Хвала небесам за такие маленькие радости. Моя винтовка стояла у стены в углу, нетронутая с тех самых пор, как я принёс её в лазарет, когда меня ранили, кажется, целую жизнь тому назад.
Я взял её и пошёл к пожарной лестнице. И снова, никого. Я шагнул на лестницу и пошёл наверх. Начала кружиться голова. Я крепко держался за перила, пока добирался до запертой двери, которая вела на крышу. Двумя сильными ударами приклада я выбил замок и оказался снаружи, под низкими серыми облаками.
Я подошёл к краю крыши, которая пружинила подо мной, словно одеяло. Небо над головой начало вращаться, я ощутил как тело и лицо охватил жар, как у персонажа мультика, который съел слишком много острого перца чили. Я подошёл к краю и посмотрел вниз, покачнулся и отпрянул. Осторожнее.
Я лёг, занял позицию и прицелился из винтовки в грудь человека внизу, который так и продолжал кричать, кричать и кричать.
Я попытался сосредоточиться, но крыша проваливалась, словно пыталась поглотить меня, съесть, подобно зыбучему песку. Голова кружилась, в глазах всё плыло, руки дрожали.
Я крепче сжал винтовку и закрыл глаза. Я успокоил дыхание и снова открыл глаза. По периферии моего зрения промелькнуло безумие, но я заметил, что, пусть и на мгновение, в моих глазах появилась ясность.
Возможно, это было безрассудство, вызванное наркотиками, или я зашёл так далеко, что перестал беспокоиться о последствиях своих действий; что бы это ни было, я не колебался ни секунды. В одно мгновение я сделал то, чего старался избегать все эти долгие месяцы, с тех самых пор, как Отбор сделал каждого мужчину, женщину и ребёнка блюстителями своей собственной морали; единственное, чего я больше всего боялся, так это того, куда приведёт меня мой собственный выбор, и на что я действительно способен.
Я нажал спусковой крючок и оборвал человеческую жизнь.
Наконец-то я стал убийцей.
Урок второй
КАК БЫТЬ ПРЕДАТЕЛЕМ
Глава седьмая
До Отбора, когда школа Святого Марка была одной из множества школ для мальчиков, а я был обычным четвероклассником, который пытался сдать экзамены, я как-то раз перешёл дорогу Маку.
Была пятница, обед, и я поехал на велике в город купить пачку чипсов и журнал. Пропускать обед не запрещалось, но время было ограничено, и если задержаться, существовал риск пропустить начало дневных занятий.
В тот день я столкнулся с девочкой из старших классов, которую встречал на одном из официальных общественных мероприятий, что в то время проводили наши школы. Рядом с девочками я чувствовал себя неловко. Я учился в однополой школе с тех самых пор, как едва начал ходить, а сестёр у меня не было. Не то, чтобы я не знал, о чём говорить с девочками; я вообще не знал, как говорить с ними.
И, вот, пока я рылся на полке с прессой, ко мне подошла девочка, сказала «привет», и мы поболтали несколько минут. Её звали Мишель, и она мне понравилась. Не помню точно, что я говорил; всё было слегка размыто. Я лишь старался не плеваться, не ругаться и не рыгать. Всё, вроде, прошло нормально, она улыбнулась и попрощалась. Она была милой, и я беспечно мечтал всю дорогу, пока не въехал прямо в Мака, который стоял у школьных ворот и стерёг опоздавших и прогульщиков.
— Ну, и как, блядь, это назвать? — спросил Мак.
— Прости, я… эмм… — Нет, выхода нет, попался с поличным.
Он схватил мой журнал.
— Эй, что это тут у нас? SEX?
— Эм, нет, тут написано SFX. А похоже, потому что картинка закрывает часть буквы F.
— Это ты так говоришь. А я вижу девушку в бикини на обложке журнала, на котором написано SEX.
— Это принцесса Лея.
Он свернул журнал и со всей силы ударил им меня по голове.
— Да будь это хоть принцесса Диана, я его конфискую.
Протестовать смысла не было.
— Значит, ты у нас гик, да? Маленький поклонник научной фантастики? Дрочишь на картинки с далеками[11], да?
На ум пришло немало резких ответов, но я не был настолько глуп, чтобы произносить их вслух. Я просто стоял на месте, понурив голову.
Наказание для меня он придумал стандартное. Я должен был стоять в коридоре и прижимать журнал к стене собственным носом. Можно решить, что это довольно просто. Однако он заставил меня отставить ноги на метр от стены, а руки держать за спиной. Я стоял, наклонившись вперёд под углом в
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!