Снегурочка для альфы - Снежана Альшанская

— Я же просил не заходить сюда, — тихо, спокойно говорит оборотень.

***

Богдан поднимает взгляд, проводит им по мне и словно бы раздумывает что делать. А я застываю камнем, держа в руках папку со своим именем. Не могу двигаться, даже словно бы не дышу. В горле пересыхает. В ушах громко звенит сердечный бой.

— Дай сюда, — нарушает тишину Богдан.

Протягиваю ему папку. Он берет её в руки, вертит.

— Иди наверх, — холодным тоном говорит он.

Я не двигаюсь. Сама будто превратилась в статую, подобную той, что с хищным видом возвышается за моей спиной. На что оборотень отходит в сторону, давая мне пройти.

— Ступай. Я поднимусь к тебе немного позже.

— Ты должен мне обо всем рассказать. Что в этой папке? — я стараюсь говорить твердо, но голос предательски дрожит.

— Иди наверх, — говорит он тоном, которым отдают прямой приказ, и я медленно, смотря в его ледяные глаза, покидаю кабинет. Со скоростью черепахи поднимаюсь на второй этаж. Голова кружится, перед глазами темнеет, но все же добираюсь до своей комнаты.

Что он сделает, если я плюну на все и уйду отсюда прямо сейчас? Похитит? Закроет? Превратится в волка и съест?

Так, или он мне говорит в чем дело, или я просто уйду. Знаю, что оборотень просто так не отстанет, может, придется сменить место жительства, а то и город, но это лучше, чем делать вид, будто ничего не происходит, и то, что я не помню никакого бракосочетания — норма.

Вспоминаю о лежащем на шкафу телефоне. Подхожу, трогаю его пальцем, но брать боюсь. Вдруг Богдан прямо сейчас откроет дверь. Боюсь и звонить тому человеку…

А может, ну его все к чертям? Просто возьму и уйду, попробую вернуться в свою прошлую жизнь. Уже и не верится в какую-то угрозу моей жизни. Нельзя доверять человеку, который что-то от меня скрывает. Если он не объяснит сегодня в чем дело — утром просто ухожу.

С самого начала все происходящее казалось каким-то странным сном. Сейчас настала пора проснуться.

От этого всего на глаза наворачиваются слезы. Просто падаю на кровать и вслушиваюсь в тишину. Может, он все-таки соизволит объяснить в чем дело? Но не слышно ни шагов, ни голосов. Все вокруг будто вымерли.

Через какое-то время слышу, как Бланка зовет Танюшку к ужину.

— А мама придет? — спрашивает девочка.

— Мама немного занята, — отвечает ей Богдан.

Да уж, занята…

Наверняка оборотень и внушил девочке это все про «маму», которой я ей никогда не стану. Вопрос только зачем?

Богдан заходит ко мне, когда я уже почти сплю. Стоит в проходе с серьезным видом, будто готов сделать выговор. Затем заходит внутрь, закрывает за собой дверь.

— Зачем ты туда полезла? — спрашивает он. — Просил ведь не входить туда.

И это еще он меня обвиняет, блин!

— Сперва скажи мне что в той папке, — говорю я, и только сейчас замечаю, что она в его руке. — Разве не ясно, зачем мне понадобилось?

— Кто тебе сказал про неё?

— Никто, — отвечаю я.

Он подходит ко мне, смотрит на меня с высоты. Ужасный взгляд, словно просверливающий насквозь. Не могу выдержать его и отворачиваюсь.

— Вижу же, что это неправда, — голос оборотня абсолютно спокоен, будто он говорит о погоде, но в нем все равно чувствуется угроза. — Кто это был? Кто-то проник сюда? Или ты видела его за забором?

— Сказала же, никого я не видела.

— Так не пойдет, — говорит Богдан. — Похоже, нам придется уехать отсюда на мою дачу. Там буду уверен, что никто посторонний и близко не подойдет.

— Знаешь что? — я поднимаюсь, смотрю в его глаза. — Я не твоя вещь и не позволю так с собой обращаться! Ты никуда меня не повезешь. Для начала объясни все, что ты от меня скрываешь. Как я стала твоей женой? Стала ли, или это вранье? Почему там полный шкаф одежды моего размера? Почему твоя дочь называет меня мамой? Зачем кому-то меня убивать, или ты это придумал?

— Сядь, — коротко отвечает Богдан.

— Не хочу я садиться! — я почти перехожу на крик.

— И не ори, — говорит он, кладет руку мне на плечо и силой усаживает меня на кровать. Сам садится рядом, — смотрит в глаза. — Я расскажу тебе что произошло, если пообещаешь не паниковать и не сбегать.

— Это уже мне решать. Я тебе не принадлежу, и удерживать меня ты не имеешь права.

— Вообще-то имею, — отвечает он. — то, что я говорил тебе про покушение — чистая правда. Кто-то хочет тебя убить, я понятия не имею кто, но если отпущу тебя — защитить не смогу.

— Я не верю тебе. И уйду прямо сейчас, если ты мне ничего не расскажешь, — говорю я, встаю с кровати в полной решимости убраться отсюда как можно быстрее, но Богдан тут же хватает меня за руку и усаживает обратно.

— Ты останешься здесь, — он склоняется ко мне, целует. Я вырываюсь, чуть не падаю на пол, но оборотень с какой-то нечеловеческой ловкостью подхватывает меня, не давая приземлиться на твердый пол.

— Я все равно уйду. Скажешь своим охранникам сидеть со мной день и ночь, в туалет со мной ходить? — спрашиваю я, смотря в его глаза.

— И все же, кто тебе сказал забраться в кабинет?

— Ничего не скажу, пока ты мне все не расскажешь, — я смотрю в его глаза, а он смотрит в мои. Дальше так точно не пойдет. Или он сейчас все говорит как есть, или ему придется посадить меня под замок.

Он с легкостью, будто я невесомая, кладет меня на кровать.

— Ты помнишь тот день, когда ты была на корпоративе в моей компании. В костюме снегурочки?

— Еще бы не помнить.

— Это было не несколько дней назад. Намного раньше.

— Насколько раньше? — спрашиваю я.

— Год назад, — отвечает Богдан, всматриваясь в мои глаза.

— Я потеряла из памяти год? — мое сердце начинает тревожно биться.

— Не из памяти, — вздыхает оборотень. — Ты вообще его потеряла. Тебя отравили сильным нейротоксином. Ты провела год в коме. Шансы выжить были мизерными. Один из сотен. Я приглашал врачей из Европы и Штатов. Вложил кучу денег в шведский научный институт, занимающийся подобными вещами. В итоге, как видишь, ты жива.

— Ты спас мне жизнь? Зачем?

— Потому что ты моя истинная пара.

Я в шоке. Смотрю на него и не знаю, что делать, будто все мысли бушуют в голове одновременно.

— Зачем было это скрывать от меня? — шепчу я. Все внутри содрогается. Год! Прошел целый чертов год, а я и не знала!

— Врачи сказали так будет лучше. Нервный шок мог вернуть тебя в кому. Я и так говорю тебе про это слишком рано.