Улица Свободы - Андрей Олех

– Я вот здесь буду, – указал Игорь на место между сараями, освещенное одиноким желтым фонарем.

– Иван же сказал, что мне одному надо быть.

– Ему про меня знать не надо. И так все на их условиях. Нам тоже надо подумать, че да как. Например, как съебывать будем в случае чего.

– Хорошо, – сонно кивнул Леха, сил спорить с Цыганковым у него не было. – Только тебя здесь видно будет.

– Это ненадолго.

Игорь наклонился затушить папиросу о землю, глянул снизу вверх на фонарь, и только в момент замаха Королев увидел в его руках обломок кирпича. Лампа звонко лопнула и осыпалась осколками на асфальт. По старой привычке ноги оказались быстрее головы. Тренировка отступления удалась, как и задумал Игорь.

* * *

Люська никак не могла успокоиться, тем более – усидеть на месте. Она в сотый раз расправила идеально отглаженную форму, висевшую на кресле. Снова открыла ранец, переложила в пенале перьевую ручку, карандаш и ластик. Заполнила даты в дневнике до конца года и подписала все тетради. Забеспокоившись, сбегала в коридор и протерла белые сандалики влажной тряпочкой. Леха ходил на кухню курить папиросы, возвращался в свою комнату и смотрел на стрелки будильника.

– Да вы чего не угомонитесь никак?! – рассерженно загундосила из своей комнаты простудившаяся мать.

Конец августа вышел дождливой и холодной репетицией осени. Деревья приготовились и опустили промокшие, истрепанные ветрами листья. Последние несколько вечеров вышли такими промозглыми, что Леха поклялся со следующей зарплаты купить себе штаны. Потом вспомнил о сделке и улыбнулся. До нее оставалось меньше двух часов.

Королев выглянул в окно и увидел, как Свободу затапливает туман. С Игорем надо встретиться пораньше. Он вышел в коридор и понял, что от волнения с трудом попадает в ботинки.

– Ты куда намылился? – спросила из комнаты мать.

– По делам.

– Смотри не напейся. Ты помнишь, что тебе завтра с утра Люсю на линейку вести?

– Помню, конечно.

– Не задерживайся, – забеспокоилась Люся и выбежала провожать. – В восемь уже на месте надо быть.

– Не задержусь.

Леха не заметил, как вышел и сбежал по ступенькам. Между сараями, напротив подъезда, в тумане стоял силуэт, мерцавший папиросной искоркой.

* * *

Игорь выбросил папиросу и появился из-за сараев. В руке у него была матерчатая сумка.

– Давай я понесу, – протянул руку Леха, и Цыганков, подумав, отдал. – Там пять?

– Пять.

– Где шестой?

– У меня. Это мне за работу.

Королев спорить не стал. Фары прорезали туман, одинокая машина, как заблудившаяся, медленно ехала мимо. Вдаль улица Свободы не просматривалась, и сегодня это было неприятно.

– Может, дворами срежем?

– Не хватало нам на пьяных сейчас нарваться.

– Да кто сейчас пить будет на улице? – бессмысленно изрек Леха и добавил: – Тебе все равно около бани показываться нельзя.

– Меня и не увидят.

Они все же свернули во двор у Воронежской. Убедившись, что он пуст, они закурили.

– Помни, если че, я под окнами, и не дергайся.

– А че? – спросил Леха, чувствуя, что пора расходиться. Сердце его забилось быстрее.

– Мало ли че, – внешне сохраняя спокойствие, ответил Игорь. – На, держи на всякий случай.

Цыганков протянул выкидной нож. Королев немного посомневался, потом положил нож в карман. Они кивнули друг другу, и Леха вышел на освещенную фонарями Воронежскую, а Игорь ушел в темноту дворов.

Сквер Калинина утопал в тумане. Леха вспомнил Наташкину песню, и от этого стало немного спокойнее. Он подошел к бане и постучался.

– Кто? – спросили из-за двери.

– На работу.

Щелкнул замок, Леха вошел внутрь. Сторож, старик с испитым лицом и странной формы переломанным носом, посмотрел на него безо всякого участия.

– Поднимайся на второй этаж, свет не включай. – И вдруг хрипло крикнул: – Ну еб твою мать, ноги-то вытирай! Кто за тобой мыть будет?

* * *

Леха зашел в женскую душевую. Глаза постепенно привыкали к полутьме. Он прошел к лавкам вдоль стены и сел на самую дальнюю от входа. Она оказалась мокрой, он поднялся и вернулся на центр. Окна под потолком были приоткрыты, из них тянуло прохладой. Туман с улицы, сталкиваясь с влажным паром душевой, осязаемо стекал по кафельным плиткам. Королев прошел обратно, протер лавку рукавом и сел.

Привыкнув к обстановке, он почувствовал привычный запах бани, мочалок, мыла и чего-то еще незнакомого. Вспомнив, что это женская душевая, он усмехнулся, подумав, что никогда не рассчитывал здесь оказаться. Квадрат света из предбанника притягивал взгляд. Оттуда скоро должен появиться Иван.

Время тянулось, Леха стал прислушиваться к шагам, но в тишине различались только звуки падающих капель. Вразнобой, безо всякого ритма и порядка, они падали то в одной, то в другой стороне, и это начинало беспокоить. Очень захотелось закурить. По привычке рука потянулась в карман за пачкой, но нашла там нож. Похож на самодельный. Игорь вполне мог сделать его и сам. Щелкнуло и вылетело узкое лезвие. Леха провел ножом по лавке, но ничего не понял, потом осторожно дотронулся подушечкой большого пальца до лезвия, оно оказалось острое как бритва. Он аккуратно спрятал лезвие до щелчка и убрал нож обратно.

Цыганков ждал его уже с сумкой. Значит, слитки прячет где-то недалеко от дома. Не у себя в квартире, потому что там был обыск. Не у себя в сарае, потому что его взломали. Может, зарыл где-то на пустыре? Леха посмотрел на сумку, потом медленно, словно опасаясь того, что внутри, заглянул в нее. Слитки были обернуты в пожелтевшую газету, как яблоки на зиму. Королев взял один в руку, но развернуть не успел. Наступила полночь, из предбанника послышались шаги.

В проеме появился широкоплечий силуэт. Леха осторожно опустил слиток в сумку и встал.

– Принес? – от двери спросил Иван. Королев вместо ответа приподнял слитки. – Че забился-то в самый угол?

– Деньги? – негромко спросил Леха.

Иван прошел через всю душевую, взял сумку и сунул туда руку. Пошуршал газетой и взял слиток. Поднес его к глазам и осмотрел в поисках пробы. Пока он проделывал это с остальной платиной, Леха успел почувствовать, что сквозняк окончательно победил и в душевой стало ощутимо прохладней.

– Как будто влажные все.

– От влажности, – не придумал ничего умнее Леха.

Иван неспешно кивнул и пошел к выходу.

– Э, а деньги?! – выкрикнул Леха.

– Будешь орать, прибью тебя, – остановился на середине душевой Иван. – Затем место и выбрано, чтоб кровь легко смывалась. Забудь про деньги, зачем они вам, дуракам. Тебе же без слитков спокойнее будет, менты до них теперь не доберутся.