Долг жизни - Чак Вендиг

— Я думал, у нас есть пара дней отпуска.

— Это ты называешь отпуском? — Джес показывает на парочку в другом конце бара. Один из них — Шрам, безвольно растянувшийся поперек стойки, словно дохлая рыба. Вокруг его головы — осколки кружки и остывшая лужа находившейся в ней жидкости. Другая — Хмурая, которая лежит навзничь на песке, прижимая к окровавленному носу полотенце. Слышно, как она стонет.

— По крайней мере, оба еще дышат, — замечает Джес.

— Я не убийца.

— И чего они натворили?

— Слишком грубо себя вели, — со вздохом отвечает Синджир.

— Ладно, пошли. Пора приниматься за дело.

Слоун поднимается из Бездны, потирая шею и разминая плечи. Как долго она там пробыла? Впрочем, точный ответ не так уж важен, поскольку настоящий ответ — слишком долго. Столь долго, что ее отсутствие на борту «Разорителя» наверняка не осталось незамеченным.

Внезапно она понимает, что вокруг темно.

На любой другой планете подобное выглядело бы вполне естественным, поскольку уже поздняя ночь или, в крайнем случае, очень раннее утро. Но особенность Корусанта состоит в том, что это мир, который никогда не спит. Стоит наступить темноте, и все тут же освещается огнями. Но здесь, в районе Истины, царит кромешная тьма.

Тьма и тишина.

У Рей встают дыбом волосы на затылке. Что-то явно не так.

Нужно двигаться — но куда? План ее заключался в том, чтобы сесть на один из отходящих гравипоездов подземки — по черной линии она доехала бы прямо в Федеральный район. Но если здесь нет энергии, то и под землей тоже? Искать такси — не вариант…

Среди зданий в дальнем конце квартала, пригнувшись, бежит какая-то троица, но вскоре скрывается из вида. Это не солдаты — знакомого лязга сапог и брони не слышно.

«На нас напали», — думает она. Мятежники. Здесь и сейчас.

Единственный выход — добраться до корабля.

Она давно не принимала непосредственного участия в боевых действиях, но инстинкты ее нисколько не притупились. Чувства внезапно обостряются, разум холоден и расчетлив, в голове крутятся знакомые мысли: «Держаться подальше от открытых улиц, двигаться между зданиями, не высовываться, бластер наготове». Значит, вот как теперь живется в столице?

Слоун быстро пересекает улицу, затем проскальзывает по переулку между складом снаряжения и управлением реорганизации и закрытия военных баз. Спрятавшись за уплотнителем мусора, она проверяет бластер, затем бежит дальше — мимо медицинского пункта, вдоль ремонтного блока, в густой тени комплекса связи…

Бум! Небо далеко впереди на мгновение озаряет пульсирующая вспышка, в раскаленном центре которой сверкают молнии. Воют сирены. По соседней улице к месту взрыва с ревом проносится транспортник ИСБ. «Надеюсь, это не моя посадочная платформа», — ловит себя на мысли Слоун. Она делает шаг вперед, пытаясь сморгнуть пляшущие перед глазами белые полосы, и тут за ее спиной раздается какой-то звук. Рей разворачивается…

Удар в висок валит ее на землю. На руку наступает чей-то сапог, и ее пальцы выпускают бластер. Другой сапог отбрасывает оружие в сторону.

«Вот и прекрасно», — думает некая абсурдная, пораженческая часть ее разума. Пусть ее забирают солдаты Новой Республики, и на этом все закончится. Она станет лакомой добычей для какого-нибудь дикого пилота или возомнившего себя спецназовцем деревенщины — гарантированная медаль.

Но внутри у нее разгорается огонь, сердце вспыхивает ярче сверхновой.

«Это моя Империя», — думает она. Она не отдаст ее этим скотам. И уж точно не позволит кому-то вроде Ракса разрушить все то, ради чего она приложила столько сил. Нет. Только не сегодня. Во что бы то ни стало.

Перекатившись в сторону придавленной руки и не чувствуя никакой боли, она вытягивает свободную руку, пытаясь схватить того, кто ее держит. Пальцы нащупывают ремень, и она резко дергает за него, повалив противника на землю. Это даже не солдат Новой Республики — она видит темную одежду и обмотанную вокруг руки сине-золотистую тряпку. Кто-то из местного сопротивления, почти мальчишка.

Он кричит, зовя на помощь. В сторону Слоун бегут другие, но она уже стоит, слегка пригнувшись. Тело ее помнит, как надо драться, — в академии флота она обучалась военно-космическому боксу — или, кратко, ВКБ — и весьма в том преуспела. Пояс завоевать так и не удалось, но она всегда занимала высокие места.

И теперь это очень пригодится.

Первый мятежник атакует без всякого изящества, словно лезущий с поцелуями пьяница. Шагнув в сторону, она бьет его кулаком прямо в глаз. Нападающий пошатывается и пятится, беспорядочно размахивая руками, а на его месте оказывается другой, в грубо сделанной броне и защитной маске. Слоун пинает его в ногу, и ее противник падает. Она падает вместе с ним, хватая за руку, а затем, развернувшись, резко дергает за запястье. Слышится неприятный хруст, и мятежник вскрикивает от боли — судя по голосу, это женщина. Сорвав с нее маску, Слоун швыряет ее в следующего противника…

Маска попадает террористу прямо в лицо, и тот, споткнувшись, падает. Но Слоун не хватает скорости, и она в явном меньшинстве. Кто-то сбивает ее с ног, и она с силой ударяется плечом о пластокрит. Тяжело дыша, она пытается подняться…

Что-то прижимается к ее виску.

Дуло бластера.

— Не двигаться, — произносит дрожащий, неуверенный голос и тут же кричит: — Мы поймали одного. Похоже, что имперская летчица.

Слоун вновь мысленно перебирает возможные варианты. Она может попытаться дать отпор. Но если ее схватят — чью роль ей играть? Гранд-адмирала Рей Слоун или безобидного пилота Даши Боуэн? Первая — ценная добыча, вторая — практически пустое место. Что лучше?

К ней подходит рослый мужчина, лицо которого наполовину скрыто под сине-золотистой тканью. Протянув широкую лапищу, он берет Рей за подбородок, и та, подняв взгляд, показывает пустые руки. Женщина с бластером не сводит с них взгляда — лицо ее покрыто копотью, глаза запали.

— Поднимай ее. Пойдет с нами. Гаррис решит, что с ней делать.

— Можем разобраться с ней прямо на месте, — говорит мужчина. Позади них собираются с полдесятка других — мужчин и женщин, молодых и старых.

— Разобраться?

— Угу. Раз и навсегда.

— Мы не такие.

— Может, стоит стать такими?

За их спиной слышится грубый голос:

— Мы не солдаты. Мы всего лишь возвращаем себе свой дом.

Нацеленный в нос Слоун бластер подрагивает.

Подходит кто-то еще, высокий и худой. Руки его вытянуты перед собой, в одной из них пара дубинок. Рей не может разглядеть ничего, кроме его силуэта.

— Что тут у нас? — спрашивает он, покручивая дубинками.