Сверкающая надежда - София Лилли

Игра закончилась, и «Истбургские дьяволы» одержали уверенную победу в домашнем матче. Это была довольно напряженная игра, так как «Ванкуверские соколы» играли довольно агрессивно и пытались незаслуженно обидеть всех игроков команды «Дьяволы», но даже не получили ни одного удаления.

Генри получил клюшкой под шлем и был на короткое время удален со льда, чтобы залатать губу.

Я подумала, заметил ли Уэстон, что на мне футболка с его номером. Я бы предпочла не надевать футболку «Дьявола» после того, как Ария и я сравнили номера спины в кафе, и на моей футболке был номер одиннадцать.

Я бы предпочла любую футболку.

Это не меняет того, что я была зла на Уэстона, даже когда он пытался поговорить со мной в кафе.

Единственной причиной, по которой я надела джерси, была Ария; в противном случае я бы просто пошла в толстовке нашего колледжа.

В конце концов, толстовка была тех же цветов, что и джерси.

Когда мы вернулись домой к Синклерам, мы с Арией были там одни. Все огни были выключены, и в доме было слишком тихо, чтобы кто-то еще мог находиться в нем. На большой подъездной дорожке не было ни одной машины, что еще больше подтверждало мои подозрения.

Моя лучшая подруга была здесь впервые, и, судя по выражению ее лица, она была очарована.

Ведь она выглядела точно так же, как и я, когда только приехала сюда.

— Вот черт. Кажется, я сплю.

Ария оглядела просторное помещение, где находились гостиная и столовая, а за углом — кухня.

— Двести долларов за такую уродливую вещь? — Прошептала она, ставя действительно уродливую фигурку на место.

— В этом доме полно подобных вещей.

Я достала из кухонного шкафчика два стакана, чтобы налить Арии смешанный напиток, который она принесла с собой.

Мы поднялись по деревянной лестнице на площадку и вошли в гостевую комнату, заваленную моими вещами.

— Ты знала, что на моем Джерси другой номер? — Задала я ей вопрос, который давно хотела задать.

Взгляды, которыми Генри, Картер и Чарльз одаривали друг друга в кафе, были очень подозрительными.

Как и хихиканье Арии.

— Клянусь секретным рецептом печенья с джемом, что я ничего об этом не знала. Я даже не знала, что Генри может организовать несколько штук для нас.

Я фыркнула и положила джерси на перила кровати.

— Идея Джерси возникла у меня так спонтанно после секса с Генри в его джипе. Я бы сказала, что после секса у меня всегда появляются самые лучшие идеи. — Засмеялась она.

— Ладно, достаточно информации.

Я закатила глаза и стянула с нее футболку, которая была в пределах моей досягаемости.

Когда я проводила время с Арией, мне казалось, что я постоянно слушаю какую-то песню и с первого мгновения понимаю, что она мне никогда не надоест. Как будто эта песня всегда будет моей любимой.

Наша первая встреча была довольно забавной. Я купила какао в кафе, где она работала до колледжа, и когда я расплачивалась, она появилась из подсобки с такой же шапкой на голове, как у меня. Белая вязаная шапочка с помпоном и красными сердечками.

С того дня мы были неразлучны и до сих пор.

Ария училась в колледже столько же, сколько и я, но она знала кампус и команду гораздо дольше, потому что была дочерью тренера Хендерсона, и вся команда собиралась у нее в гостиной раз или два в неделю.

— Вот твой костюм.

Ария протянула мне несколько пакетов с отдельными деталями для моего костюма.

Сбоку играла музыка на комфортной громкости, так что мы могли разговаривать, пока готовились.

Я села перед большим зеркалом и сделала небольшой макияж, нанеся красную подводку для глаз, красную помаду и тушь для ресниц, после чего завила свои каштановые волосы щипцами для завивки и надела ободок для волос с красными блестящими рожками.

— Луна, у тебя есть лак для волос? Мой пустой.

Ария попыталась распылить еще немного из своего флакона с лаком для волос, но ничего, кроме звука газа, не вышло.

На мне уже была красная юбка из тюля и только красный кружевной бюстгальтер, потому что я боялась испачкать свою красную рубашку с длинным рукавом, когда делала макияж.

— Да, подожди секунду.

Я встала и прошла через беспорядок, который мы с Арией устроили в комнате.

Когда я пошла открывать дверь в ванную, я поняла, что она заперта изнутри, и, прислушавшись, я услышала плеск включенной душевой лейки.

Уэстон уже был дома.

Я не удивилась, что мы с Арией не заметили, как Уэстон вернулся домой, потому что стены были настолько толстыми, что иногда мне казалось, что здесь установлены металлические пластины.

— Похоже, он уже дома.

— Кто? — Спросила Ария, натягивая белую подводку на глаз, под цвет своего костюма.

— Кто, как ты думаешь? Уэстон, придурок номер один. Похоже, он пытается потешить свое огромное эго.

Я снова уселась перед зеркалом, начала наносить красный блеск на щеки и напевать песенку.

Прошло несколько минут, и я услышала, что дверь из ванной в мою комнату снова не заперта.

Я подбежала к двери и открыла ее.

Зеркало в ванной комнате было запотевшим, а в нос ударил запах мяты.

Но настоящим шоком было то, что передо мной стоял Уэстон, мокрый и только в полотенце на поясе, а я стояла перед ним в лифчике и юбке из тюля.

— Черт. Что ты здесь делаешь?

Я подняла руки к туловищу и вздохнула, увидев его.

— Я здесь живу, и мне разрешено принимать душ. В конце концов, это ты тут гнездишься, как гребаный вирус. — Проворчал он, не разрывая зрительного контакта.

— Мне нужен лак для волос.

— Тогда иди и возьми его. — Он прислонился к стене перед тумбой в ванной, преграждая мне путь.

— Хватит играть в игры. Я не в настроении для таких вещей. Мне просто нужен лак для волос, Уэстон.

— Нет, пока ты не выслушаешь, что я хочу сказать.

— Только через мой труп.

На губах Уэстона появилась уродливая ухмылка, которая меня разозлила.

— Ты ведь знаешь, что выглядишь глупо в этом костюме?

— Оставь свои дерьмовые комментарии. Мы закончили общаться друг с другом. У тебя действительно мозги набекрень, ты это понимаешь?

На туалетном столике я увидела еще один лак для волос, который я приписала Уэстону.

— Наверное, у меня осталось столько мозгов, что я могу хотя бы сказать тебе, что ты выглядишь глупо в своем клубничном костюме.

— Это костюм дьявола, идиот.

Не говоря больше ни