Блеск презренного металла - Светлана Алешина

— Значит, вы приняли меня за мастера по ремонту телевизоров, — констатировала я.

Круглое лицо Григория мгновенно обернулось ко мне.

— Вот ни хрена себе! — потрясенно проговорил он. — А вы кто же такая? Не мастер, выходит?

— Может, и мастер, — уклончиво сказала я. — Да только не по этой части.

— Вот ни хрена себе! — с болью в голосе повторил хозяин. — А я тут жду, жду… — Кажется, он всерьез собирался обидеться на меня за обманутые ожидания.

— Наверное, мастер придет попозже, — попыталась я его успокоить.

— Какой хрен попозже! — вспылил Григорий. — Я второй день на работу не хожу! Что же мне теперь — вообще увольняться? Где он, этот ваш мастер?

— Подождите, это ваш мастер, а не мой! — холодно сказала я. — И прекратите на меня орать! Между прочим, я сразу предупредила, что вы ошиблись, но у вас не хватило терпения меня выслушать. А теперь вы предъявляете мне какие-то претензии?

Бедный Григорий непонимающе таращился на меня слегка косенькими глазами и соображал, что делать. Ему, наверное, очень хотелось поскандалить, но, видимо, он немного стеснялся ругаться с женщиной, тем более что я так решительно на него поперла. Он просчитал в уме некоторые варианты, а потом осторожно спросил:

— Так вы, значит, насчет платы за свет? Я ничего не знаю — жена писала заявление…

— Успокойтесь, — сказала я. — К свету я тоже не имею никакого отношения. Я из газеты. Ольга Юрьевна Бойкова.

Григория стало не узнать. Из веселого разбитного мужичка, встретившего меня на пороге, он превратился в хмурого подозрительного субъекта, ожидающего со всех сторон подвоха.

— Чего это? — спросил он. — Какая Бойкова? Чего вам надо-то?

— Понимаете, — проникновенно сказала я. — Мне надо найти прежних жильцов этой квартиры…

Григорий презрительно присвистнул.

— Хватились! — проворчал он. — Из этих жильцов уже давно одуванчики растут! Отмучались они, бедолаги, отдали богу душу. Уж два года прошло. В общем, как в песне поется — червону руту не шукай вечерами!..

— Я знаю, что эти люди погибли, — сдержанно сказала я. — Но ведь у них осталась дочь.

— А это нам неизвестно, — равнодушно произнес Григорий. — Может, дочь, а может, сын — нам без разницы!

— Не поняла, — сказала я. — У кого-то ведь вы покупали квартиру? Как вы можете не знать о дочери?

Мои слова Григорию явно не понравились.

— А тебе-то что? — грубо сказал он. — Тебя мои дела не касаются.

— Плевать мне на твои дела! — ответила я столь же любезно. — Мне нужно разыскать дочь Панкратовых, и точка. Два года назад она здесь жила. А теперь живешь ты. И еще делаешь вид, что ничего не знаешь. Это наводит меня на мысль, что квартиру ты приобрел не совсем законным путем. Можешь и дальше изображать из себя невинного ягненка, но я этого так не оставлю. Завтра же я иду в прокуратуру и подаю заявление с просьбой проверить законность покупки этой квартиры. Не думаю, что мне откажут, — меня в прокуратуре очень хорошо знают!

Я не стала уточнять характер своей известности, но на Григория мои слова и без того произвели впечатление. Он напугался.

— Э, ты чего? — тревожно спросил он, заглядывая мне в глаза. — Ты чего — как тебя там — Бойкова? Какое заявление? Ты с ума сошла? Чистая эта квартира, зуб даю! А про девчонку я ничего не знаю, потому что я же не у нее хату покупал. Я сколько тут живу? Год. А чего до меня тут было, кто чем владел — того я никак знать не могу. К тому времени никакой девчонки тут не было, пойми ты это! Я же квартиру у этой… у риелторской фирмы гребаной покупал!

— Название фирмы! — потребовала я.

— Чего? А, фирмы! — Григорий изо всех сил наморщил лоб. — Как же ее… А, вот вспомнил! «Тюльпан» она называется, точно! На Советской у них контора — от рынка десять минут ходьбы… А документы у меня в порядке — все чин чином, у нотариуса заверены, у Белова Николая Степаныча… На Железнодорожной у него контора…

— А договор купли-продажи ты с кем заключал? — спросила я. — Кто был фактическим хозяином квартиры?

Григорий опять наморщил лоб.

— А вот знаешь, я тебе не скажу! — с сожалением признался он. — Не, вообще-то фактически хозяин был. Что-то мы там подписывали, это точно… Только я его совсем не помню, хозяина-то. Потому что, я так понял, фактически всем этот «Тюльпан» распоряжался, понимаешь?

— Ладно, я все это проверю, — пообещала я. — В случае чего, приду сюда уже не одна, запомни!

Григорий положил руку на свой большой живот и клятвенно заверил:

— Вот ни полслова не соврал! Мне скрывать нечего, я всю жизнь своими руками…

Похоже, на этот раз он был вполне искренен.

— А как вы вообще вышли на этот «Тюльпан», Григорий? — спросила я, меняя гнев на милость.

— Да по объявлению! — сказал он. — В газете. Меня район устраивал. И комиссионные они брали божеские, ничего плохого сказать не могу, ребята деликатные…

Я поблагодарила его и попрощалась. Итак, после смерти Панкратовых их квартира каким-то образом перешла в руки риелторской конторы. Как это произошло? В принципе, Аглая или Екатерина — кто теперь разберет, как ее зовут на самом деле — могла сама продать квартиру, к тому времени она уже была совершеннолетней и вступила в права наследства. Но Григорий утверждает, что девчонка в акте купли-продажи не участвовала. Стало быть, квартира продавалась дважды за очень короткий срок. Это настораживало.

Я шла вниз по лестнице. Занятая своими мыслями, я не сразу сообразила, что этажом ниже кто-то вдруг поспешно тоже начал спускаться. Потом мужской голос сдавленно чертыхнулся, и почти одновременно в самом низу послышался смачный звук, будто что-то хрупкое разбилось вдребезги.

Я перегнулась через перила. Вниз кто-то бежал. В пролете мелькнул рукав замшевой куртки. У меня засосало под ложечкой. Шум торопливых шагов внезапно смолк, входная дверь хлопнула, и стало тихо.

Значит, «Ока» была все-таки та самая, устало подумала я. Интересно, что поделывают сейчас мои мужчины? А если бы этот тип вздумал меня придушить? Кстати, интересно, что это он там кокнул?

Я сошла на нижнюю площадку. Бетонный пол был засыпан кусочками черной пластмассы и стеклянной крошкой. Я наклонилась и взяла в руки какую-то круглую деталь с осколком выпуклой линзы внутри. Судя по всему, до недавнего времени это было объективом миниатюрного фотоаппарата. Похоже, «пианисту» фатально не везло с вверенной ему оптикой. Я зажала объектив в ладони и вышла на улицу.

Мужчины сидели в машине. Едва я к ним присоединилась, как Ромка возбужденно спросил:

— Вы его видели? Опять тот самый тип! Виктор успел его щелкнуть. Теперь у нас будет его портрет. Я хотел проследить, куда он сейчас помчался, да Виктор не пустил… Наверняка он оставил машину за углом. Как вы думаете, кто это может быть?