Екатерина II - Иона Ризнич

только два с половиной месяца. Это крайне маленький срок для изготовления столь сложных изделий.

Лучшим был признан эскиз швейцарца Экарта, и именно он изготовил очень легкий каркас. А вот камни в нем устанавливал Позье, который сделал восковую модель короны, и на ней опробовал варианты расположения бриллиантов и жемчуга. Камни в XVIII веке гранили иначе, и каждый бриллиант было необходимо примерять, поворачивать, дабы выбрать наилучший ракурс. Увенчала бриллиантовое великолепие кроваво-красная благородная шпинель.

Екатерина II осталась довольна короной, которая хоть вышла не совсем невесомой, но все же ее можно было удержать на голове, сохраняя величественную осанку в течение всей долгой церемонии.

Экартом в кратчайшие сроки была создана и новая держава – символ императорской власти – тоже облегченная. Существовало опасение, что мастер не успеет закончить работу в срок, поэтому из Оружейной палаты взяли еще три старинные державы, но они не понадобились.

К драгоценной короне полагался соответствующий наряд. Для Екатерины сшили роскошнейшее платье из серебряной парчи с огромными фижмами, вышитое золотыми двуглавыми орлами (всего на платье насчитали 172 герба). Декольте и рукава были украшены тончайшим льняным «брабантским» кружевом. К платью полагалось три мантии – парчовая и две кружевные, золотая и серебряная. Их императрица надевала для аудиенций, последовавших за коронацией.

Коронация

Как и все русские монархи, на коронацию Екатерина приехала в Москву. По этому случаю был устроен грандиозный праздник.

Сама церемония состоялась в Кремле в Успенском соборе. Весь путь императрицы из дворца в собор был выстлан шелковыми коврами ярко-красного цвета. По ходу следования кареты императрицы выстроили несколько триумфальных ворот и установили шпалеры из еловых веток и ярких материй. Вечерами Кремлевский дворец, колокольня Ивана Великого и другие крупные здания в Кремле были иллюминированы, то есть украшены множеством лампад.

Народные гулянья происходили на Красной площади. Там стояли столы с пряниками, сладостями и разнообразным питьем, небольшие фонтаны струили не воду, а вино. Расхаживали сбитенщики, наливавшие желающим горячий душистый напиток. Певцы, акробаты, фокусники веселили толпу. В моде были так называемые аллегории – короткие нравоучительные представления, обличающие пороки и прославляющие добродетели. Например, красивая маска, позади которой копошились змеи, обозначала обман. Невежество – свинья в розах. Человек с окном на груди выражал сожаление, что нельзя видеть, что на сердце у другого, как мы видим через окно, что внутри дома. Мздоимство изображала уродливая гарпия, окруженная крапивой, крючками, денежными мешками и изгнанными бесами. За ней шли подьячие со знаменами, на которых было написано «Завтра». А сочинители ябед шли с сетями, которыми они опутывали невинных людей. Бедняжка-Правда тащилась на костылях, а взяточники гнали ее, колотя в спину туго набитыми денежными мешками.

Расставили свои палатки и кукольники. Они развлекали народ незатейливыми пьесками о похождениях глуповатого Петрушки – куклы в красной рубахе, холщовых штанах и остроконечном колпаке с кисточкой. Он пытался оседлать норовистую лошадь, а та его сбрасывала, потом он лечился у глупого доктора…

В тот год Екатерина провела в Москве всю зиму, и всю зиму в городе не стихал праздник. Самое пышное представление «Торжествующая Минерва» было приурочено к Масленице. Стихи для него писал известный поэт Александр Петрович Сумароков. Общее руководство осуществлял Федор Григорьевич Волков, считающийся основателем русского театра. К сожалению, этот праздник стал последним достижением Волкова: той зимой он много разъезжал по городу, простудился, заболел и умер.

Салтычиха

Жила императрица в Петровском замке. Она почти полностью распустила караул, заявив, что останется под охраной своего народа. Пользуясь случаем, к государыне-матушке сумели пробиться и повалились ей в ноги, прося защиты, двое беглых крепостных – Савелий Мартынов и Ермолай Ильин. Была у них жалоба на злодейку-помещицу Дарью Николаевну Салтыкову.

Мужики рассказали императрице страшное: после безвременной кончины супруга Дарья Николаевна словно помешалась и принялась немилосердно мучить и даже убивать своих крепостных – вырывала им с корнем волосы, секла плетьми и батогами, выгоняла босиком на мороз или часами заставляла стоять на палящем солнце. Это не было редкостью для того времени. Сечь крепостных по любому поводу было в обычае у русских помещиков, однако свирепость Дарьи Салтыковой превзошла все пределы. Она стала убийцей, причем убийцей серийной: одну крестьянку по ее приказу забили батогами до смерти, другой барыня собственноручно голову проломила поленом, третью заживо похоронила… Разозлившись, Салтычиха могла лично руками повыдергать жертве буквально все волосы, так что девушки оставались лысыми. А еще она жгла горничным уши щипцами для завивки… Она явно наслаждалась своими злодействами, получая удовольствие от мучений своих беззащитных и бесправных жертв.

Продолжался этот кошмар более шести лет. За это время крепостные Салтыковой подали двадцать одну жалобу на свою госпожу, но ни разу делу не был дан ход. Все жалобы застревали в низших инстанциях, а Дарья откупалась от проверяющих. Свидетели предпочитали молчать, молчал даже местный священник, ведь барыня охотно и много жертвовала на храм. А всех доносивших либо отправляли в ссылку, либо они погибали.

Оба жалобщика потеряли своих жен по вине Салтычихи и теперь умоляли матушку-императрицу не выдавать их помещице, и прекратить бесчинства. Екатерина вняла их мольбам и назначила действительно независимое расследование, которое продлилось целых шесть лет. Подозрительных смертей и таинственных исчезновений крепостных в поместье Салтычихи насчитали 138 случаев. Доказать точно удалось 38 (36 женщин и двое мужчин), а еще 26 посчитали доказанными не вполне.

Сценарии этих убийств были похожи. К помещице поступали горничными молодые крепкие девушки, недели через две их уличали в каком-то недочете в работе (пол нечисто помыла, не так поглядела, постель застилала – складку оставила…) и за этот проступок подвергали мучительному наказанию, заканчивавшемуся их гибелью.

В особую статью следователи выделили обвинение в покушении на убийство дворянина Николая Андреевича Тютчева. Он был любовником Дарьи Салтыковой, а потом ее бросил и женился на другой. Дважды Салтычиха изготавливала кустарные бомбы, желая подорвать новобрачных, но оба раза дело срывалось из-за того, что злобную помещицу предавали собственные крестьяне, не желавшие участвовать в убийстве «благородного».

Приговор Дарье Салтыковой вынесла сама Екатерина II, отказавшаяся признать злобную убийцу женщиной и назвавшая ее «уродом рода человеческого». Салтычиху лишили дворянства и на долгих 11 лет заперли в подвальной камере Ивановского монастыря, запретив какое бы то ни было общение с людьми и даже свет (на время приема пищи ей выдавали крохотный огарок). После наказание было смягчено и еще 22 года Салтычиха провела в камере с окном. Покаяться она отказалась.

Иоанн Антонович

Брауншвейгская проблема досталась Екатерине в наследство от Елизаветы, которая в 1741 году свергла с престола младенца-императора Иоанна Антоновича. Его родителей – принцессу Мекленбургскую