Приглашение на эшафот - Михаил Март

— Можно сказать, первая удача.

— И не одна. В других квартирах блондинка не показывалась. Они ее не интересовали. Но на чердаке она была и наследила. Похоже, что она туда поднималась не один раз. Тридцать два окурка от сигарет «More». Черные такие, тоненькие.

— Знаю, знаю. Что еще?

— Пыль там кругом. Следы туфель тридцать седьмого размера. Похоже, она кого-то ждала. На ручке чердачной двери есть отпечаток женской руки. На чердаке нет замка. Участковый первым все это обнаружил, связался с ЖЭКом. Рабочие на чердак не ходили, замок не снимали. Ну а следы от кроссовок есть на самом чердаке. Те самые, что и в комнате Ткачука.

— Эта баба — дура? Если она знала, что делает, то зачем же целый шлейф следов за собой оставлять?

— Вот это вопрос! Неряшливость? Непрофессиональность? Русское «авось»?

— Не похоже. Задумка дерзкая, выполнена на высшем уровне, с подтекстом. Мол, гадайте, ребята. Все, что нужно для решения вопросов, мы вам оставили, а там как знаете. Я говорю не о следах, а об уликах. Паспорта, фотографии из газеты, показательная казнь. Отпечатки и окурки — это уже перебор.

— Или полное наплевательство. Ребята отомстили своему врагу, сели на поезд и уехали на родину. Куда-нибудь в Сибирь. Судимостей ранее не имели, отпечатков в базе нет, и концы обрублены. Искать бесполезно.

Задорина покачала головой:

— Если человека казнили, значит, у него имелись кровные враги. Вот путь к поиску. Есть другое предположение. Убийство — спектакль для отвода глаз. У жертвы было нечто ценное, за что можно убить. В том числе и информация, стоящая нередко дороже золота.

— Информацию получают с помощью силы. А на трупе нет следов насилия.

— И еще, Степан. Почему мы уверены, что отомстив, убийцы уехали в Сибирь? Надо проверить центральные сводки по России. Может быть, Ткачук не первая жертва, а?

10

Она с некоторым недоверием посмотрела на незнакомца.

— Да, я Валя Милашкина. Но я вас не знаю.

— Я тоже вас не знаю, но очень много хорошего слышал от Марика.

Женщина вздрогнула и нахмурила брови.

— Если вы пришли от него, то разговора у нас не получится. Я не хочу о нем ничего слышать.

— Только не искрите. Советую вам выслушать меня. Хороших людей легко теряют, а находят раз в жизни. Да и то не каждому везет. Позвольте мне войти. Больше десяти минут я вас не задержу.

Валя колебалась. Непростого нрава девчушка. Нелегко ей будет привыкать к новым условиям. Ничего, и не такие обламывались. Цену она себе знает. Хороша, ни к чему не придерешься. Натуральная блондинка с ярко-зелеными глазами, пухлыми губками и длинной шеей с белой матовой кожей, будто бархатом обтянутой. Жаль такую прелесть в грязные лапы отдавать.

— Хорошо, заходите. Налево. Поговорим на кухне, у меня дети спят. И потише, пожалуйста.

Толстиков снял ботинки на пороге и, ступая, как крадущийся хищник, прошел следом за хозяйкой в небольшую кухню.

Квартира собой ничего особенного не представляла. Много за нее не дадут. Хотя район неплохой и метро рядом. Можно поторговаться.

— Я вас слушаю.

Валя встала у окна.

— Марик очень серьезный мужчина, а не прохвост какой-то. Вы это наверняка сами поняли. Он не из тех, кто нагадит и сбежит.

— Где же он? Именно что сбежал. Я детей из сада забрала, не стала оплачивать, вещи собраны, билеты куплены, а он?…

— Он вылетел ночным рейсом в Израиль. Помогли в посольстве. Его вызвали и оформили срочный вылет. У Марика отец при смерти. Его сбила машина. Вряд ли он выживет. Марик успел связаться со мной и попросил меня прийти к вам. Он сказал: «Валя все поймет, она добрая и умная. Я жду ее».

У Вали на глазах появились слезы.

— Где же он меня ждет?

— Он встретит вас в Иерусалиме.

— И как же я поеду? Одна, в никуда? Исключено!

— Не одна, а с детьми. Так, как вы и должны были ехать. Просто он уже там. Ваша путевка все еще действительна. Никаких проблем не будет. Вы же раздельные путевки покупали?

— Да. У меня путевка своя. Я и дети.

— Ну вот. То, что вы не вылетели в субботу, ничего не меняет. Мало ли как у людей обстоятельства складываются. Обратный билет действует, а за пропущенный рейс вам выплатят пятьдесят процентов. Пятьдесят придется доплатить. Деньги я вам дам. Марик мне потом вернет.

— И вы хотите, чтобы я одна с двумя детьми поехала в Москву, искала этот чертов аэропорт, скандалила в кассах, что-то доказывала? Моей младшей два годика, а старшему три с половиной.

— Не делайте проблем из пустяков. Я отвезу вас в Москву на машине. Прямо в аэропорт. И билеты вам поменяю. До Москвы мы за шесть часов доедем.

— А дальше что?

— В Аммане вас встретят. Я дам телеграмму с номером вашего рейса. Вас встретит местный проводник, он отвезет вас на машине через границу в Иерусалим, а там ждет Марк. У страха глаза велики.

— Очевидно, вам не понять, что значит иметь маленьких детей. Ведь это не на дачу поехать, а на край света.

— Это мы живем на краю света, а они — в центре вселенной. Там Христос родился. Здесь я вам помогу, а в Аммане вас встретят с табличкой в руках и посадят в комфортабельную машину. Поймите, Валя, сейчас очень важно, чтобы вы находились рядом с Мариком. У человека такое горе. Не до обид. Если вы хоть как-то цените ваши отношения и думаете о будущем, то надо ехать.

Женщина молчала. Сердце ей говорило, что она не может оставить человека в беде одного. Хорошего человека, с которым собиралась связать свою жизнь.

— Я поеду. Только мне нужно два дня на сборы.

— Отлично. А я за это время успею оформить отпуск. Сегодня вторник? В четверг утром я приеду за вами и попытаюсь забронировать билеты на самолет. Я знал, что вы не бросите Марка. Он очень хороший парень и будет вам отличным мужем. Не пожалеете.

Из дома Толстиков вышел с облегчением, будто камень сбросил с плеч. Нигде не задерживаясь, он отправился к Владу Сухинину, тот его уже ждал.

Частные сыщики сделали свое дело и собрали материалов о пропавших семьях две увесистых папки. Теперь они знали, кого, сколько и когда вывезли из России Зибиров и Рамазанов и как погибли мужья несчастных женщин.

Толстикову пришлось надеть маску негодования, он кипел ненавистью к подонкам, загубившим столько ни в чем не повинных людей.

— А теперь, Влад, пакуй вещи, я отвезу тебя на вокзал. Наташе одной очень тяжело в Москве. Ей нужна помощь. Я задержусь на пару дней. Мне необходимо найти укромное местечко и спрятать последнюю жертву Зибирова. Наташа о ней знает. Вокруг девчонки крутится какой-то подозрительный тип. Одним словом, приеду и расскажу.