Мой верный рыцарь - Кристина Додд

Стало быть, она верит в него. Лучше ему поскорее на ней жениться, прежде чем она узнает о нем правду – или его проклятая искренность заставит его признаться ей.

– Где ваша кольчуга?

Его кольчугу, его гордость и отраду, отдали вчера ее оружейнику почистить и смазать, но Элисон об этом не знала.

– Не думаю, что она мне понадобится сегодня. Ни один человек в здравом уме не станет покушаться на меня в такую погоду.

Элисон подняла голову и услышала то же, что и Дэвид. Утренний туман разрядился затяжным проливным дождем.

Дэвид натянул штаны и начал завязывать подвязки на левой ноге. Заметив, что Элисон наблюдает за ним, вместо того чтобы помочь, он понял, что сделал глупость. Надев переднюю подвязку на правую ногу, он озабоченно сказал:

– У меня старая рана в верхней части бедра. Она не позволяет мне нагнуться, чтобы завязать правую ногу. – Никакой раны у него не было, но ей это было неизвестно. Если только она вчера не пригляделась получше.

Очевидно, нет. Элисон опустилась на колени и стала искать вторую подвязку. К тому времени, как она нашла ее и завязала, ему пришлось закрыть глаза и стиснуть зубы, чтобы подавить волну желания. Он попросил ее помочь в шутку, посмотреть, как она будет справляться с обязанностями жены, и теперь расплачивался за свое легкомыслие сладкой мукой.

– Готово, сэр Дэвид, – лукаво сказала она. – Будут еще какие-нибудь просьбы?

Ее тон заставил его открыть глаза и взглянуть на нее. Не то чтобы в нем было что-нибудь оскорбительное или откровенно насмешливое, но, наблюдая за ней уже несколько дней, Дэвид понимал, что она просто забавляется.

Когда Элисон опустилась рядом с ним на колени, у него возникло большое искушение показать ей, что бы он еще хотел, чтобы она сделала. Но это было бы преждевременно. Он промолчал, но когда она повернулась к выходу, торопливо сказал:

– Есть еще одна.

Его руки обхватили ее талию. Они моментально согрелись, и он притянул ее к себе.

Обычно женщины были для него источником удовольствия. Вот и теперь ему хотелось насладиться ее нескрываемым удивлением, вызванным его поступком, но опыт подсказывал ему, что выгоднее было сразу же воспользоваться своим преимуществом.

Одной рукой он обхватил ее спину, так что от неожиданности она покачнулась.

– Элисон?

Она невольно вскинула голову, и он поцеловал ее.

Ее холодные сухие губы изумили его своим любопытством. Пусть она в этом и не признавалась, но всем своим существом она жаждала еще неизведанного ею.

Дэвид прервал поцелуй:

– Вас кто-нибудь когда-нибудь целовал?

– Не так, чтобы я это запомнила.

Вникнув в смысл ее слов, он весело сказал:

– Это вызов. – И снова нагнулся к ней. – Легендарный наемник Дэвид Рэдклифф всегда принимает вызов.

Элисон отвернулась, будучи явно не склонна продолжать в этом же духе. Его это не смутило. Ее щека, лоб, ресницы влекли его не меньше, чем ее губы. У нее темные ресницы, заметил он. Интересно, волосы у нее и правда рыжие? Какой удивительный вкус у ее кожи, похожий немного на вкус вереска. Она не давала ему свои губы, но не царапалась и не отбивалась. Дэвид понимал, что не внушает ей отвращения, и это был его шанс. Он коснулся ее губ языком. Все тело ее застыло в напряжении, и он почувствовал, что она затаила дыхание.

– Не будь трусихой, – прошептал Дэвид.

Элисон молча глядела на него.

– Ты не трусиха. Ты просто хочешь знать, что это такое. Я к твоим услугам. За это я денег не возьму.

Напоминание о том, что она была хозяйкой положения, положило конец сковавшему ее напряжению. Элисон не улыбнулась на его слова – не совсем же она утратила понятия о приличии, – но ее ресницы дрогнули, опустились, и вся она как-то обмякла.

Может быть, она думала, что он обходится так со всеми женщинами. Может быть, она недооценивала свою власть над ним и его уверенность, что она станет его женой. Может быть, она вообще не принимала его всерьез, но этот момент решил ее судьбу. Да, он желал получить ее земли, но больше всего он желал ее.

– Сэр Дэвид?

Его губы и язык замкнули ей рот, прежде чем она успела что-нибудь подумать. Ей и не о чем было думать, она просто не знала, чего ожидать. Он жаждал слиться с ней, дышать ее легкими, стонать ее голосом, но больше всего он жаждал продлить этот поцелуй до бесконечности. Это был самый волшебный поцелуй в его жизни. Он отпустил ее, почувствовав, что ей не хватает дыхания.

– А теперь поцелуй меня.

– Что? – Элисон открыла глаза и взглянула на него отсутствующим, как будто полусонным взглядом.

Дэвид сразу же представил себе, как она будет выглядеть после ночи, проведенной в его постели.

– Поцелуй меня.

Она поняла его без лишних слов и медленно облизнула губы.

Элисон еще не прикоснулась к нему, а он уже чувствовал, что изнемогает от блаженства. Дэвид ощутил ее дыхание, жадно вдохнув мятный аромат, ее губы и – да будет благословенно это мгновение! – ее влажный язык. В какой-то момент, прежде чем ощущение реальности покинуло его, он вспомнил сказку, рассказанную ему прабабушкой. Но ураган страсти смел все на своем пути. Желание поглотило его, и он утонул в нем, растворился без остатка.

Только один звук смог вернуть его на поверхность. Хихиканье. Визгливое женское хихиканье.

Он поднял голову, открыл глаза и встретил растерянный взгляд Элисон. Доносившееся из холла хихиканье внезапно прекратилось. Но оно положило всему конец. Или, быть может, принесло им спасение? Куда бы увлек их этот путь, на который они ступили так безотчетно и безрассудно? Он еще не успел собраться с мыслями, когда маска бесстрастия снова опустилась на лицо Элисон:

– Благодарю вас, сэр Дэвид. Отрадно сознавать, что я наняла человека, опытного во всех отношениях.

Взбешенный, он беспомощно смотрел ей вслед, когда она вырвалась из его рук. Как это у нее получается? Как она могла трепетать в его объятиях и в ту же минуту проявить полнейшее равнодушие? Ему захотелось схватить ее и трясти, до тех пор пока маска не спадет с нее. Но она ускользнула от него с присущим ей самообладанием. Дэвид успел заметить, как, выходя, она споткнулась и схватилась за косяк.

Элисон в смущении оглянулась на него.

Дэвид притворился, что ничего не видел. Но у него в голове сложился план. Он завоюет ее терпением и лаской. Он опьянит ее медовыми речами, и не успеет она опомниться, как окажется в плену романтических бредней, которые сейчас в такой моде.

Может быть, ему все-таки стоит побриться?

– Что случилось с сэром Уолтером? – Веретено медленно вращалось. Пальцы Эдлин тщательно сучили нить из пушистой массы необработанной шерсти.