Первая любовь - Виктория Чанселлор

В это же время Брэд нежно целовал ее живот. Пальцы девушки впились в его необъятную спину. Он сжал ее в объятиях. Переполненная страстью, Джиллиан застонала, в ответ услышав львиный рык своего любовника. Как долго она этого ждала! Как давно к ее телу никто не прикасался с лаской и страстью…

— Ты так прекрасна, — прошептал он.

Джиллиан открыла глаза и посмотрела на мужественное лицо, на его озаренную заходящим солнцем фигуру. В глазах Брэда она прочла бесконечную нежность и глубину чувства, сравнимого только с… любовью? «Любовь» — они никогда не произносили этого слова, считая его излишним в их отношениях, неким пафосом, насмешкой над молодостью. Но что, если его чувства так окрепли за эти годы, что он действительно любит ее?

Брэд погладил Джиллиан по голове. Затем склонился и начал целовать ее. Сначала волосы, затем лицо, шею, впадины у ключиц, плечи… Джиллиан трясло от возбуждения. Она уже готова была на все…

— Джиллиан, ты уверена, что хочешь этого? Здесь и сейчас. Ты уверена, что готова?

Джиллиан словно выплыла из небытия, уставившись на Брэда ничего не понимающими глазами. Она попыталась прийти в себя и осознать, что она, что они только что собирались сделать. Впрочем, разве так уж важно где? Да будь это хоть центральная площадь Скотсвилла с ее чудными клумбами, полными благоухающих нарциссов… Кому какое дело? Уж ей-то точно все равно.

— Джиллиан, — прошептал Брэд, — я безумно хочу тебя, я хочу заняться с тобой любовью прямо здесь и сейчас, да где угодно. Но я должен быть уверен, что ты тоже хочешь меня и делаешь это, находясь в здравом рассудке, а не только в порыве страсти.

— А что плохого в порыве страсти? — спросила она, уткнувшись в широкую грудь, вдыхая дурманящий аромат его одеколона.

— Сожаления, — ответил ей Брэд, — поднимая ее голову за подбородок, чтобы видеть глаза, — между нами никогда больше не должно быть сожалений.

Джиллиан закрыла глаза, поняв, как сильно он прав, даже если тело ее кричит от страсти. Она, конечно, могла заставить Брэда продолжать, успокоив, что никаких сожалений не будет, но другая часть ее сознания, трезвая и рациональная, понимала, что он прав, нужно остановиться сейчас, чтобы не было плохо потом.

Джиллиан положила голову ему на плечо, застонав, словно от боли.

— Прости, — сказал Брэд нежно, — но кто-то из нас двоих должен был подумать о том, что случится завтра или послезавтра, до того как станет слишком поздно.

— Ты прав, дорогой, не думать о завтрашнем дне, о безопасности — как это глупо и безрассудно, — ответила она слегка повеселевшим голосом.

Его смешок удивил Джиллиан. Она смотрела на него широко открытыми глазами. В свою очередь, Брэд оглядывал ее со смесью страсти и веселого задора.

— Насчет безопасности это ты верно подметила. Я не ношу ничего в кармане «на всякий пожарный» — так, кажется, говорят? — с тех пор, как отец подарил мне первый презерватив, лет в пятнадцать.

Джиллиан не смогла сдержать улыбку.

— Хм, пятнадцать? Тебе не кажется, что он стал несколько староват к тому времени, как понадобился?

— Честно говоря, тот самый первый презерватив до сих пор лежит в ящике письменного стола — как талисман. Я подумал, что после двух лет бездействия он все равно негоден, так что я купил новые, когда мы…

— Когда мы решили, что нам пора? — продолжила она.

— Точно. — Брэд улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа. — Ты лучше слезь с меня, а то я не кремень, все-таки могу и забыть о своих благих побуждениях. Мы ведь не хотим подарить Джереми братика или сестричку. По крайней мере я полагаю, что еще не время.

Джиллиан аж рот раскрыла от удивления, переваривая слова Брэда. «Еще не время». Он сказал «еще не время», значит, подразумевал, что у него будут еще дети… от нее?

— Ладно, старушка, вставай, ты действительно никудышный помощник плотника. — Брэд ткнул ее указательным пальцем в упругий живот, поскольку девушка не смогла подняться самостоятельно.

Она уже собиралась ответить ему, когда Брэд снова заговорил:

— Да, кстати, как насчет позднего обеда или уже, пожалуй, раннего ужина? Ты там, кажется, принесла какую-то еду. Я проголодался, как тысяча диких обезьян, и, если ты меня не накормишь, придётся перекусить тобой.

— Ха, ты всегда голоден, после того как… — Джиллиан покраснела, поняв, что опять сболтнула лишнего. Ну когда же она научится думать, прежде чем ляпать что-нибудь невпопад?

Брэд искренне рассмеялся.

— Сегодня у нас до «после того как» не дошло, так что расслабься.

— Я здесь ни при чем. Я-то как раз была готова к продолжению, когда ты так жестоко и бессердечно, — хотя вынуждена признать, совершенно справедливо, — указал, как низко я пала в своей морали.

— Эй, эй, я ничего такого о твоей морали не говорил. Не надо переводить стрелки.

— Но попробуй объяснить это зевакам, пялившимся на нас с улицы. Завтра все соседи будут обсуждать мою голую спину.

— Или мою, — добавил Брэд, вставая и подавая Джиллиан руку. Девушка пошатнулась, но он удержал ее.

Смех Брэда еще не смолк в кроне дуба, когда он, перегнувшись через новые перила, втянул корзину с едой.

— Хотя, с другой стороны, — Джиллиан задумчиво уставилась на его могучий загорелый торс, — я, пожалуй, не буду против лицезреть твое тело позже, на свидании.

Брэд чуть не подавился от такого заявления. Все еще кашляя и смеясь, он глянул на нее с притворной угрозой:

— Ты еще пожалеешь об этих словах, женщина.

После обеда они сидели, привалившись к перилам, и держались за руки. Было очевидно для обоих, что их отношения достигли нового поворота, и Брэд надеялся, что этим все не закончится. Если он, конечно, ничего не испортит. Но Брэд точно знал, что с этого момента он сделает все необходимое для завоевания доверия Джиллиан. Если должно пройти время, пока они оба будут по-настоящему готовы к серьезным отношениям и к физической близости, значит, так тому и быть.

— Как дела у отца? — спросил он, меняя тему.

Джиллиан потупилась. Казалось, она задумалась о чем-то очень важном. Впрочем, это были лишь его домыслы.

— Как сказать? В общем, неплохо. Хотя он почти не ходит после аварии.

— Он, наверное, прошел не один курс физиотерапии. — Последний раз, когда Брэд видел Германа Сноу, тот был прикован к больничной койке. Его пичкали наркотиками от боли. Одна нога была полностью раздроблена, другая сломана в нескольких местах.

— Он проходил различные курсы лечения на протяжении многих лет. Мы вообще думали, что ему уже не встать с постели. Отец говорил позже, что лечение было почти столь же сложно перенести, как и саму аварию. — Говоря это, Джиллиан горько усмехнулась. Было очевидно, что след от пережитых страданий остался в ее сердце до сих пор.