Операция «Хаос» - Пол Андерсон

— Цып, цып, цып! — звал я. — Все равно не сможешь поймать меня! Ты же боишься, кошка драная!

Свартальф кинул на меня негодующий взгляд.

Пол затрясся, когда Дух кинулся на меня. Саламандра не огибала столы и скамейки, а просто прожигала себе дорогу сквозь них. Раскаленный жар вцепился в меня, впился когтями в глотку. Извиваясь, я катился во тьму.

И все кончилось.

Джинни вскрикнула с триумфом:

— Amen!

И в опустевшем воздухе грохнул разряд грома.

Пошатываясь, я встал на ноги. Джинни рухнула мне на руки. В лабораторию полезла полиция. Грисволд проверещал, что нужно позвонить в департамент Огня и Пожаров, пока все здание не обратилось в дым.

Свартальф соскочил с полки. Он забыл, что пекинесам не присуща кошачья ловкость. В итоге в его выпученных глазах закипело глубокое и праведное негодование…

Снаружи, на бульваре, было прохладно. Мы сидели на росистой траве. Я смотрел на луну и думал о том, как это здорово — жить!

Нас разделяли чары постановления, но лицо Джинни светилось нежностью. Мы едва ли обращали внимание на тех, кто бежал мимо, крича, что саламандра исчезла. Мы почти не слышали трезвона церковных колоколов, возвещавших новость людям и небу.

Пробудил нас своим лаем Свартальф.

Джинни тихо рассмеялась:

— Бедняга! Как только смогу, сразу же превращу его обратно. Но сейчас у меня более неотложные дела. Идем, Стив.

Грисволд, убедившийся, что его бесценная лаборатория в безопасности, следовал за нами, тактично сохраняя дистанцию. Свартальф остался на месте. Полагаю, что у бедняги попросту отнялись лапы. Его слишком потрясла мысль о том, что есть дела более важные, чем превращение его в кота.

Доктор Мальзус встретил нас на полдороге, как раз под одним из фонарей Святого Эльма. В лунном свете его лицо казалось белым. Пенсне блестело.

— Моя дорогая мисс Грейлок! — начал он. — Неужели вы в самом деле отвели от общества нависшую над нами угрозу? Ваши действия в высшей степени заслуживают внимания. В славные анналы этого славного заведения, в котором я имею честь быть президентом…

Подбоченясь, Джинни обернулась к нему и пригвоздила на месте ледяным взглядом, с каким он наверняка никогда не сталкивался.

— Похвалы следует адресовать мистеру Матучеку и доктору Грисволду. Так и передайте прессе. Не сомневаюсь, что у вас возникнет желание выделить ассигнования на имеющие громадное значение исследования доктора Грисволда.

— Ох, но, право… — заикаясь, начал ученый, — я не…

— Замолчите, вы, простофиля! — шепнула Джинни. И громко: — Лишь благодаря проявленной им смелости и дальновидности, лишь благодаря его приверженности к основополагающим современным теориям, глубокому знанию законов природы… Мальзус, остальное вы сможете добавить сами. Если вы и далее будете держать возглавляемый доктором Грисволдом отдел на голодном пайке, думаю, это не добавит вам популярности.

— О… действительно… в конце концов… — президент расправил плечи. — Я уже собирался внимательнейшим образом обсудить высказанную вами идею. Точнее, она будет рекомендована к утверждению на ближайшем заседании правления.

— Я поддержу вас в этом, — сказала Джинни. — Далее — это дурацкое правило, ограничивающее отношения преподавателей и студентов… Мистер Матучек в недалеком будущем станет моим мужем и…

Вот это да! Я аж задохся от неожиданности.

— Дорогая мисс Грейлок, — забрызгал слюной Мальзус. — Правила приличия, пристойность… вы хотя бы взгляните на его внешний вид!

Я с ужасом понял, что в суматохе каким-то образом потерял пальто Джинни.

Появились двое легавых, они тащили кого-то волосатого, бьющегося в их руках… Третий нес свалившуюся с шимпанзе одежду.

— Простите, мисс Грейлок, — это было сказано чрезвычайно почтительным тоном. — Мы нашли эту потерявшуюся обезьяну и…

— Ах да, — Джинни рассмеялась. — Нам придется вернуть ей прежний облик, но не прямо сейчас. Стиву эти брюки нужнее.

Я нырнул в штаны, словно змея в нору. Джинни обернулась с ангельски сладкой улыбкой к Мальзусу.

— Бедный доктор Аберкромби, — вздохнула она, — вот что бывает, когда имеешь дело со сверхъестественными силами. Полагаю, сэр, что у вас нет правил, запрещающих представителям профессорско-преподавательского состава проводить исследования?

— О нет, — сказал президент дрожащим голосом. — Разумеется, нет. Наоборот, мы надеемся, что наши сотрудники в своих публикациях…

— Ну, конечно, полагаю, что наиболее интересные исследовательские проекты предусматривают изучение трансформации. Допускаю, что это немного опасно. Волшебство трансформации может привести к нежелательным результатам, как это случилось с доктором Аберкромби.

Джинни оперлась на свой магический жезл, задумчиво глядя куда-то вдаль.

— Может случиться… да, есть вероятность, что в обезьяну превратитесь вы, дорогой доктор Мальзус. Или, например, в червяка. В длинного скользкого червяка. Но мы не позволим, чтобы эти обстоятельства препятствовали развитию науки. Не так ли?

— Что?! Но…

— Естественно, — мурлыкала ведьма, — если бы мне предоставили возможность общаться с моим женихом так, как мне хочется, то у меня не было бы времени на подобного рода исследования.

Чтобы признать поражение, Мальзусу пришлось потратить лишних пятьдесят слов. Покосившееся величие — он не сдавался до тех пор, пока над студенческим городком не погас последний отблеск фонаря.

Джинни неторопливо скользнула по мне взглядом:

— Правило не может быть официально отменено вплоть до завтрашнего утра, — шепнула она. — А тогда… ты сможешь пропустить несколько лекций?

— Ки-ки-ки! — проверещал доктор Алам Аберкромби.

Но тут появился негодующий Свартальф и загнал его на дерево…

Сейчас — короткая интермедия. Первый учебный год для нас закончился. Джинни гордилась моими сплошными пятерками по шаманистике и математическому анализу. Она помогала мне, когда возникали сложности с колдовскими языками (а Грисволд — по электронике). Поскольку мы решили сыграть свадьбу в июне, Джинни пришлось кое-что изменить в своих учебных планах.

Вы спросите — как высокооплачиваемая нью-йоркская ведьма могла сохранить невинность? Конечно, у Джинни был огненный темперамент. Приобрела она и своего рода опыт. Однако специализировалась она в тех областях Искусства, где, помимо упрямой верности и чистоты характера, требуется также и девственность. Естественно, что специалистки такого рода оплачиваются соответственно. А теперь моей девочке, которая соединила в себе лед и пламень, придется сделаться всего лишь еще одной новобрачной. Ну и что из этого? Не пройдет и года, как она приобретет необходимые знания и с лихвой возместит, что утратила при замужестве.