Гуру - Луиза О’Нилл

должна признаться: я ваша большая фанатка, очень ценю все, что вы делаете!

– О, спасибо вам. – По всей видимости, не настолько большая фанатка, чтобы прочитать эссе в «Блэкаут». – Это приятно слышать. – Сэм перевела взгляд на оставшихся двух женщин, ожидая, пока те представятся в свою очередь.

– Ты наверняка помнишь Николь и Тиффани, – сухо бросила Бекки. – Они учились в параллельном классе.

– Ну конечно! – воскликнула Сэм, хотя отличить этих двух женщин друг от друга представлялось невозможным. В глаза бросались одни нарумяненные щеки и блондинистые челки. Но Николь и Тиффани поспешили обнять ее, разливаясь по поводу того, насколько они рады встрече. Сэм почувствовала, что напряжение спало. Дамы напомнили ей и о шуточке, которую она позволила себе отпустить во время урока литературы у мистера Петерсена, и о том вечере, когда они танцевали дома у Хэзер Кинг, и о том, как Сэм в самый последний год школы целовалась взасос с Брэндоном Грином в мужской раздевалке и директор школы, мистер Филипс, потом заставлял их сидеть в школе после уроков в наказание целый месяц!

– Как долго я обо всем этом не вспоминала! – сказала со смехом Сэм. Удивительно, насколько свежи в их памяти были эти истории из детства. В ее голове воспоминания о юности давно угасли и были преданы забвению. Ей будто бы пересказывали события из чужой жизни, рассказывали о ком-то постороннем.

– Как же я завидую вам, – задумчиво протянула новоприбывшая. – Вы, кажется, весело проводили вместе время. Я сейчас вообще не общаюсь с кем-либо из школы.

– Не так уж и весело все было. Дружить с Лизой ты бы вообще не смогла, если бы ходила в школу в Бенфорде, – встряла Бекки. – Саманта вечно носилась с ней и никого не подпускала, правда же?

Казалось, что Бекки хотела еще что-то сказать, но Лиза опустила руку ей на плечо и шепнула:

– Не стоит.

Челюсть Бекки сжалась, но она кивнула.

– Но теперь твоя очередь рассказывать, – обратилась она тогда к Сэм. – Каким ветром ты снова здесь? Я-то думала, что твоей ноги здесь уже никогда не будет.

– Ну, знаешь, решила тряхнуть стариной, – Сэм подмигнула дамам. – Говорят, у вас лучшие антикварные магазинчики. – Женщины засмеялись. Сэм почти задыхалась от их возбуждения, от исходивших от них волн тепла, от которого пощипывало во всем теле. Все то же самое она ощущала, находясь на сцене. Ее девочки, пылая к ней страстным обожанием, норовили утопить ее в своей надежде на то, что в ней кроется их исцеление и что она спасет их. Сэм изо всех сил старалась дать им все, в чем они нуждались, и после она, опустошенная, возвращалась одна в свою квартиру и пыталась предаться сну, остро желая, чтобы кто-то обнял ее и успокоил.

– И еще хочу сказать… – вставила новоприбывшая. – Я без ума от «Добровольного безмолвия»! – Она не упомянула ни одной книги, над которыми трудилась Сэм с тех пор, и Сэм постаралась не придавать этому значения.

– А еще же был фильм! – подхватила Николь или Тиффани. – Как же классно, когда по твоей книге еще и снимают целый фильм! Его показывали пару месяцев назад по телевизору, и я рассказала детям, что ходила в школу с настоящей знаменитостью. Хоть раз удалось впечатлить ребят, а то они окончательно уверовали, что я сплошная неудачница. – Она ткнула Лизу в ребра. – С твоими девочками все по-другому. Никогда не видела, чтобы дети так сильно любили свою мамочку. – Лиза изобразила смущение, но уголки ее губ невольно дернулись в улыбке.

– Боже мой, так ты же еще лично знаешь Энн Хэтэуэй! – воскликнула женщина (по всей видимости, это была Николь). – Какая она в реальной жизни?

– Энни такая милая, – ответила Сэм. – И к тому же самоотверженно преданная актерскому искусству! Она настояла на встречах со мной и до, и во время съемок, чтобы удостовериться, что мне нравится ее трактовка героини.

– Энни! Ну ничего себе, вы так сблизились! – засмеялась женщина. – Девушка из нашей глуши теперь лучшая подруга Энн Хэтэуэй. Кто бы мог подумать…

– Да ладно тебе, – встряла вторая. – Расскажи лучше об Опре! Ты правда была в ее поместье в Монтесито? Она подарила тебе панини-пресс? Я читала в журнале «Пипл», что она любит делать такие подарки. Знаете… – сказала она, без тени смущения, – я всегда думала, что мы с Опрой могли бы стать лучшими подругами, если бы познакомились.

– Даже не знаю, Тиф… – По лицу женщины пробежала тень, и Сэм поспешила исправить оплошность. – Николь. Мне кажется, что к Опре в лучшие подруги давно успела записаться Гейл Кинг. – Снова смех, но теперь вперемешку с некоторой головокружительной легкостью, будто бы Сэм и ее собеседницы вернулись в детство, когда ради возможности потусоваться с самой популярной девушкой в школе было не обидно прогулять последний урок. Они зачарованно ловили каждое ее слово, чтобы в точности пересказать позже их разговор. «Саманта Миллер рассказывала, что на «Оскарах» ее усадили между Риз Уизерспун и Николь Кидман! О да, мы с Сэм старые подруги!» На этой мысли Сэм заметила, что рот Лизы застыл в сардонической усмешке. Подруга выглядела глубоко несчастной, и вопреки всем неприятностям, которые произошли между ними, Сэм не хотела видеть, как Лиза страдает. Золотое правило во всех духовных и религиозных практиках – поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой, напомнила себе Сэм.

Сэм обратилась было к подруге с вопросом, но тут Бекки подтолкнула Лизу в спину прямо в центр группы.

– Лиза, скажи девочкам, что Марта заявила, когда я была на днях у тебя дома, – сказала Бекки, бросив выразительный взгляд в сторону Сэм на словах «у тебя дома». Казалось, они вновь стали подростками и соперничали за внимание Лизы. – Мои крестницы такие умницы.

Лиза не успела ответить. Прозвенел звонок. Чистый, резкий звук прорезал холодный воздух. Школьные двери распахнулись, и оттуда высыпали дети, будто бы кто-то взял здание школы и хорошенько встряхнул его, чтобы вывалить все содержимое на землю. Ребятишки все были укутаны в шарфы и варежки. Сэм познакомили и с Хантером, и с Калебом, и с Маккензи, и с Оливией, и с Эмили, и с Лиамом – на нее обрушился поток имен, которые она незамедлительно забыла.

– Вот о ком я вам рассказывала! – заявила одна из женщин. – Мамина знаменитая подруга! – Дети недоуменно посмотрели на Сэм. Она заметила, как подходят Марта и Майя, облаченные в стеганые куртки серебряного и розово-золотого цветов с отделкой из искусственного меха. Девочка в серебристом – Майя, догадалась Сэм – сразу спряталась за Лизу, а Марта