Искусственный разум и новая эра человечества - Эрик Шмидт

Европе, в отличие от Китая и США, еще предстоит создать собственные глобальные сетевые платформы или развить ту отрасль цифровых технологий, которая должна способствовать их развитию. Тем не менее Европа привлекает внимание основных операторов сетевых платформ благодаря своим ведущим компаниям и университетам, традициям эпохи Просвещения, заложившим важнейшие основы компьютерной эры, обширному рынку и эффективному регулятивному аппарату. Масштабирование новых сетевых платформ для всего европейского рынка затруднено многоязычностью и разнообразием национальных регуляторов – при том, что сетевые платформы США и Китая могут сразу начинать свою деятельность в национальном или континентальном масштабах, что делает их более привлекательными для инвестиций, необходимых для дальнейшего масштабирования.

В последнее время ЕС уделяет особое внимание регулированию условий присутствия операторов сетевых платформ на европейском рынке, включая использование этими операторами (и другими организациями) ИИ. Как и в других геополитических вопросах, касающихся Китая и США, в отношении технологических стандартов и взаимоотношений между американскими и китайскими сетевыми платформами Европа стоит перед выбором – выступать в качестве союзника Вашингтона или Пекина в каждой из основных технологических сфер, принимая одну из сторон, либо сохранять нейтралитет.

В этом вопросе предпочтения традиционных стран Евросоюза и более новых его участников из Центральной и Восточной Европы могут различаться, что отражает их различный геополитический и экономический опыт. До сих пор исторические мировые державы, такие как Франция и Германия, ценили независимость и свободу маневра в своей технологической политике, однако периферийные европейские государства, такие как постсоветские страны Балтии и Центральной Европы, скорее демонстрируют готовность идентифицировать себя с американской техносферой.

Индия – страна, которая еще только становится силой на этой арене, – обладает значительным интеллектуальным капиталом, относительно благоприятной для инноваций деловой и академической средой, а также огромными технологическими, инженерными и экономическими возможностями поддержания независимых сетевых платформ (как в случае интернет-магазинов). Население и экономика Индии имеют такие масштабы, что они могут поддерживать потенциально независимые сетевые платформы без помощи других рынков. При этом разработанные в Индии сетевые платформы потенциально могут стать популярными и на других рынках. В предыдущие десятилетия большая часть индийских разработчиков программного обеспечения занималась оказанием ИТ-услуг или работала в компаниях-операторах неиндийских сетевых платформ. Сейчас Индия переоценивает свои региональные отношения и свою зависимость от зарубежных технологий и может либо выбрать независимый путь, либо занять главную роль в международном блоке технологически совместимых стран.

Россия, возможно, пока не производит существенного объема цифровых продуктов и услуг, привлекательных для международного потребителя, но она уже доказала свои возможности работы в глобальных сетях и должна считаться одной из великих технологических держав мира. Россия также создала некоторые сетевые платформы национального масштаба (например, интернет-поиск), пока не слишком привлекательные для нероссийских потребителей. В настоящее время эти платформы функционируют как альтернатива доминирующим провайдерам, а не как серьезные экономические конкуренты.

Под влиянием этих правительств и регионов уже разворачивается конкуренция за экономические преимущества, цифровую безопасность, технологическое первенство, достижение этических и социальных целей – но основные игроки пока не определили ни характер этого соревнования, ни правила игры.

Один из подходов заключается в том, чтобы рассматривать сетевые платформы и их ИИ в первую очередь как вопрос внутреннего регулирования. С этой точки зрения главная задача правительств – не давать платформам злоупотреблять своим положением и уклоняться от исполнения законодательных норм. Развитие и обсуждение этих концепций характерно в первую очередь для США и ЕС. Из-за того, что положительный сетевой эффект увеличивает ценность для пользователей с ростом масштаба, регулировать деятельность платформ становится все труднее.

Другой подход заключается в том, чтобы рассматривать возникновение и деятельность сетевых платформ как вопрос международной стратегии. С этой точки зрения популяризация иностранного оператора в стране становится своего рода культурным, экономическим и стратегическим прецедентом. Правительства опасаются, что сетевая платформа может способствовать (пусть пассивно) росту зарубежного влияния на граждан страны, поскольку она порождает такой уровень взаимодействия с иностранцами, который раньше был возможен только в тесном союзе. Полезная и успешная сетевая платформа становится опорой для более широких коммерческих или промышленных функций – это может привести к тому, что она станет незаменимой на государственном уровне. Угроза отключения от такой сетевой платформы (или от ее ключевых технологических компонентов) может служить потенциальным инструментом давления. Эта гипотетическая возможность также создает проблемы для правительств.

Странам и регионам, не создавшим собственные сетевые платформы, в ближайшем будущем, похоже, придется ограничивать свою зависимость от платформ, чтобы не предоставлять рычаги влияния иностранным правительствам, и ликвидировать уязвимости, такие как возможность доступа к данным о гражданах страны, – или создавать ответные угрозы. Такие правительства могут решить, что возникающие риски неприемлемы или что они должны быть уравновешены созданием конкурирующих сетевых платформ. Если правительства обладают достаточными ресурсами, они могут попытаться вырастить отечественного конкурента иностранным платформам, но такой выбор потребует значительного и продолжительного участия, причем риск неудачи будет достаточно велик. Более развитые страны не будут зависеть от продуктов какой-либо одной страны для обеспечения неких важных функций (например, социальных сетей, торговли, совместного использования транспорта) – особенно в тех областях, в которых существует несколько глобальных сетевых платформ.

Сетевые платформы с поддержкой ИИ, созданные в одной стране, могут функционировать и развиваться в другой стране, становясь неотъемлемой частью экономики и национального политического дискурса этой страны, – в предыдущие эпохи ничего подобного не было. Раньше источники информации и коммуникаций, как правило, были национальными – и, конечно, не обладали независимым разумом. Теперь же, например, транспортная платформа может стать основой сети перевозок целой страны – в соответствии с данными о том, какие потребители нуждаются в тех или иных продуктах, такая платформа будет автоматизировать логистику их доставки. Из таких сетевых платформ будет формироваться экономическая инфраструктура.

В тех случаях, когда правительство решает сохранить дистанцию между иностранной технологией и своей экономикой, это может препятствовать как распространению этой технологии, так и ее дальнейшей коммерческой жизнеспособности в целом. Кроме того, правительство может идентифицировать определенные иностранные сетевые платформы как угрозы и запретить своему населению использовать их. Ряд стран предпринял такие шаги как в отношении определенных продуктов, так и в отношении сетевых платформ. Такой подход к регулированию может противоречить ожиданиям населения и вызывать вопросы о надлежащем объеме государственного регулирования.