Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 1. Вторжение - Сергей Ченнык

Маршал Леруа де Сент-Арно, главнокомандующий французского военного контингента. Вся его предыдущая жизнь настолько интересна и так насыщена приключениями, что заслуживает отдельного повествования. Сент-Арно — «…относительно молодой, блестящий африканский ветеран, прославившийся завоеванием Малой Кабилии и сыгравший выдающуюся роль в декабрьском государственном перевороте; это был весьма деятельный генерал, способный из-за честолюбия и стремления к славе вести кампанию смело и решительно и отличавшийся в то же время крайним прямодушием, что давало ему возможность поддерживать хорошие отношения со своим английским коллегой».

До войны занимал пост военного министра Франции, которую получил не столько по своим военным дарованиям, сколько за участие в перевороте 2 декабря 1851 г.[91]В начале Восточной кампании получил полномочия почти одновременно с английским главнокомандующим. Но в отличие от коллеги, который был просто завален указаниями и инструкциями, Наполеон III не столь ограничивал мелочной опекой своего военачальника, дав ему больше самостоятельности в принятии решений.Сент-Арно был благодарен императору за доверие и при каждом удобном случае уверял, что победа рядом: «…прибыв к Севастополю, командующий французской армией… один из виднейших деятелей декабрьского государственного переворота рассчитывал: через 10 дней ключи от Севастополя будут в руках императора… теперь империя утверждена, и здесь ее крестины».

Среди высших командиров английской армии и государственного руководства Великобритании отношение к Сент-Арно установилось, скорее, отрицательное. Энтони Стирлинг, подполковник Шотландской бригады, не оптимистичен в своем мнении о французском главнокомандующем, считая его человеком хитрым и расчетливым, без особых моральных принципов: «когда Наполеон замыслил государственный переворот, он увидел в этом возможность стать командующим армией».

Принц Альберт, супруг королевы Виктории, в своем письме к брату принцу Эрнсту Кобургскому писал: «Кто нас крайне озабочивает, так это маршал Сент-Арно, проходимец до мозга костей, находящийся в руках некоего Т…».

Подполковник Лайсонс, 23-й Уэльский фузилерный полк: «…несчастно выглядевший маленький человек, с высоким лбом и маленькими глазами».

Мнение русских не сильно отличалось от впечатления, производимого Сент-Арно на англичан: «…временщик, достигший высших почестей и власти с помощью самых рискованных предприятий…».

Зато рядовые и младшие офицеры французкого контингента обожали своего маршала: он был прекрасным организатором, имел высокий уровень популярности в армии и большой вес при дворе. Маршал платил солдатам той же монетой, прощал маленькие «шалости» в виде пары сожженных деревень и сотни-другой перебитых или ограбленных мирных жителей. Он верил им, они доверяли ему — и англичане могли лишь завидовать столь преданным отношениям между начальником и подчиненными. У них лишь редкие командиры (командир Шотландской бригады генерал Колин Кемпбелл, например) могли похвастаться таким.

Но, к сожалению для французов, ему не удалось реализовать свои лучшие качества в России. Уже в апреле маршал хотя и утверждал при встрече с маршалом Кастелланом, что совершенно здоров, был «…очень худ, сгорблен, глаза тусклые, и я полагаю, что он с трудом перенесет утомления кампании».

Генерал-лейтенант Фицрой Джеймс Генри Сомерсет лорд Раглан, главнокомандующий британского военного контингента. Лорду Раглану было в то время шестьдесят шесть лет. В начале века он служил в штабе герцога Веллингтона, назначившего в 1809 г. его начальником своей военной канцелярии. Ветеран португальской и испанской войн, он потерял руку после ранения в битве при Ватерлоо. 6 августа 1815 г. российский император Александр I пожаловал ему орден Св. Георгия 4-й степени.

Фельдмаршал Фитцрой Сомерсет лорд Раглан. Главнокомандующий английскими войсками. Фото Р. Фентона. 1855 г.

Несколько медлительный, холодный, резкий и подозрительный, он ревниво относился к своей власти, желая самостоятельности в своих действиях, но явно преувеличивая свои возможности. После войны с Наполеоном лорд никогда и ничем не командовал, хотя и обнаружив прекрасные данные штабного работника. Сорок лет, имея прекрасный теоретический потенциал, Раглан не имел возможности практического его применения. Его отличали несомненные дипломатические способности, ум и храбрость. Учтивый, вежливый, тактичный — это отмечали все, кому пришлось с ним общаться лично. В мировую лингвистику вошел один из его любимых афоризмов: «Культура — это приблизительно все то, что делаем мы и чего не делают обезьяны». Он так и не сумел подавить в себе отношение к союзникам по коалиции как к противникам. Всех раздражала привычка английского главнокомандующего говорить «французы», подразумевая при этом русских вообще или неприятеля, в частности.

Во время Крымской войны его талант администратора так и не смог раскрыться, а маленький опыт командования усложнил жизнь британским солдатам и офицерам в Крыму. Он не был великим полководцем, но был вполне честным человеком, тяжело переживавшим последствия своих ошибок в ведении войны.

Генерал Эдуард де Мартенпре, начальник штаба французского военного контингента. Начальник штаба и первый помощник маршала Сент-Арно. Человек, не испытывавший недостатка ни в знаниях, ни в твердом характере. Отличался прекрасными качествами администратора. В то же время страдал отсутствием инициативы и нежеланием брать ответственность на себя. Из-за этого принес больше вреда, чем пользы. Некоторые исследователи кампании в Крыму считают, что именно на Мартенпре лежит личная ответственность за то, что после успеха на Альме русские войска не были преследуемы, в результате чего союзники едва не потеряли стратегическую инициативу Действительно, Сент-Арно после сражения уже был не в состоянии командовать армией, а боявшийся ответственности начальник штаба оказался неспособен быстро переключить командование на себя. Постоянно надоедал маршалу докладами о самых мелочных и незначительных проблемах. Французские участники Крымской войны склонны считать, что армия страдала от него. Постоянно окружал себя интригами. В конце концов, погряз в финансовых злоупотреблениях, в том числе при обеспечении подготовки войск к отправке в Крым. В военной истории Франции оставил не самый лучший след. Хотя и провел всю кампанию в Крыму, не смог оказать сколь-нибудь существенного влияния на ее ход, оставаясь более статистом, нежели движителем событий.

Союзный флот представляли вице-адмиралы Дандас, Гамелен и Брюа, контр-адмирал Лайонс, а также чины штабов.

Вице-адмирал Дандас, командующий английской эскадрой. Перед тем как принять командование на Средиземноморье в 1852 г., несколько лет был первым морским лордом, отличаясь уравновешенностью и выдержкой. Чрезвычайно самолюбивый и гордый, Дандас не мог спокойно относиться к чему-либо, что затрагивало его честь. В свое время одно неосторожно сделанное кем-то из коллег заявление, будто Средиземноморский флот при Дандасе слишком много времени проводил на якорных стоянках, привело к дуэли. Спасли расстояние и друзья. В кампанию 1854 г. испытал несколько открытых проявлений неуважения со стороны военно-морского руководства Великобритании. Первым скандалом в этом ряду стал эпизод с заходом союзного флота в Черное море в январе 1854 г. С дипломатической точки зрения операция была очень деликатной, так как Британия и Франция еще не находились в состоянии войны с Россией (ее объявление произошло тремя месяцами позже). Адмиралы Дандас и Гамелен были против операции, хотя и не из-за дипломатических соображений: по их мнению, парусные корабли не были готовы к плаванию по Черному морю зимой. Так или иначе приказ был отдан — и плохое состояние кораблей по возвращении из трехнедельного крейсерства показало справедливость адмиральских опасений. Дандас в раздражении написал британскому послу в Константинополе (несшему ответственность за начало этой операции), что если бы Николай I мог лично выбрать время для посылки союзного флота в Черное море, то несомненно выбрал бы именно январь.