Случайная - Екатерина Риз

- Лезь.

И она полезла. Знаете, наблюдать за тем, как кто-то перелезает с балкона на балкон, пусть тот и находился на расстоянии вытянутой руки, и то не фонтан, а вот лезть следом…

- Я тебя убью, я тебя убью, - бормотала я, перекидывая ногу через перила и делая шаг над пропастью. Шаг был небольшой, и не особо опасный, но мы находились на высоте шестого этажа, и это как раз было жутко. Я вцепилась в перила соседнего балкона, перекинула ногу, и в этот момент поблагодарила бога, что он дал мне длинные, крепкие ноги. Мне впервые было наплевать на то, красивые они или нет. Главное, что длинные.

Анька вцепилась в мой локоть, видимо, пыталась поддержать, мы посмотрели друг на друга, выдохнули, а потом повернулись в сторону номера, на балконе которого оказались. И меня едва не хватил инфаркт, когда за стеклом я увидела Александра. Он стоял к нам вполоборота, разговаривал по телефону, но, по всей видимости, краем глаза успел заметить движение на балконе, начал поворачивать голову, и вот тут мои нервы не выдержали, и я заголосила, снова принявшись подталкивать сестру:

- Лезь, лезь!

Анька глаза вытаращила, и уже, как заправский домушник, полезла через очередной балкон, очередное препятствие. Перелезала через перила, в суматохе и панике, и в очередной раз оказавшись на соседнем, не удержалась на ногах, приземлилась на четвереньки и ткнулась лбом об пол. А следом торопилась я. Как я перелезла за ней следом, я даже не запомнила. Я слышала только звук отодвигаемой балконной двери, и мне казалось, что у меня в мозгу вот-вот что-то взорвётся. Я подхватила Аньку, и буквально волоком втащила её в номер, в котором гудел пылесос. Пылесос гудел, а Ленка стояла бледная и только в ужасе таращила на нас глаза. А я всё повторяла:

- Бежим, бежим!

Мы с сестрой вылетели из номера и помчались по коридору, куда глаза глядят. Впопыхах перепутав направление, рванули не к служебному лифту, а к гостевому. Но думать об этом было некогда. Я видела Александра, видела, как он открыл дверь своего номера, но мы уже были у лифта, тот как раз открыл двери, мы влетели внутрь и в панике одновременно потянулись к кнопке первого этажа.

- Что случилось? – завопила Анька.

- Это был не тот номер, дурища, - застонала я, закрыла лицо руками.

Двери, наконец, закрылись, но лифт не двигался. Я руки от лица отвела, снова потянулась к панели с кнопками, но поверх моего плеча появилась мужская рука и нажала кнопку вперёд меня. Мы с Анькой в ужасе оглянулись, и уставились на Давида Кравеца. Тот с интересом нас разглядывал.

- У вас забег по гостинице?

Оказалось, что прошло всего двадцать минут. Двадцать самых худших минут в моей жизни. Мы с Анькой стояли на крыльце во дворе гостиницы, наблюдали, как на кухню выгружают продукты, а мы с сестрой выглядели, наверняка, как два приведения. Анька курила в затяг, а я только глазами хлопала, пытаясь осмыслить произошедшее. Мы молчали, молчали, а потом Анька проговорила:

- Чёрт, а кому же я рубашку испортила?

Мы переглянулись, и начали смеяться. Хохотали, как помешанные. Я опустилась на каменный парапет крыльца, закинула голову назад и аккуратно вытерла слёзы, выступившие на глазах от смеха. Правда, весело мне совсем не было. Можно было только поразиться тому безумству, которое мы с Анькой сотворили.

- Александр нас видел, - сказала я, в конце концов.

- Пусть катится, - выдохнула Анька вместе с клубом дыма. – К нему в номер мы не вламывались. А стоило бы!

- Подружка твоя всё перепутала!

Анька плечами пожала.

- Бывает.

Я глаза на неё вытаращила.

- Бывает? Хочу тебя расстроить, с нормальными людьми такого не бывает!

Анька снова хохотнула, расправила плечи, снова затянулась и улыбнулась спокойно.

- Лишь бы Давид нас не сдал. Хотя, он не из таких.

- Зато он теперь думает, что мы обе чокнутые.

- Пусть думает, что хочет. Какое нам дело?

- Тебе да, - чуть слышно пробормотала я. Взглянула на часы. – Надо возвращаться в зал. А мне выпить хочется. Стакан водки залпом.

Анька затушила сигарету, а меня похлопала по плечу.

- Ты переволновалась, пройдёт.

В зале ресторана я появилась с каменным выражением на лице. Знала, что Петрович встретит меня подозрительным взглядом. Он отчего-то всегда меня в чём-то подозревал. Вроде и относился неплохо, но подозревал. Видимо, доверия я ещё не заслужила.

И не заслужу, если буду по балконам скакать.

- Ты чего раскраснелась? – спросил бдительный начальник.

Я притворно схватилась за щёки.

- Не знаю. Чай пила.

Озёрский хмыкнул, после чего вышел из-за стойки администратора, освобождая для меня рабочее место. А я заулыбалась только что появившимся гостям.

- Добрый вечер, добро пожаловать! Вы заказывали столик?

Я всеми силами изображала доброжелательность и спокойствие.

Вскоре появился Александр. Я внутренне напряглась, но заставила себя растянуть губы в улыбке, хотя, в ней не было ни намёка на приветливость. К тому же, он заявился один, без друзей-товарищей, и сразу ко мне подошёл, заказ столика его, кажется, вообще не интересовал. И сходу поинтересовался:

- Что это было?

Я удивлённо взмахнула ресницами.

- Что?

- Перестань выкручиваться. Что вы делали на моём балконе?

- Это были учения, - сообщила я ему якобы по секрету. – Проверка реакции работников отеля. Я справилась на «отлично».

Александр сдвинул брови, грозно и недоверчиво. И совсем не по-джентельменски ляпнул:

- Чё ты лепишь?

Я вздохнула. Разговаривать с ним мне совершенно не хотелось. Если честно, после сегодняшнего всплеска адреналина, я даже злиться на Александра перестала, и уж точно больше не боялась. И поэтому заучено поинтересовалась:

- Вам столик предложить? Поужинать желаете?

- Ты чокнутая?

- А что? Боишься, что связался с чокнутой? Чокнутая так запросто обиду не спустит, догонит и в Москве.

- И чем это я тебя обидел?

- Действительно, - подивилась я. – Напал на женщину ночью, на стоянке, синяков наставил, напугал… Верю, что впечатлить, наверное, хотел, но я как-то не впечатляюсь от пьяных самовлюблённых придурков.

Он облокотился на стойку, ко мне наклонился и угрожающе проговорил:

- А если я на тебя жалобу напишу? Вылетишь отсюда с треском.

Я заставила себя сделать осторожный вдох, после чего посмотрела ему в глаза.

- А если я заявление напишу? Не забывай, у меня свидетель есть. Интересно, куда ты тогда вылетишь и с каким треском.