Его невинная добыча - Алиса Ковалевская

Ева

— Ты ещё не готова? — с порога резко осведомился Руслан.

Обернувшись, я наткнулась на его пренебрежительный взгляд и поджала губы. О том, что вечером нам предстоит отправиться на банкет по случаю бракосочетания брата Руслана, мне сообщили только пару часов назад. Да и то сделал это не он сам, а его экономка, принёсшая мне очередное платье и аксессуары к нему.

С того утра в кабинете, когда я застала его с другой женщиной, мы не разговаривали. Только несколько раз я видела его из окна, да и то мельком, стоя у края занавески. Боялась столкнуться с ним, боялась, что всё повторится и в то же время не могла понять, почему он остановился.

Тогда он действительно напугал меня, потому что… Потому что случившееся напомнило о прошлом.

— Мне нужно ещё десять минут, — ответила я, не отводя взгляд.

Не знаю почему, но мне казалось, что сегодня Руслан смотрит на меня по-другому, пусть даже с прежним холодным пренебрежением. Та женщина, что была у него в кабинете… Мне было прекрасно известно, что в отличие от женщины, у мужчины на подобное право есть. Жена должна принадлежать только мужу, муж же может иметь столько женщин, сколько посчитает нужным. Вот только разговоры об этом всегда вызывали во мне чувство протеста. А стоило мне увидеть эту женщину…

Ничего не ответив, Руслан подошёл ко мне.

— Повернись, — приказал он.

Помедлив, я встала к нему спиной.

Почувствовала, как он коснулся моих ягодиц, провёл по позвоночнику.

— Хорошо, — убрав руку, бросил коротко и вновь заставил меня встать к себе лицом.

Долго смотрел на меня, и с каждой оставшейся позади секундой темнота его глаз как будто сгущалась. Словно небо, ещё недавно затянутое только пеленой низких облаков, темнело, предвещая скорую бурю.

— Зверёныш зверёнышом, — хмыкнул он, коснувшись моего уха, — а камни на своих местах. Вижу, что нравится. — Провёл за раковиной и, взяв пальцами мочку, как будто поигрался с серёжкой. — Нравится, — повторил он.

Ладонь его переместилась к моей шее. Уже понимая, что он сейчас скажет, я предупредила его слова:

— Нет.

Не знаю, откуда взялась во мне эта решимость. Рядом с ним я вообще не понимала саму себя.

Страх, волнение, холод и жар.

Непонимание, растерянность и ярость.

Казалось, все чувства смешивались, противоречили друг другу.

Отступив от Руслана, я дотронулась до подвески и решительно повторила:

— Я его не сниму.

Присланная мужем вместе с серёжками и браслетом капелька на тонкой цепочке так и осталась лежать в коробке.

Понятия не имею почему, но заставить себя надеть её взамен своей я так и не смогла. Стоило мне расстегнуть замочек на шее, внутри как будто стало пусто, а горло сдавило недобрым предчувствием. Как будто всё моё существо отозвалось протестом. Сколько ни повторяла я самой себе, что это только на один вечер — не помогло. И теперь, стоя перед Русланом, я снова чувствовала это — чувствовала, что не должна расставаться с кулоном даже на несколько часов.

— Ты забыла, что решаю здесь я? — мы так и стояли напротив друг друга. Я — в атласном в пол платье королевско-синего цвета, и он — в чёрной рубашке, вряд ли подходящей для свадебного банкета, но удивительно идущей ему.

Не знаю, что заставило меня подумать об этом. Чёрная рубашка, брюки, взгляд… Он был красив. Не той приторной красотой, что обладали многие герои фильмов, которые нам показывали и которая никогда не вызывала во мне отклика. Нет. По-настоящему красив.

— Не забыла, — ответила, в самом деле помня об этом. — Но пегаса я не сниму, Рус.

— Рус? — уголок его рта недобро дрогнул.

— Все так тебя называют.

— Ты — не все, — он медленно приблизился. Взял меня за подбородок и, приподняв голову, повторил: — Ты не все, Ева.

Пальцы его я сбросить не пыталась. Смотрела на него из-под ресниц, изучая, снова и снова пытаясь понять.

До сих пор я не очень-то думала о том, насколько он привлекателен, а теперь вдруг пришло понимание этого. Та женщина в кабинете… Сколько у него таких? Должно быть, много.

Достав что-то из кармана брюк, он отпустил меня. Я увидела в его руках коробочку, на крышке которой была изображена витиеватая, окружённая вензелями буква «А».

— И кто же тогда я, если не все? — отвернулась и, подойдя к столику, взяла расчёску, чтобы закончить с волосами, но не успела провести по ним даже раза, Руслан снова развернул меня к себе.

— Мой зверёныш, моя малышка Маугли, — сказал, глядя в лицо. Сжал правую руку. — И моя жена, — одним движением он надел мне на палец кольцо.

Наградил тяжёлым взглядом и, выпустил руку и, больше ничего не сказав, пошёл к выходу из спальни.

Я смотрела ему вслед. Кольцо как будто пекло кожу, и я сжала ладонь, не понимая, хочу ли я сохранить это ощущение или избавиться от него.

Как будто почувствовав мой взгляд, Руслан остановился в дверях. Прикосновения его, как обычно, заставили моё сердце забиться чаще, вызвали лёгкую дрожь и внутреннее волнение.

— От твоих десяти минут осталось девять, — всё так же резко выговорил он и скрылся за дверью.

Я судорожно выдохнула. Разжала руку. Тонкое кольцо из светлого металла блестело россыпью камней, переливающихся так же ярко, как и камни в кольце той девушки — Стэллы. Два прозрачных и один голубой, как тот, что украшал пегаса. Невольно я снова зажала подвеску в пальцах. Жена…

— Чей это дом? — спросила я, когда машина, на которой мы ехали, остановилась напротив шикарного особняка.

Величественный, он мало чем походил на дом Руслана. Не выходя из машины, я рассматривала большие арочные окна, колонны, аккуратно подстриженные кусты по обеим сторонам от мраморного крыльца.

— Если ты помнишь, банкет проводится по случаю свадьбы моего брата, — сухо выговорил Руслан. — Сама подумай, чей это дом.

Почему-то тон его задел меня. Я ведь, по сути, не спросила ничего глупого. Наверное, ничего. Хотя до конца уверенной в этом быть не могла. И всё же.

— Значит, это дом твоего брата? — постаравшись скрыть неприятное чувство, спросила я снова.

Взгляд Руслана опустился на наши руки, и я, посмотрев вниз, увидела блестящие рядом друг с другом кольца. Блеск белого металла — его простое, моё — усыпанное камнями. Взгляды наши встретились буквально на несколько секунд.

— Да.

Жёсткая линия его рта дрогнула подобием усмешки. Неожиданно он погладил моё запястье. Провёл по тонкой свежей царапине, хорошо, как я ни пыталась скрыть её, видной на коже.