Любовь на коротком поводке - Ольга Горышина

— Я могу заказать доставку. Так что это не проблема. Проблема в тебе, да?

— Олег, чего тебе надо?

Его локти оказались на столе, мои — тоже.

— Нормальных отношений с девушкой, вот чего…

Опаньки… Он проговорил это совсем шепотом и снова откинулся на спинку стула. А я-то тут причем?

— На десять дней? — Я не хотела, я совершенно случайно озвучила продолжение своей мысли.

Выражение его лица осталось предельно серьезным.

— Мила, меня достали обе категории баб. Те, которые сразу раздвигают ноги, чтобы я открыл для них свой кошелек. Как и те, которые держат коленки руками, считая, что только это мне и надо. Так ты будешь пить со мной шампанское или нет? — спросил он, не сделав и секундной паузы.

— А можно пить с тобой чай? — Я уже не знала, что сказать. — Или его в меню нет?

— Чай меня не расслабляет.

— А шампанское расслабляет? Или что покрепче надо?

Похоже, надо… Мне! Его без полбанки не поймешь!

— Я пью только вино. Ну, портвейн иногда. Сорок градусов не для меня.

— Олег, в чем твоя проблема?

Симсим, ну честно, откройся уже, а то достал своими недоговорками!

— В том, что ты ищешь за моими словами подвох. А я с тобой предельно честен. Я попросил тебя о помощи, и ты согласилась помочь. Я не могу предлагать тебе за это деньги, поэтому предлагаю бартер: погулять с собакой и купить ужин. Мила, я понимаю, что ты в какой-то мере проецируешь на себя опыт своей мамы. Я не знаю, кем был твой отец и не хочу знать. Я вообще не хочу касаться этой темы, потому что ко мне она не имеет никакого отношения. Я не имею на тебя никаких видов. Я не хочу повторять это раз за разом. Я интересуюсь немного иными девушками, которых во мне тоже интересуют немного иные качества. Давай уже закроем эту тему раз и навсегда. Эти десять дней мы просто соседи. Без пола. Договорились?

Я кивнула.

— Подушку принести?

— Я остаюсь у тебя. Так что постели мне на диване. Я буду вести себя очень тихо. Встану в пять и уйду бегать. С собакой.

Кажется, выгнать его уже не получится.

— А что ты хочешь на завтрак?

— Если я скажу, что гречневую кашу, мне ее сварят?

Я кивнула.

— Только завтракать будем не раньше восьми, ладно? У меня в шесть тридцать конференц-колл. По утрам я, увы, шумный квартирант, извини.

Либо он сошел с ума, либо я… Агата вне подозрения. Пока, во всяком случае.

Моих мужчин можно пересчитать по пальцам одной руки — чем я и занималась, лёжа в холодной постели. В доме стояла тишина, а я бы честно обрадовалась храпу: хоть какой да изъян нашелся бы в Олеге, и я бы от всего сердца, или хотя бы его половины, порадовалась, что он не спит рядом. Но в темноте храпела лишь собака. Наверное, жалела, что ее не пустили в постель, хотя она и запрыгнула туда раньше меня, точно испугалась, что туда запрыгнет сосед даже после моего твёрдого «нет». Впрочем, оно не было таким уж твёрдым…

Я загнула первый палец и сжала губы. Дура! В лето перед выпускным классом укатила с подругой на дачу, где ее ждала первая любовь. И… Так, как начала я, нормальные девушки не начинают половую жизнь. За компанию. Чтобы не отставать. В развитии. С другом ее друга. Потом был год тишины. На первом курсе за мной впервые ухаживал парень, но я ломалась. Долго. Месяц. Даже не знаю, почему. Не хотелось новых разочарований. С первым у нас секс был три раза, но второй и третий мало чем отличался от первого. Потом я все же согласилась начать встречаться с однокурсником по-взрослому. И он ушёл. Просто ушёл после того, как я пригласила его домой. Ушёл, ничего толком не объяснив. Это было невыносимо грустно встречаться с ним каждый день на парах. Хорошо, он надо мной не ржал. Зато ржала я сама, чтобы не плакать. И снова год ни с кем не встречалась.

Потом познакомилась с пьяным футбольным фанатом, когда подруга, решив показать мне, почему они с братом любят футбол, взяла меня на стадион. Парень оказался из Москвы, хотя был без всяких опознавательных знаков, и решил свалить до окончания проигрышного матча. Говорил, специально взял билет на ранний поезд. Я проводила его до Московского вокзала. У нас с ним, понятное дело, ничего не было, даже поцелуя, но он, протрезвев, зачем-то позвонил мне из Москвы и даже приехал в следующие же выходные. Наш непутевый роман длился два месяца: то он приезжал на выходные, то я ездила к нему. Но у нас ничего не вышло, потому что я испугалась бросить учёбу, на которую с большим трудом поступила, и ехать в Москву на птичьих правах. Потом был ещё один неудачный вариант и уже после него — Валерка, на котором я думала остановиться, считая себя его гражданской женой. Он так не думал. Кобелина хренов!

Я сжала кулак и погрозила темноте, точно она была виновата в моей женской слепоте. Могла бы научиться на материнском примере отличать зерна от плевел. Хотя мне, по всей видимости, только комбикорм уже доставался, как настоящей курице!

        Агата снова засопела, хотя я не разговаривала в голос. Пусть и очень хотелось — хотелось спросить у неё совета: что мне делать? Как бы год прошёл… Я выпадаю из привычного ритма личной жизни. Пора разменять вторую руку — и я накрыла кулак растопыренной пятерней — главное, в этот раз я не буду строить на мужика никаких несбыточных планов. Я даже знаю точное число, когда мы расстанемся, если вообще сойдемся.

Не знаю, как он, а я дозрела до курортного романа. Мы же с этим Олегом, можно сказать, заперты на необитаемом острове! В компании собаки. Тут даже не надо первого шага делать — нужно просто не пятиться, когда он наступает. Ну, и в конце-то концов, кому это надо? Мне! Потому что на горизонте никого не видно, знакомиться я не умею, на работу пока не выхожу, да и на работе меня окружают обычно одни бабы… А такие мужики даже по соседнему фарватеру не ходят. Чего я теряю? Да все я теряю! Веру в себя… А он — приобретает по скидке несколько ночей без всяких обязательств. С нормальной девушкой, которую совершенно не интересует, что у него в кошельке. Вот высплюсь и пойду в наступление.

— Ёлы-палы!

Нет, я вряд ли что-то воскликнула. Просто подлетела с кровати от собачьего скуления.

— Агата! — это я точно заорала в голос. — Фу! Назад!

Она не поняла, и я схватила ее за ошейник… Обеими руками, чтобы оттащить от двери — потому хвататься за сердце было нечем. На белой краске ровнехонькими бороздами проступило дерево. Сколько же она царапала дверь? Сколько? Всю ночь? И зачем?!

— Агата!

Собака смолкла, и только тогда я услышала будильник. Да, будильник — пи, пи, пи, пи… Бесконечное «пи».

Я распахнула дверь и чуть не растянулась на полу, когда Агата поддала мне бедром под колено. Я выругалась. В голос. И все равно через боль понеслась вниз, перескакивая ступеньки, как собака. К счастью, больше я за ней повторять ничего не стала: она наскочила на диван и принялась слизывать с лица Олега сон. Он отбивался от собаки, не думая выключить свой чертов будильник.