Метель - Алина Аркади

Внутри всё кипит, когда понимаю, в какую авантюру ввязалась. Трое мужчин, один из которых возвращающийся к прошлому отвергнутый бывший; приезжий, вероятно, ценитель и коллекционер женской красоты; тёмная лошадка по имени Алексей, цели которого пока неясны. Из трёх зол именно Сказочник является самым безопасным и менее проблемным вариантом, как мне кажется. Но я могу ошибаться, заполучив его в качестве проблемы.

Меня же интересует лишь сумма, которую я получу после выполнения договорённостей и возможность вернуться в Москву, погрузившись в комфортный для меня мир.

Отъехав пару километров, останавливаемся. Алексей вопросов не задаёт, лишь внимательно следит за моими действиями. Молчаливость ему несвойственна, поэтому настораживаюсь, посматривая в сторону мужчины, который без вопросов берёт мешок из волокуш и топает следом. А я просто иду, куда тянет. Так проще всего, словно на подсознательном уровне что-то тащит меня в нужном направлении. Дедушка всегда говорил: «Иди туда, куда тайга зовёт».

– Стой здесь. Я осмотрюсь.

Не жду ответа, лишь предупреждаю, чтобы меня оставили одну ненадолго. Сразу нахожу следы соболя около толстого ствола рухнувшего дерева. Рядом ещё, в нескольких метрах. Возвращаюсь к Сказочнику и вытаскиваю самоловы, которые чаще всего эффективнее капканов. Ставлю несколько на некотором расстоянии друг от друга, вкладывая приманку и заметая ветками следы после отхода. Возвратившись к мужчине, вижу, что он отцепил волокуши и сложил необходимое с горой. Не хочет тащить на себе, не привык таскать тяжести. Закатываю глаза, едва сдерживая комментарий, и иду дальше. Слышу, как Сказочник сопит и тяжело дышит, словно хочет спросить, но в последний момент отказывается от идеи.

– Спроси уже. Твоё молчание невероятно раздражает, – говорю, не оборачиваясь, но точно знаю – он хорошо слышит.

– Ты сама вчера сказала, что наши встречи заканчиваются твоими физическими увечьями и моими неудачными попытками извиниться. А так как в данный момент у каждого из нас за спиной ружьё, возможность травм удваивается. Так что нет, я помолчу, так у меня будет больше шансов вернуться живым.

– Боишься? – останавливаюсь и делаю резкий разворот. Алексей с трудом успевает среагировать и не сбить меня с ног.

– Опасаюсь. – Лукавая улыбка озаряет лицо, а задорные огоньки в глазах сбавляют градус напряжения. – Нужно быть полным идиотом, чтобы раздражать женщину, в руках которой оружие. Я не идиот.

– А кто ты? – Смотрит не моргая, вероятно, обдумывая ответ. – В посёлке говорят, что ты состоятельный человек, владеющим бизнесом в Москве. Одежда даёт понять, что в средствах не ограничен и многое себе можешь позволить. А Евгений, представленный другом отца, вряд ли имел бы дружбу с человеком не своего уровня. Посему могу сделать некоторые выводы.

– Какие же?

– Не знаю, с какой целью ты скрываешь информацию о себе, да мне и неинтересно.

– Совсем?

– Совсем.

Иду дальше, осматривая окрестности и сосредотачиваясь на поисках соболиных тропок.

– А я вот о тебе много знаю…

– Если ты о вчерашнем познавательном рассказе Зои, то это новость только для тебя. Все остальные в курсе. И мне неважно, как ты относишься к девочке, которой когда-то случилось ходить в заплёванной одежде.

Вот и сказала. Спасибо, что не глядя в его глаза, а между делом, словно это не имеет для меня никакого значения. А Сказочник скоро уедет, со взлётом самолёта забудет о девушке по имени Маша.

– Зоя – лишь отчаявшаяся женщина, которая желает заполучить мужчину любым способом. И вообще, я считаю, что она тебе завидует.

– Ты это сейчас придумал? – фыркаю, продолжая движение.

– Мне кажется, что она очень хотела бы оказаться на твоём месте и жить другой жизнью. А ты напоминание о том, чего она сама достичь не смогла и, вероятно, уже не сможет. Но ей комфортно и здесь, в отличие от тебя. Твой дед, кстати, до сих пор не понял, почему ты сбежала в столицу.

– А ты, значит, понял? – останавливаюсь, чтобы осмотреться и, взяв необходимое, подойти к норке зверька.

Здесь действую по-другому и, приподняв уплотнённый снег деревянной лопаткой, вкладываю капкан и сразу прикрываю, не оставив следов. Лишь ставлю палочку, как маячок для себя. Оставляю ещё три таких же по пути следования из норки и заметаю свои следы.

– Ты от людей бежала. В особенности от таких, как Зоя, способных в любом месте и в любое время поставить тебя в неловкое положение. Здесь все такие?

– Знаешь, есть такой вид психологического насилия, когда тебе помогают без спроса, потому что решили, что так лучше. Точно знают, с кем спать, жить, рожать детей, где работать и куда ехать. Проблема не в том, что люди советуют, проблема в том, что они трансформируют слова в действия, не спрашивая твоего мнения. Как, например, дедушка, который когда-то решил, что твой друг Серёжа Горохов будет мне отличным мужем, и пригласил его родителей в гости, чтобы, так сказать, завязать дружбу семьями. Вот только никто не спросил меня, поэтому в тот же вечер я сказала Сергею, что нам не по пути.

– Он мне не рассказывал. – Сказочник напрягается, понижая голос.

– Думаю, даже Алёна об этом моменте не знает.

– То есть, если бы тогда согласилась, сейчас была бы Гороховой?

– Именно так. Родила бы троих детей, на радость всем сплетникам, и вместе с мужем зарабатывала на жизнь охотой. А лет через десять сменила бы дедушку на маяке, получив по наследству должность смотрителя. И всё, – развожу руками. – Предел мечтаний, да?

Алексей несколько минут внимательно на меня смотрит, хмурится, а затем поджимает губы и скупо произносит:

– Хорошо, что не согласилась.

– Почему?

Но он молчит, застыв на месте с мешком в руках. А затем разворачивается и большими шагами направляется к снегоходам.

– Если здесь всё, двигаемся дальше.

Хочется крикнуть удаляющейся фигуре, что именно я указываю, когда и в каком направлении нам двигаться, но слова застывают на кончике языка. Странная реакция Сказочника на мой рассказ обескураживает, как будто ему есть до меня дело. Или же он просто радуется, что его друг получил в жёны спокойную и покладистую женщину, которая его безмерно любит? Мужская солидарность как она есть.

Алексей

Маша манит меня к себе и бесит. Странная смесь из эйфории и раздражения, влечения и опасения приближаться. Колючая, острая на язык, но в то же время такая уязвимая. Именно эту уязвимость я увидел вчера, когда Зоя рассказала, как ей показалось, смешную историю.

Шокированный появлением в качестве охотника на соболя, весь полёт просто молчал, переваривая её присутствие. Не на час или два – на сутки или больше. Не сбежит, заткнув мне рот. Не скроется за дверью дома, отгородившись от очередного извинения. Блуждала взглядом, избегая прямого контакта, из чего понял, что не знала о моём присутствии. Горохов поставил нас в одинаковое положение, не оповестив, в каком составе мы окажемся в тайге.