Рождественское обещание - Мэри Бэлоу

Он высоко поднял брови, глаза его стали холодными, и он тоже посмотрел на нее в упор.

– Разве в этом есть необходимость, миледи? – спросил он. – Разве я вел себя с ними как надменный аристократ? Был снисходителен или высокомерен?

– Нет, – согласилась она. – Конечно, нет. Вы джентльмен и умеете скрывать свои истинные чувства.

– А, вот оно что, – промолвил граф. – Значит, именно это качество помогло мне скрыть свое пренебрежение, не так ли?

Элинор ничего не ответила. Она проклинала себя за то, что начала этот разговор. Зачем ей его мнение?

– Что ж, пусть это вас утешает в будущем, миледи. Во всяком случае, вы будете знать, что я достаточно благовоспитан, чтобы не показывать свое отвращение оттого, что мой дом полон вульгарных торговцев и прочих. Владелец таверны? Храни меня Господь! Мясник? Мое сознание шокировано! Но только сознание. Поведение и голос остаются безукоризненно учтивыми.

Она все это сама начала и едва ли может винить его. Но она не попросит у него прощения. А если все, что он сказал, правда и он действительно презирает ее семью, всех тех, кто составляет ее мир? Да, презирает. Что тогда? Она сама сделала себя несчастной, она это знала, но ничего не могла поделать с собой.

Граф с поклоном протянул ей руку.

– Не присоединиться ли нам к гостям, миледи? – вежливо спросил он.

Она приняла его руку, и они проследовали в гостиную. Супруги улыбались. Но только не друг другу.

Уилфред приехал, он здесь, в ее доме. Сердце ее упало. Он сейчас наверху и скоро спустится вниз. Она вынуждена будет смотреть ему в глаза и улыбаться так, словно он всегда был для нее только кузеном, так, словно она забыла обо всем.

Впервые после приезда в Гресвелл-Парк радость жизни окончательно покинула Элинор, уступив место свинцовой тяжести отчаяния. Ей так не хватало отца, и сознание этого было подобно удару в грудь, способному прервать дыхание.

Роль вежливого и общительного хозяина давалась графу нелегко, он понял это, сидя за чаем после ужина. Граф ожидал, что родственники Элинор будут полны благоговейного страха, ведь их пригласили на Рождество в Гресвелл-Парк, имение родовитого графа. Он думал, что ему придется использовать весь свой опыт светского обхождения, чтобы гости не чувствовали себя скованно и неловко. Даже шумный приезд, а потом веселое чаепитие и не умолкающие за столом разговоры не насторожили графа. И когда за ужином он увидел их в более официальной обстановке, он опасался, что все они превратятся в неподвижные манекены.

Каково же было его изумление, когда за столом завязалась оживленная и шумная беседа, было много смеха и возгласов. Большинство из гостей предпочитали забыть о правиле этикета – за столом беседовать лишь с ближайшим соседом. Дядя Сэм и дядя Бен в особенности, сидевшие довольно далеко друг от друга, громко обменивались остроумными замечаниями, вызывавшими общий смех.

Его друзей, как показалось графу, это скорее забавляло, и они бросали на него вопросительные взгляды. Кроме Берти, который был поглощен беседой с Речел Трэнсом, дочкой дяди Бена. Да, у дяди Сэма есть сын, Том. Граф старательно попытался угадать, кем тот ему приходится теперь. Ведь, женившись на Элинор, он породнился со всеми ними, ошеломленно думал он и никак не мог осознать это.

Он посмотрел на жену на другом конце длинного стола. Она улыбалась, но, как только их взгляды встретились, улыбка сошла с ее лица, а в глазах появилась враждебность.

Неужели она все делала намеренно, думал граф. И родственников пригласила на Рождество с одной целью – причинить ему неприятность? Или же она сделала это потому, что у нее есть семья и это первое Рождество без отца? Ответ, однако, был очевиден. Судя по ее поведению, трудно сказать, что она все еще печалится, а вот дерзкий подбородок свидетельствует о том, что она бросила ему вызов.

Граф с удовольствием задал бы ей трепку. Он ничего не имел против ее родственников. Они были удивительно жизнерадостные, жизнелюбивые люди. Он просто не знал, что теперь с ними делать и как их развлекать. Одно было ясно: традиционные в его кругах развлечения им едва ли подходили.

А он так ждал этого Рождества, ждал, пожалуй, впервые в своей жизни!

Однако после ужина в гостиной все само собой образовалось, никого развлекать не пришлось. Он собрался распорядиться о том, чтобы расставили карточные столы для старшего поколения, а молодежь собрать у фортепьяно.

Но дядя Сэм вдруг громким голосом спросил свою племянницу, когда же начнется подготовка к сочельнику и к Рождеству. Этого было достаточно, чтобы все стали строить планы, как это сделать. Завтра надо принести из парка все, что там есть зеленого.

– Омелу! – с готовностью подсказала его жена. – У вас растет омела, милорд?

В день рождественского праздника, вспомнил граф, у них на доме всегда появлялся венок из омелы.

– В северной части парка растут дубы, – сказал он, – кажется, там есть и омела.

На этом порешили. Завтра они осмотрят рощу и парк. А заодно выберут рождественское полено для того, чтобы в сочельник торжественно сжечь в камине.

– Нельзя встречать Рождество без полена, – авторитетно подтвердил дядя Бен. – Как вы считаете, Рэнди?

Графу потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что вопрос задан ему. Он крепко сжал губы, чтобы не расхохотаться. Рэнди? Он хотел встретиться взглядом с другом Берти, вернее, попытался сделать это, но тот снова был увлечен беседой с Речел.

– Не означает ли это, что мы все можем теперь называть вас так, милорд? – тут же справилась тетушка Юнис, что-то обсуждавшая с дамами у камина. – Где у вас хранятся рождественские украшения и игрушки, Рэнди? Те, кто завтра предпочтет остаться дома, могут заняться ими.

Боже милостивый! Какие украшения? Ленты, колокольчики и прочая мишура? Где они? Ведь было у них что-то во времена его детства.

– Думаю, на чердаке, миссис, – наконец сообразил граф. – Завтра я велю их достать.

– Нет необходимости занимать этим слуг, – решительно сказала тетя Юнис. – Мы сами их достанем, не так ли, Берил?

Как ты считаешь, Айрин? Зовите меня просто тетя Юнис. Ты пойдешь с нами, Катерина? А ты, Рут? Или боитесь, что начнете чихать от пыли? На чердаках ее всегда много.

Завтра граф с друзьями собирался на охоту и готов был пригласить всех желающих, включая дам. Но тут вдруг выяснилось, что виконт Созерби изъявил желание присоединиться к Тому, Бесси и их детишкам и отправится собирать в лесу остролист для венков. Райт и Бедкомб охотно согласились сопровождать дядю Сэма в поисках рождественского полена. Эта затея привела их в восторг. Знакомый графу мир, кажется, сошел с ума. Боже правый, его дом и парк захватили Трэнсомы, а он, лишившись дара речи, беспомощно наблюдает за этим!

Ему пришла в голову дикая мысль, что после Рождества и отъезда гостей он уже не будет считать этот дом своим. Оглядываясь вокруг, он чувствовал себя как во сне. У Трэнсомов, Уиксов и Галлисов была необычная способность говорить и слушать одновременно. Юный Джордж Галлис, как ему показалось, уже положил глаз на Мейбл Уикс, а та тоже отнюдь не безразлична к нему. Очень интересно.