Красные шипы (ЛП) - Рина Кент

которое я не узнала бы даже при дневном свете. Дорога отсюда не видна, и только характерные звуки сов и какое-то шипение ночных животных разносятся вокруг нас.

- Ты слышала о Блэквудском лесе, Наоми?

Я скрещиваю руки на груди и резко втягиваю воздух. Я притворяюсь невозмутимой, хотя на самом деле нахожусь на грани срыва. Это похоже на эпизод моих настоящих криминальных подкастов.

Может быть, Себастьян - серийный убийца.

Серийный насильник.

Серийный подонок.

Может быть, он использует свою внешность и обаяние, чтобы заманивать девушек, чтобы трахнуть их во всех позах, а затем убивать и хоронить их в лесу, где их никто не найдет. Или, может быть, я слишком много смотрю "настоящие преступления".

Прочищая горло, я решаю сохранить свое притворное спокойствие.

- Конечно, я слышала. Я живу в этом городе уже четыре года.

- Тогда ты, должно быть, слышала о многочисленных захоронениях, разбросанных вокруг. Говорят, в нашем городе не высокий уровень преступности, но, может быть, это потому, что все они были спрятаны влиятельными людьми давным-давно. Возможно, некоторые из исчезновений, о которых сообщалось в полицию, в конце концов, не были случаями побега.

Хорошо. Теперь мне страшно.

Вычеркни это. Мой режим выживания включается на полную мощность, как тогда, когда прошлой ночью за мной следил тот фургон.

Никто не станет говорить об убийствах и преступлениях посреди темного леса, если только у него на уме не насилие.

Мои колени ударяются друг о друга, и мое горло сжимается, прежде чем я задыхаюсь:

- Почему ты все это мне рассказываешь?

- Чтобы поднять тебе настроение.

- Зачем?

Он использует свою хватку на моем локте, чтобы притянуть меня ближе. Так близко, что я тону в его присутствии и в том, как легко он может раздавить меня.

Показалась ли мне привлекательной разница в массе тела в моем доме? Как я могла, зная, что он мог использовать это, чтобы стереть меня?

Горячий тенор его голоса вибрирует от его дыхания на раковине моего уха.

- Беги, Цундэрэ.

- Б.. Бежать?

- Да. Он отпускает меня. - Я выиграл пари и хочу, чтобы ты бежала.

- Зачем?

- А ты как думаешь?

Несмотря на темноту, окутывающую нас со всех сторон, я вижу мерцающий свет в его тропических глазах.

Теперь они кажутся затравленным островом, который вот-вот заманит меня к своим берегам и не даст мне выбраться.

- Чтобы ты мог преследовать меня.

Хриплый звук вырывается из моего горла, и что-то странное вспыхивает в моей груди.

Что-то, чего я не хочу испытывать.

Я смотрю на Себастьяна и замираю от того, насколько он близко, как будто он собирается попробовать мои слова на вкус и вдохнуть мой воздух. То есть, если он уже не является таковым.

- Я не играю. - Мой голос слаб, едва слышен в оглушительных последствиях его заявления.

- Кто сказал, что у тебя есть выбор? Или ты играешь, или я оставляю тебя здесь. Дорога примерно в двадцати минутах ходьбы, так что ты найдешь свой путь... в конце концов.

Я стучу кулаком ему в грудь.

- Ты не можешь этого сделать.

- Почему бы и нет, когда ты та, кто отказывается от пари, которое ты проиграла?

- Но почему? Зачем тебе это делать?

- Потому что это весело, и, учитывая, как у тебя перехватило дыхание при мысли о том, что тебя преследуют, я уверен, тебе это тоже понравится, малышка.

Боже. Неужели он настолько настроен на язык моего тела? Что ж, думаю, я тоже сосредоточена на нем, но в данный момент его лицо - чистый лист. Я ничего не могу разглядеть за тенями, разбросанными по нему.

- Почему ты не выбрал кого-то другого, кто готов играть в твои сумашедшие игры?

Меня встречает тишина, и я почти вижу, как кривятся его губы.

- Это должна быть ты.

- Мы не знаем друг друга.

- Я доказал, что знаю тебя, Цундэрэ, и это даже разозлило тебя.

- Но... - Я замолкаю, когда он поднимает руку, косвенно заставляя меня замолчать.

- Время пробежаться по лесу. Если я поймаю тебя, я выиграю еще одно пари. Если тебе удастся вернуться к машине первой, ты выиграешь. Я собираюсь дать тебе фору... Десять, девять, восемь...

Я отступаю назад, мое сердце колотится от усиливающегося блеска в его глазах. Я не сомневаюсь, что он оставит меня посреди этого богом забытого леса, если я не подыграю ему.

- Семь... шесть...

Я подумываю о том, чтобы проскочить мимо него и попытаться найти дорогу обратно к машине, но он стоит там, как Мрачный Жнец, тусклый свет отбрасывает зловещую, ужасающую тень на его лицо.

Моя нога зацепляется за небольшой камень, когда я поворачиваюсь и делаю, как он говорит.

Я бегу.

Глубокий тенор его голоса эхом повторяет за мной:

- Пять... четыре...

Если это возможно, мое сердце колотится быстрее, когда я исчезаю между деревьями. Я понятия не имею, куда, черт возьми, я бегу, или, может быть, у него здесь прячутся какие-то головорезы, которые ждут, чтобы изнасиловать меня.

Неверная мысль, Наоми. Очень неправильно.

Я и так в ужасе до смерти. Добавление этих зловещих сценариев ничуть не помогает.

Голос Себастьяна затихает, затем исчезает, что должно означать, что я достаточно далеко.

Я прячусь за деревом, чтобы отдышаться. Если я вернусь к машине, я смогу покончить со всем этим. Проблема в том, что я зашла слишком глубоко в лес и сделала несколько поворотов, так что понятия не имею, как найти дорогу обратно.

Позади меня раздается шипящий звук, и я, ни о чем не думая, врываюсь в очередной спринт. Моя толстовка прилипает к коже от пота, а ноги дрожат, и я бы хотела, чтобы это было только из-за усталости или страха. Я действительно хотела бы, чтобы не было этого болезненного чувства, сжимающего костяшки пальцев вокруг моего дрожащего сердца.

Чувство, так близкое к... возбуждению.

Я должна думать о возможности других хищников, скрывающихся в лесу — будь то в человеческом или зверином обличье. Мне должно быть противно от того, что в глубине души что-то внутри меня, кажется, освободилось.

Но ни одна из этих эмоций не поднимается на поверхность. Ни одно из них не обладает такой силой, как бурлящее в моих венах.

Я ускоряюсь, но стараюсь ступать как можно тише из-за хруста листьев и гальки.

Как будто часть меня сбросила свои оковы, и я отпускаю