Акция устрашения - Александр Тамоников

Беслан обратился к жителям аула, предварительно посмотрев на часы. Говорил он недолго, объяснив, что аул подвергнут наказанию за лояльность к федеральной власти неверных. Если жители и далее будут подчиняться ставленникам Москвы, то следующий визит отряда исламского освобождения будет последним для селения. Ойты просто перестанут существовать. И в подтверждение своих слов Беслан Кадаев указал на скованного Шамиля Садаева:

— Сейчас, при всех, этот шакал, предавший нашу веру, наши обычаи, нашу свободу, умрет! Это будет кара за все его дела. И мы будем карать не только самих предателей, но их семьи, чтобы все знали, чеченцы — свободный народ и жить будет по своим законам. И так будет, даже если нам придется каленым железом выжигать скверну из сердец истинных, но заблудших мусульман. Аллах Акбар!

Бойцы отряда хором повторили:

— Аллах Акбар!

Кадаев зашел за спину Садаева, схватил своими корявыми пальцами Шамиля за глазницы. Рванул голову вверх, одновременно полоснув по туго натянувшейся коже горла остро отточенным клинком своего кинжала. На песок обильно хлынула черная кровь, толпа ахнула, но осталась на месте. Женщины отворачивались, закрывая глаза своим детям, а Кадаев продолжал свою адскую работу. Посмотрев на дергающееся тело главы местной администрации, он вновь нагнулся и отрезал голову Шамиля. Поднял ее над собой, не обращая внимания на то, что кровь льется ему на камуфлированную куртку, опять возопив:

— Аллах Акбар!

И вновь ему дружно ответили боевики:

— Аллах Акбар!

Толпа же мирных жителей угрюмо молчала.

Казнь сквозь частокол ног видел капитан Шалдаев и от бессилия до крови прикусил губу. С каким наслаждением он всадил бы весь магазин в убийцу. Но не мог этого сделать. И все же он нашел решение. Оставив пулемет, капитан ударом кулака разбил окно и швырнул во двор гранату. Взрыв потряс аул. Женщины и дети в испуге рухнули на землю. Более привычные к подобным вещам боевики лишь пригнулись, оцепенев на мгновение. В это время по ним и ударил пулемет Шалдаева. Ему удалось зацепить несколько бандитов, но на этот раз Аман, племянник Кадаева, не участвовавший в казни главы администрации и находящийся с гранатометом вне поля зрения начальника милиции, все сделал, как положено. Не поторопился и не опоздал. Он исправил допущенную ранее ошибку. Быстро сориентировавшись и определив, откуда ведется огонь по площади, выпустил из «Мухи» кумулятивную гранату в окно здания милиции. Заряд попал прямо в голову Шалдаеву, мгновенно превратив капитана в обезображенную и обугленную головешку.

После взрыва в милиции толпа жителей Ойты рванулась с площади. И остановить ее было невозможно. Да боевики и не пытались это сделать. Кадаев, один из немногих упавший на землю при пулеметном обстреле и не пострадавший от него, поднялся, грозно выругавшись:

— Лема! Я лично порву тебя на куски! Это ты, шакал, позволил менту уйти.

Агаев виновато потупился. Рядом с ним в пыли валялись четверо боевиков. Итого потери бандитов в, казалось бы, продуманной и подготовленной карательной акции составили восемь человек. Более четверти количественного состава отряда Беслана навсегда остались в Ойты, пав от рук одного милиционера.

Понимая, что капитан или кто-то другой, используя мобильную связь, уже мог сообщить в ближайшую мотострелковую часть или в районный центр о нападении на село, Кадаев отдал приказ на отход по ранее разработанному плану. Мелкими группами через лесной массив и перевал в Ойтынское ущелье, так же густо поросшее лесом, но где имелась полевая дорога, уходящая и на восток, и на запад, и где боевиков ждали внедорожники. Последним из селения должна была выйти группа племянника Беслана Амана, отличившегося на финальной стадии операции. О его промахе в самом начале акции уже забыли. Али Асханов, как всегда, просчитав все возможные варианты развития событий при проведении операции, предполагал, что может по той или иной причине произойти сбой и отряд понесет потери. Но не допускал того, чтобы кто-то из боевиков попал живым к федералам. Поэтому в начале отхода из аула, помня инструкции Кровавого Али, Кадаев подозвал к себе племянника:

— Аман! Всем, кого подстрелил проклятый мент, — выстрел в голову!

Аман поднял на дядю удивленный взгляд:

— И раненым? Мы не возьмем их с собой?

— Нет, Аман, не возьмем! Скоро здесь будут русские. Они начнут нас искать, с ранеными мы далеко не уйдем! Ты же не хочешь погибнуть из-за какого-то и так обреченного на смерть Махмуда?

— Не хочу!

— Тогда выполняй приказ! И запомни, это не я так решил. Так приказал сам Али Асханов.

— Я все сделаю, как ты сказал, дядя!

— Только быстрее и догоняй отряд. Маршрут тебе известен. Я дождусь тебя за перевалом.

Оставив племянника с его подчиненными в ауле, Кадаев догнал свою группу, уже углубившуюся в лесной массив. Вскоре и Аман, добив раненых собратьев, скрылся в «зеленке». Над опустевшим аулом повисла зловещая тишина, нарушаемая треском разгоравшихся пожаров домов, расстрелянных из гранатометов. И только через полчаса на большой скорости в аул влетели бронетранспортеры мотострелкового батальона. Окружив селение, несколько машин вошло в аул и остановилось на площади, рядом с лежащим в пыли обезглавленным трупом главы местной администрации и четырьмя мертвыми боевиками. И практически тут же в небе зарокотали два вертолета «Ми-8», на пилонах которых были подвешены кассеты с неуправляемыми реактивными снарядами. «Вертушки» смогли приземлиться за аулом, в поле.

В 7.00 командира отряда спецназа «Гроза» вызвал по экстренной связи генерал-лейтенант Кучеров.

— Калинин слушает, товарищ генерал, здравия желаю!

— Здравствуй, Калинин. У тебя отряд готов к выполнению боевой задачи?

— Странный вопрос, Геннадий Анатольевич. «Гроза» всегда готова накрыть любой участок, где в этом возникнет необходимость. Разумеется, в пределах летных возможностей вертолетов авиаполка. А что случилось?

— То, что банда «чехов» на рассвете распотрошила аул Ойты! Боевики навели в селении шороху, уничтожив чуть ли не треть населения аула, включая главу администрации, его сотрудников и милицию. Не пощадили бандиты и семьи вышеуказанных лиц. Короче, туда сейчас перебрасывается рота мотострелкового батальона. Вылетай и ты! Силами, которые посчитаешь необходимым взять с собой.

Калинин прервал генерала:

— Банда уже отошла из аула?

— Отошла! Но далеко уйти не могла. У нее две дороги: либо на Шатан, либо через перевал на юг. Направление районного центра пехота перекроет, а вот горы на тебе. Еще вопросы?

— Командир мотострелковой роты оповещен о нашем прибытии?

— Будет оповещен к моменту появления отряда в Ойты!

— Его задача?

— Это не наше дело! Наша задача — постараться сесть на хвост отходящей банде, с последующим ее уничтожением.

В голосе Калинина прозвучали нотки сомнения: