Безликий. Возрождение - Владимир Поляков

Короче говоря, видел я эту защитку в гробу, у белых тапках. Ломать ее не только нужно, но и можно, чем я сейчас и займусь в меру своих сил и способностей. Самый простой, но одновременно и самый энергоемкий способ – раскачка, когда ты вбрасываешь в щит порцию энергии, а потом забираешь обратно. Потом еще раз, уже большую порцию, и так далее, пока мешающий тебе щит просто не лопнет от столь резких перепадов энергонаполнения. Можно, но не очень хочется. Потраченные на это силы еще пригодятся, к тому же в случае с Печатью Отталкивания каждый вброс и выброс энергии будут сопровождаться силовыми толчками, а оно больно и неприятно.

Есть гораздо более быстрый способ преодоления подобного магического щита – использовать заложенную в нем силу против него самого. Аккуратно создаю канал, через который медленной и слабой струйкой перекачиваю в Печать собственную силу. Когда ее мощность доходит до трети той, что была вложена в Печать ее создателем, начинаю второй этап взлома. Вброшенная энергия уже успела равномерно перемешаться с изначальной, заодно переняв и ее суть, то есть теперь она также может работать на отталкивание. В этом-то и весь фокус, простой, но эффективный. Концентрирую мою энергию отталкивания на небольшом участке щита и активирую ее.

Внутри Печати Отталкивания появляется другая, идентичная ей, пусть меньшей силы. Самое же главное, что она направлена в противоположном направлении и сконцентрирована на небольшом участке. Внимание, сейчас отсюда вылетит птичка! Птичка, конечно, не вылетела, но Печать разнесло в лоскуты, лишь печально засвистели по углам осколки энергетического конструкта. Вот и освободился путь в неизвестное пока еще место, куда изволили удрать настоятель с остатками своей шайки.

Спускаюсь по узкой, почти вертикально спускающейся лестнице. Судя по ее длине, ведет она не иначе как в монастырские подвалы, куда же еще. Интересно, там-то им что понадобилось?

– Зал экзорцизмов, вот куда они намылились, – получаю от Безликого ответ на незаданный вопрос.

Легкая муть перед глазами, и я словно наяву вижу вышеупомянутый зал и знаю о нем все, что может понадобиться, и даже более… Память – хитрая штука. Я с удовольствием обошелся бы и без воспоминаний о том, как меня поймали там в ловушку… Или Безликого? Две половины сознания причудливо перемешиваются, органично вплетаясь одна в другую. Знания и ненависть Безликого, цинизм и жестокая расчетливость Эша – что они дадут, слившись воедино? Я не знаю, да и какая разница. В этом безумном мире и не такое невозможное вплавляет себя в реальность, вызывая ужас и инстинктивный страх у людей, так и не понявших лежащее за гранью их узкого и спокойного мирка. Вся жизнь – игра, главное только быть не фигурой или картой, пусть даже и сильной, а игроком. Поймешь это отличие – перед тобой откроются новые горизонты. Не поймешь…

Я уже был у самого конца лестницы, когда ощутил резкий толчок. Нет, не физический, толчок резко высвободившейся силы. Похоже, святоши активировали один из сильнодействующих артефактов, хотя точно не уверен. Второй толчок, полностью идентичный предыдущему, сильно поколебал мою уверенность…

– Жертвы! Они приносят в жертву наименее полезных, суки… – раненым зверем взвыл Безликий. – Неужели у них был еще один жертвенник?

– Вряд ли. Сила выделяется очень неровно, скорее всего, режут просто так, на скорую руку. Ни жертвенника у них нет, ни грамотного ритуальщика, вот и занялись самодеятельностью.

– Хорошо, если так, – несколько успокоился Безликий. – Но все равно, поспеши, время сейчас явно работает не на нас. Сила, полученная в результате жертвоприношений, велика и может быть использована в различных целях. Хотя настоятель наверняка употребит ее, чтобы вырваться из столь негостеприимного места, каким стала для него собственная резиденция.

* * *

Зал, тот самый, где десять лет назад и закрутилась тугая спираль растянувшейся на целое десятилетие истории. Есть некоторый символизм в том, что главные участники вернулись на это место. Все возвращается на круги своя, не так ли? Различия в обстановке были, но настолько незначительные, что могло показаться, будто необратимая река времени специально сохранила небольшой участок в качестве обстановки для столь неординарной партии. Вместо каменного столба, к которому была прикована уже мертвая к тому времени ученица Безликого, центром внимания служил импровизированный жертвенник, вокруг которого уже валялось четыре трупа, а еще трое агнцев покорно и тупо ждали своей очереди на заклание.

Уродлива и извращенна та вера, в которой святыми и прочими образцами для подражания становятся не сильные духом герои, а покорные мученики, безропотно принимающие смерть. Что она может воспитать в душах тех, кто избрал ее? Силу, храбрость, гордый дух? Нет, такие качества не нужны для покорного стада, которым так легко управлять. А вот покорность, смирение, готовность всегда покорно бухнуться на колени перед своим богом – самое то для них.

Страх перед адскими муками, страх нарушить какую-либо из многочисленных и противоречивых заповедей, страх перед… СТРАХ! Именно он и является тем самым краеугольным камнем, на котором стояла и стоит эта вера, вера покорных рабов своего бога. Невольно вспоминаются слова из песни одного великого рок-певца, как нельзя более точно характеризующие мир адептов сей рабской веры:

Наконец-то на меня соизволили обратить внимание, а то я уж и скучать начал. Впрочем, для вызова интереса к собственной персоне мне пришлось самым банальным образом немного пострелять. Два «Штейер ТМП», компактных австрийских пистолета-пулемета, на славу поработали, проделав в трех агнцах, ждущих своей очереди на жертвенник, множество отверстий для дополнительной вентиляции внутренностей. Теперь нас в этом зале осталось всего лишь трое – я, настоятель и недопридушенно-недожаренный педерастический недомерок.

Настоятель был слишком занят ритуалом принесения в жертву, но достать его все равно было далеко не так легко – защитой он благоразумно не пренебрег. Но вот недомерок точно сейчас будет моим любимым поленом. Не люблю пидоров, есть у меня такое достоинство. Поняв, что его сейчас будут убивать, причем весьма болезненным способом, тот сначала попытался ударить меня пси-волной, но даже не смог найти истинную цель среди множества двойников. Надо было больше времени уделять совершенствованию в оккультных знаниях, а не участию в голубых забавах.

Взвизгнув тоненьким, почти ничем не отличающимся от женского голосом, он метнулся прочь, не подумав даже о том, что бежать в сущности и некуда. Так всегда и бывает – палач, наслаждающийся своей властью над беспомощными, почти всегда впадает в панику при встрече с тем, кто имеет силу и возможность оборвать нить его никчемной жизни.