Любовь по завещанию - Кристина Брук

Сегодня Джейн оделась особенно тщательно. Платье, хоть и траурное, было ей к лицу. А косынкой-фишю, которую обычно заправляла в декольте, чтобы прикрыть грудь, она просто пренебрегла. Ее волосы… Джейн до сих пор не уверена в прическе. Горничная заверила ее, что в Лондоне это последний писк моды. Прическа была милой и свободной, словно волосы в любой момент могли рассыпаться по плечам. Джейн изо всех сил сопротивлялась желанию проверить, на месте ли шпильки.

Константин, остановившись на пороге, удивленно приподнял брови.

Потом прошел в комнату и вежливо склонился над рукой Джейн.

— Сейчас вы, похоже, искренне мне рады, — пробормотал он. — Вы не заболели?

— А, вот и ты, Константин!

При звуке этого музыкального голоса его голова дернулась. Константин взглянул мимо Джейн в дальний угол гостиной.

— Черт! — прошипел он.

Джейн подавила смешок. Константин прикрыл недовольное восклицание кашлем и пошел поприветствовать родственниц.

— Леди Арден. — Он поклонился и поднес к губам ее руку. — Каждый раз, когда я вижу вас, вы еще прелестнее.

— Ах, повеса! Не думай, что после стольких лет сможешь улестить меня. Я невосприимчива к твоим чарам, — со смеющимися глазами сказала леди Арден.

Что, конечно, абсолютная чепуха. Джейн не могла удержаться и с удовольствием наблюдала, как невозмутимая леди Арден затрепетала от внимания Константина.

Он даже сумел смягчить леди Эндикотт — а такое Джейн вообще не считала возможным. Джейн за последние полчаса наслушалась рассказов графини об отсутствии у Константина манер, морали и сыновних чувств.

За обедом они сидели без формальностей. Константин — во главе стола, Джейн — по правую руку от него, леди Арден и леди Эндикотт — по левую. Вскоре эти дамы, сдвинув головы, принялись обсуждать семейные сплетни, оставив Константина и Джейн развлекать друг друга. Джейн приготовилась к заигрываниям, но Константин ограничился нейтральными темами.

Наконец подали обед. Пока слуги чередой входили с серебряными подносами и расставляли блюда, Джейн немного расслабилась. Возможно, в присутствии родственниц Константин будет вести себя прилично.

Константин положил себе омара.

— Думаю, вы скучаете по уехавшим кузинам.

Если он считает, что она должна последовать за ними, она предпочтет не заметить этого намека.

— Да, они мне очень дороги.

Константин наклонил голову, словно изучая ее.

— Герцог — внушительный человек. Каково расти под его опекой?

— Его светлость не слишком много занимался нами, когда мы были детьми, — ответила Джейн. — Большую часть времени мы с кузинами были предоставлены сами себе. — Джейн задумалась. — Жизнь в Харкорте была довольно веселой. Мальчишки, конечно, немилосердно нас дразнили. Но мы брали реванш. Сесили была особенно изобретательна.

Константин кивнул лакею, разливавшему кларет.

— Как я понимаю, леди Сесили была, что называется, чистое наказание.

— Несомненно. Но она столь очаровательна и забавна, что никто не может устоять перед ней. Строго говоря, она еще не выезжает, но с колыбели помолвлена с герцогом Норлендом, так что особая спешка и не нужна.

— А леди Розамунд? Полагаю, ее брак тоже устроен. Такую красавицу подхватили бы в ее первый светский сезон.

Конечно, он не мог не заметить красоты Розамунд. Это заставило Джейн немного приуныть.

— Она просто чудесна, правда? Леди Розамунд выйдет замуж за графа Трегарта. Вы его знаете?

— Кажется, да. Он ведь из семейства Девер? — Константин, наклонившись, тихо проговорил: — Не упоминайте это имя при леди Арден. Блэки и Деверы уже несколько веков смертельные враги.

Теплое дыхание Константина щекотало ей ухо, по спине пробежала дрожь. Чтобы скрыть свою реакцию, Джейн заставила себя улыбнуться:

— В самом деле? Я думала, такие истории канули в елизаветинские времена. Монтекки, Капулетти и тому подобное.

— Вовсе нет. Старое соперничество живо и процветает, даже если в наши дни выражается в более мирной манере. — Он помрачнел. — Большей частью.

Константин дрался на дуэли? Возможно, из-за той леди, которую любил и оставил? Нет, она сегодня об этой леди думать не будет.

Джейн наобум накладывала себе различные блюда. Невзирая на безобидный характер разговора, она не упускала ни одного движения Константина, ни одной его гримасы. От разного рода опасений желудок завязался узлом. Она не могла проглотить ни кусочка.

— И никто из барышень Уэетрудер не тоскует по любви? — спросил Константин. — Три красивые умные женщины наверняка должны считать это средневековое сватовство по меньшей мере досадным.

Досадным? Да он и половины дела не знает. Джейн повела плечом:

— Никто из Уэструдеров не ожидает в браке любви. На самом деле я… я думаю, что это должно быть удобно для обеих сторон.

Константин присматривался к ней мгновение, словно хотел что-то сказать. Потом, видимо, передумал и просто указал вилкой:

— Попробуйте фрикасе из телятины. Оно великолепное.

Джейн взглянула на свою тарелку, так и не тронутую. Обычно еда ее интересовала мало. Зачастую окружающим приходилось напоминать, чтобы она поела.

— Вы говорите, как моя старая няня, которая уговаривала меня поесть, — сказала Джейн, взявшись за столовые приборы. Какое неуместное сравнение! Трудно найти двух столь непохожих людей, как пухлая невзрачная старушка и молодой красавец.

— Вкусная еда — одно из удовольствий жизни, — сказал Константин. — И в отличие от других утех никому не причиняет вреда. — Он пожал плечами: — Почему не побаловать себя?

Легкая хрипотца в его голосе играла с ее нервами, как смычок со скрипичными струнами. Джейн задавалась вопросом, касается ли его последняя фраза только гастрономических удовольствий. Потом заметила озорной блеск его глаз и совершенно уверилась, что нет.

С намеком на вызов она вонзила вилку в кусочек говядины и поднесла ко рту. И едва подавила возглас удовольствия. Это было несравнимо с той пресной едой, к которой она привыкла.

— Ну? — потребовал Константин ответа.

Она проглотила, с усилием изобразив безразличие.

— Вполне удовлетворительно.

— Удовлетворительно? — Его брови сошлись на переносице.

Джейн стремилась изобразить невинный вид. Должно быть, он все-таки прочитал правду на ее лице, потому что на его губах заиграла медленная улыбка. Его взгляд сосредоточился на ее губах, испачканных соусом. Джейн смущенно облизнула губы.

Его взгляд стал жарче, но тон остался беспечным.

— Я бы упрекнул вас за то, что вы не давали развернуться таланту настоящего мастера, леди Роксдейл, но теперь мне ясно, что вас нужно пожалеть. — Он покачал головой: — Удовлетворительно! Не передавайте ваше мнение поварихе. Она тут же уволится, и я буду вынужден последовать за ней.