Адвокат Империи 15 - Ник Фабер

Лишь схожу к ректору и через него встречусь с теми, кто заседает в адвокатской коллегии. Всего одно слово, и лицензия будет у меня в кармане. Зеркальный прав. Я мог бы выигрывать дела всего парой фраз. Достаточно обронить их, глядя человеку в глаза. Я мог бы выйти куда угодно и делать что угодно. Всё, что захочу. Ну ладно. Почти что захочу.

— Я вижу, что ты об этом думаешь, Александр, — проговорил Зеркальный. — Ты обладаешь необыкновенным даром. Силой, о которой любой другой человек на твоём месте мог бы только мечтать. И сознательно отказываешься от того, чтобы использовать её. Берёшь лишь часть, не притрагиваясь к остальному. Словно боишься, ведь так?

И вновь я не ответил. А что тут говорить? Он был прав. Я не просто боялся пользоваться этой силой. Она мне не нравилась. Какой бы удобной она ни была, сколь бы полезной ни стала — сама мысль о том, чтобы подчинить и исказить волю другого человека, была мне противна. Даже то, как меня корёжило после каждого случая, когда я использовал свой дар таким образом, уже было хорошим показателем. Но не нравилось мне оно не только поэтому. Не просто потому, что это было аморально и неправильно.

Я будто бы вновь оказался там. В другой своей жизни. На продуваемой ветром и омываемой дождём крыше небоскрёба. Настолько явно, будто вновь почувствовал, как холодные капли бьют мне по лицу. Воспоминание, врезавшееся в память почище прижатого к коже раскалённого клейма. Напоминание о допущенной ошибке, которую я совершил из-за чрезмерной уверенности в собственной правоте и неспособности видеть дальше своего носа.

Решение, которое, несомненно, стоило чужих жизней. Просто потому, что я счёл себя самым умным. Самым правым. И выпустил на волю того, для того чужая воля была не более чем поводом посмеяться.

Перед глазами вновь появились они. Стоящие на краю поляны камни. Поднимающиеся из снега подобно обелискам на фоне стоящего за ним леса. Одинокие надгробные камни над пустыми могилами.

— А тебе-то что? — спросил я.

— Что?

Кажется, что в его голосе впервые с моего появления прозвучало удивление.

— Я спросил, какая тебе разница? — расширил я свой вопрос. — Какой смысл переживать?

— Ну как же, Александр, а что я, по-твоему, должен делать? Смотреть, как ты губишь имеющийся у тебя потенциал? Развитие не может идти рука об руку вместе со стагнацией. Уверен, ты уже и так знаешь. Сама магия этого мира не любит этого. Отсутствие конфликтов порождает деградацию…

— Это не ответ, — покачал я головой.

— Это то, что ты от меня услышишь, — парировал он.

— Я бы хотел услышать кое-что другое…

— Например, где сейчас твой брат? — спросил он, словно сняв вопрос у меня с языка.

— Например. — Я не подал виду, что меня подобная манера общения уже начинала раздражать.

Зеркальный откинулся на спинку своего кресла и будто задумался.

— И зачем же мне говорить тебе это, Александр? С моей точки зрения, он действует куда лучше…

— Идя по головам? — фыркнул я. — Ты не можешь не понимать: то, что он делает, — это путь в один конец! Он убьёт и себя, и сестру. На что вообще он может рассчитывать, идя против целой империи практически в одиночку⁈ Это же самоубийство!

— Это конфликт, — поправил он меня, покачав указательным пальцем. — А без конфликтов развития не бывает.

Хотелось плюнуть от досады, да что толку-то.

— То есть помогать ты мне не собираешься, — вздохнул я. — Стоило бы догадаться.

На это Зеркальный лишь пожал плечами.

— А зачем? — спросил он. — В конце концов вы с ним встретитесь. Так или иначе. Как я уже сказал, вы две стороны одной монеты. В конечном итоге только ваше противостояние покажет, чей потенциал лучше.

Ясно. Разговор не имел смысла с самого начала. Стоило бы догадаться. Достаточно было лишь прокрутить наши с ним предыдущие встречи и то, что он мне говорил раньше. Он ещё в нашу первую встречу заявил, что мог копаться у меня в голове. Ещё тогда он говорил, что он «не любит работать».

Зеркальный сам сказал, что был бы счастлив, если бы «это» наконец закончилось. Видимо, под «это» он подразумевал нахождение здесь, где бы это самое «здесь» ни находилось. Выходит, так? У него не было никакого желания и дальше продолжать своё существование в виде источника Реликвии. Я прав? Возможно. Значит, ему, по идее, было бы выгодно, чтобы я умер.

Но он мне этого сделать не дал.

«А ты сам-то хочешь жить?»

Этот вопрос, заданный им во время нашей первой встречи, показался мне очень и очень глупым. Конечно, я хотел жить. А теперь ещё и эта его речь о потенциале. Выходит, что тогда я не придал ему должного значения. В тот раз мой ответ был в какой-то мере даже легкомысленным. Но что, если…

— Причина не в этом, — негромко произнес я, чем, судя по всему, привлёк его внимание к себе.

— Что ты имеешь в виду, Александр?

— Ты ведь не хочешь, чтобы я умер, — пояснил я. — Тебе что-то нужно. От меня. Либо от Андрея.

— Любопытная формулировка вопроса, — сказал он, словно размышляя сам с собой. — Даже если и так, то с чего ты взял, что я это уже не получил?

— Тогда бы мы тут с тобой не разговаривали, — хмыкнул я.

Между нами повисло молчание.

— Умно, — протянул он. — Значит, догадался.

— Было бы умно, если бы я понимал, что именно тебе нужно, — проворчал я. — Знание о наличии мотивации не заменит понимания самого мотива.

Услышав это, Зеркальный негромко рассмеялся.

— Ну не ждёшь же ты, что я возьму и вот так тебе всё расскажу, правда? Но! Не могу не отметить, что разговоры с тобой мне нравятся. Ты действительно занятный парень. В каком-то смысле я даже ощущаю в тебе родственную душу…

— Маловероятно, — заметил я, но Зеркальный тут же пригрозил мне пальцем.

— Не перебивай меня, Александр, — мягко проговорил он. — Я этого не люблю. Но, как я уже сказал, разговоры с тобой мне действительно нравятся. А потому я просто не могу отказать себе в удовольствии. Скажи мне, ты хочешь убить своего старшего брата?

— Я не хочу убивать его, —