Легион. Возмездие - Алексей Живой

«Не знаю, что стало с Урадом и его людьми, — подумал Федор, выгребая изрядно уставшей рукой к берегу, — но и у нас перспектива веселая. Ладно, вариантов нет. По-тихому не вышло, будем пробиваться через ворота. По-наглому».

Вскоре они миновали середину акватории и стали приближаться к воротам, через которые Федор наметил прорыв. Там по-прежнему было тихо. Только человек десять караульных, которых он мог разглядеть отсюда сквозь лес мачт пришвартованных «грузовиков». Набережная и склады поблизости еще тонули во тьме, и Чайка надеялся, что его план прорыва сработает благодаря внезапности. Главное, чтобы не вмешался случай.

Группа из семерых «спецназовцев» медленно и осторожно приближалась к намеченной цели, как вдруг на дальнем «морском» берегу небо озарила новая яркая вспышка. В ее отсветах Чайка заметил, как на стене стража сражается с людьми Ксенбала, запалившими башню, в которой, судя по всему, располагалось одно из караульных помещений. Нападение стало полной неожиданностью для бойцов сената. Несколько человек, охваченных огнем, сами сиганули со стены в надежде допрыгнуть до воды. Но набережная была слишком широкой, и все они разбились о камни.

Не успел Федор порадоваться за Ксенбала, так эффектно «засветившего» свою группу, но выполнившего приказ, как заметил движение слева по курсу. От набережной, тонувшей во мраке, быстро отчалило судно, на котором вскоре зажглись факелы. В их свете Федор смог разглядеть, что судно не было простой лодкой, а солдаты носили непривычную карфагенянам форму. Это была бирема полная римлян и направлявшаяся к месту новой атаки.

«Черт бы вас побрал, — напрягся Федор, сдавленным голосом приказав своим бойцам всем прекратить движение и просто держаться на воде до новых приказов, — вот уж никогда не подумал бы, что римляне будут защищать Карфаген от вторжения».

Но все происходило именно так. Люди Марцелла, — а это были именно они, других римлян здесь не было, — направились прямиком к противоположной стене через всю акваторию, чтобы перехватить лазутчиков в случае бегства этим путем. Видимо у дальней «морской» стены солдат было не слишком много, все основные силы сената были сосредоточены у сухопутных рубежей, поэтому римлян использовали для защиты акватории торгового и военного порта. «Радоваться пока нечему, — решил Федор, барахтаясь на одном месте, чтобы не уйти на дно, и пристально вглядываясь, то в приближавшуюся бирему, то в ту часть набережной, откуда она отчалила, — зато, я теперь знаю, где стоят их корабли».

Бирема прошла прямо у них под носом, в каких-то пятнадцати метрах пересекла их курс. Чайка, Летис и все остальные отчетливо видели рыжие римские панцири, сновавшие за бортом, и Федор поймал себя на том, что его кулак сжимается в ярости, пытаясь нащупать рукоять кинжала. Несмотря на все, что случилось с тех пор, как Ганнибал пошел против своего сената, для Федора было дикостью видеть римлян посреди Карфагена. Еще большей дикостью было то, что они чувствовали себя здесь, как дома и никто их не убивал. Но Федор подавил эту вспышку гнева, заставив себя быть незаметным. Бирема проплыла мимо, а отсветы факелов не достигли группы финикийских солдат, головы которых виднелись над волнами. Римляне, спешившие на перехват одной группы лазутчиков, не заметили другую, буквально в двух шагах от себя.

«Ничего, — успокаивал себя Федор, пока бирема проходила мимо, — недолго вам осталось здесь расслабляться. Скоро я тут такое устрою, что вам мало не покажется. А Ксенбала вы не догоните».

— Быстро к берегу! — приказал Чайка, едва огни факелов удались на приличное расстояние, — надо достичь его до тех пор, пока еще кто-нибудь не приплыл. Выходим на камни и сразу атакуем караульных. Главное внезапность.

Последние слова у Федора вышли не слишком уверенно, поскольку шума в акватории торгового порта уже было предостаточно. Стена горела в двух местах, повсюду сновали пехотинцы сената, римская бирема приближалась к «морской» стене, а далеко позади, в том месте, где они спустились с воду, готовились к отплытию еще две биремы. Скоро даже на воде должно было стать светло и шумно, а это как раз не входило в планы Федора Чайки.

Наконец, они добрались до противоположного края рукотворного озера. Неслышно пробираясь между пришвартованных бок о бок кораблей, Федор вдруг заметил, что запоздалый рассвет все же наступил. Небо стало быстро розоветь. А это было уже совсем нехорошо. Времени до тех пор как растают последние клочья сумерек оставалось совсем мало.

Поэтому он первым выбрался на каменную мостовую, ухватившись за ее край, едва выступавший над водой. Рядом виднелись сходни корабля, сброшенные с палубы вниз. К счастью никто из римлян пока их больше не побеспокоил. Чайка не видел, чем закончилась история прорыва Ксенбала, было не до него. Главное, чтобы римляне не вмешались прямо сейчас в его дела, ведь остальные биремы были пришвартованы не больше чем в паре сотен метров левее.

Спрятавшись за сходнями, Федор осмотрелся и прислушался к окружавшим его звукам, поджидая пока рядом соберется вся группа. На ближних кораблях было тихо. Там, либо никого не было, либо все спали. До ворот было не больше тридцати метров. Стражники у ворот, а их оказалось одиннадцать человек, по-прежнему доедали свое мясо, как будто ничего не происходило, пили вино и балагурили, весело поглядывая на происходившую в других углах порта суматоху с поджогами. Выглядели они так, словно вообще не боялись никакого нападения и не верили в его возможность.

«Похоже, нам повезло, — не поверил своему счастью продрогший и уставший Федор, — этими воротами управляет какой-то ленивый вояка. Сейчас мы его накажем».

Но вскоре он понял, почему они были так спокойны. Ворота оказались закрытыми. Чтобы пройти сквозь них, было недостаточно перебить всю охрану, нужно было еще отпереть массивные засовы, привести в действие механизм и поднять решетку. Выход из порта был надежно закрыт. Но Федор так устал, добираясь сюда, что какая-то решетка и дюжина охраны уже не могли его остановить.

— Мы пойдем здесь, — подытожил он свои наблюдения, — делимся на две группы и заходим с флангов. Одной командует Летис, другой я сам. Всю охрану беру на себя. Летис, возьмешь с собой двоих бойцов. Вам задача прорваться в башню и открыть ворота.

— Сделаем, не в первой, — кивнул здоровяк, поводя плечами, чтобы размяться перед предстоящей схваткой.

Федор, окинул взглядом своих людей и назвал по именам тех, кто должен был последовать за ним. Остальные, спустя несколько секунд, шли с Летисом и должны были прорваться вдоль небольшого амбара, примыкавшего к стене, к самой башне.

— Ну, все, — проговорил Федор, вынимая сразу два кинжала из мокрых ножен, — пошли.

Он поднялся и, слегка согнувшись, зашагал в сторону яркого пламени костра, от которого то и дело доносился хохот, почти не таясь. Горшок вновь болтался, закрепленный на мокрых ремнях у него за спиной. Остальные, рассредоточившись позади Федора, неслышно, словно тени, двинулись следом, сжимая в руках клинки. То, что у костра собрались тяжеловооруженные пехотинцы в панцирях, с мечами и копьями, Чайку особенно не волновало. На его стороне был диверсионный опыт.