Биология желания. Зависимость - не болезнь - Марк Льюис

ОФК — это «нижний этаж» самой сложноорганизованной структуры мозга приматов, префронтальной коры (ПФК). Она отлично справляется со своей функцией и заслуживает только похвал за перевод необработанного огня эмоций в мысли и ожидания, а также за постоянную готовность сравнивать результаты потенциально возможных действий, выбирая одни и отбрасывая другие. Однако для выполнения этих задач ОФК должна привлекать своих более продвинутых кортикальных соседей, которые работают скорее с размышлениями, чем с чувствами. Это их работа! А если эти размышления превращаются в навязчивые, повторяющиеся мысли, недостаточно просто посмотреть вокруг в поисках чужеродной сущности, показать на нее пальцем и крикнуть: «Болезнь!». Нет. Нужно осознать, что повторяющиеся мысли появляются в ситуации, когда эмоциональные ставки очень высоки, и все конкурирующие цели, кроме одной, оттесняются на второй план. Навязчивые размышления — это результат работы нормального мозга, делающего то, что он обязан делать, когда его обладатель все время входит в цикл поиска одной и той же цели. Этой целью могут быть шахматы, теннис или метамфетамин; она становится гораздо более привлекательной, чем ее альтернативы, с каждым циклом. Это мотивированный повтор. То же самое творится с нашим разумом и мозгом, когда мы любим или даже сгораем от страсти, мы не можем думать ни о чем и ни о ком, кроме человека, которого жаждем.

Однако тут есть ловушка, в которую зависимые попадают легче, чем другие люди. Ее достаточно, чтобы влечение победило силу воли. Она называется отложенным вознаграждением: склонность людей, других млекопитающих и даже птиц предпочитать сиюминутное удовольствие долговременным выгодам. Отложенные вознаграждения дешевеют. Их ценность снижается. Отложенные негативные последствия также обесцениваются, другими словами, наказание, которое будет когда-то потом, кажется менее тяжелым, чем немедленное. Обычно отложенное вознаграждение изучается с помощью экспериментов по выработке у лабораторных животных или людей рефлекса ожидания двух или большего числа вознаграждений, которые следуют друг за другом с разными временными интервалами. Одно, ожидаемое вскорости, обладает объективно более низкой ценностью (небольшой кусочек еды или сахара для крыс, меньше денег для людей), чем то, что последует после длительного ожидания. Мы, земные создания, гонимся за быстрой выгодой, хотя общее количество хорошего в нашей жизни при этом уменьшается. Далее в книге в контексте отложенного вознаграждения я буду употреблять термин «сиюминутная привлекательность».

Для зависимых долговременные выгоды самоочевидны. Это более счастливые и здоровые отношения с близкими, физическое здоровье, счет в банке, самоуважение и вероятность не оказаться в тюрьме. Всё это присутствует в лозунгах, которые постоянно звучат на собраниях групп 12 шагов. К долговременным выгодам относится предотвращение долгих страданий и неизбежной нищеты, о которых предупреждают лозунги программы борьбы с наркотиками, или возможность избежать рака и смерти, которыми пугают зловещие слова и рисунки, нанесенные во всем мире на упаковки сигарет. Но все эти будущие награды (и возможные катастрофы) обесцениваются сверкающей и манящей близкой целью. Вот почему Брайан свернул с дороги, ведущей к дочери, к огромной части его жизни, и оказался на пороге дома своего дилера.

Неудивительно, что в «сиюминутной привлекательности» виноваты прилежащее ядро со своими соседями — злосчастные системные ошибки в нашей прошивке, которые мы накопили за миллионы лет эволюции. Как и сутулость, из-за которой начинает болеть спина, — болезненное следствие прямохождения, — «сиюминутная привлекательность» — это эволюционный побочный эффект. Да и как могло быть иначе? Прилежащее ядро эволюционировало, чтобы побуждать животное тянуться за фруктом, находящимся в пределах досягаемости, к доступным сексуальным партнерам, то есть ко всему тому, что наиболее доступно, и эта привычка сохранилась до сего дня. Когда вознаграждение близко, его предвкушение повышает уровень дофамина, а его выброс приводит к активации прилежащего ядра. Так что дофамин (в полосатом теле) опять играет роль отрицательного персонажа. Его магнетическое стремление к плюшкам, доступным немедленно, искажает восприятие ситуации, которое мы могли бы сформировать, использовав свои способности к мышлению. Мы настолько привыкли к этой встроенной ошибке, что были бы удивлены и разочарованы, если бы люди в голливудских фильмах не влюблялись и не бросались друг другу в объятия с потрясающей скоростью. Мы тянемся за мгновенностью. Что осложняет жизнь как тем, кто любит, так и зависимым.

При наличии чего-то сиюминутно привлекательного паттерн активированных синапсов сокращается до узкого луча, сфокусированного на настоящем моменте. И наибольший вклад в это сужение вносит сеть нейронных связей, соединяющая прилежащее ядро и ОФК. Поэтому неудивительно, что в экспериментах, где испытуемым предлагают выбрать между немедленным и отложенным вознаграждением, на сканах МРТ наблюдается повышенная активность как прилежащего ядра, так и в ОФК, если они предпочитают сиюминутную выгоду. В реальной жизни эти два соучастника преступления фокусируют ваше внимание на симпатичном туристе за соседним столиком, улыбающемся вам, а не на уютных объятиях с супругом, ждущим дома. Навязчивые мысли Брайана постоянно вызывались дразнящей близостью кайфа от следующей дозы мета, а не теплой встречей с дочерью. Потому что следующая доза мета казалась такой ценной. Дело не в том; что мозг Брайана работал неправильно; просто он выстроил свою жизнь вокруг одной-единственной цели, и его мозг делал то, что делают все мозги; — перестроил себя соответствующим образом. Он создал иерархию целей; в которой Вера и даже Меган были исключены из приоритетов.

Зависимые люди чрезмерно ориентированы на «сейчас»; более склонны к обесцениванию отсроченного вознаграждения; чем популяция в среднем.[32] Но никто точно не знает почему. Возможно; это свойство личности; которое они демонстрировали уже в детстве и которое предрасположило их к развитию зависимости. Ориентация на сиюминутную привлекательность тесно коррелирует с импульсивным типом личности; который сам по себе не болезнь, однако является хорошо изученным предвестником развития зависимости. К несчастью для Брайана, синдром дефицита внимания наложился на импульсивность и ориентацию на сиюминутную привлекательность, так что игра сложилась не в его пользу. Также весьма вероятно, что ориентация на сиюминутную привлекательность усиливается, когда человек живет на грани и все возможные награды и наказания делятся на две категории: пан или пропал, сейчас или никогда. Но нейробиология предоставляет нам еще один важный факт: сиюминутная привлекательность усиливается, то есть немедленно получаемое вознаграждение становится еще более привлекательным, когда работа самых развитых (дорсальных) регионов префронтальной коры нарушается магнитным полем, создаваемым в лабораторных условиях. Я расскажу об этом эксперименте в одной из следующих глав. Сейчас для нас важно то, что исследователи наблюдали все большее рассогласование между дорсальной ПФК и полосатым телом (или связанными с ним регионами) по мере того, как зависимость год от года прогрессировала. Таким образом, снижение способности к целостному восприятию ситуации и к самоконтролю имеет хорошо изученную нейробиологическую основу.