📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаПьеретта - Оноре де Бальзак

Пьеретта - Оноре де Бальзак

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 39
Перейти на страницу:

— Знаете ли вы, что ложь — смертный грех?

— Да, кузина.

— Ну, так вот, перед лицом бога, — воскликнула старая дева, торжественно обводя рукою небо и всю окрестность, — поклянитесь мне, что вы не знаете этого крестьянина!

— Я такой клятвы не дам, — сказала Пьеретта.

— А, гадючка, значит, это был не крестьянин! Спасаясь от нравственной пытки, Пьеретта, как испуганная лань, бросилась в сад. Но кузина исступленным голосом звала ее обратно.

— Звонят! — крикнула девочка.

«У-у, маленькая тихоня, — подумала Сильвия, — она хитра, и теперь я уверена, что этот змееныш обольщает полковника. Мы говорили при ней, что он барон, и она это слышала. Мечтает стать баронессой! Вот дура-то!

Ну, я живо от нее избавлюсь, отдам куда-нибудь в ученье — и дело с концом».

Сильвия так поглощена была своими мыслями, что не заметила брата, который шел к ней по аллее, осматривая георгины, пострадавшие от утренних заморозков.

— О чем ты так задумалась, Сильвия? Мне показалось, что ты смотришь на рыб. Есть ведь такие, что выскакивают иногда из воды.

— Нет… — тихо ответила она.

— Ну, как ты спала? — И он принялся рассказывать ей свои сны. — Погляди, не правда ли, лицо у меня нынче словно тисканное? (Еще одно выражение из словаря Рогрона.) С тех пор как Рогрон питал любовь, или — чтоб не осквернять этого слова — вожделение, к мадемуазель де Шаржбеф, он очень заботился о своей внешности и обо всей своей особе.

Пьеретта спустилась с крыльца и доложила издали, что завтрак подан. При виде двоюродной сестры Сильвия стала желто-зеленой; в ней закипела желчь. Осмотрев коридор, она заявила, что Пьеретта должна была бы натереть там пол.

— Я натру, если вам угодно, — ответил этот ангел, не подозревая даже, как опасна подобная работа для молодых девушек.

Столовая была прибрана так, что не к чему было придраться. Сильвия села за стол и в течение всего завтрака требовала то одно, то другое — о чем в спокойном состоянии она и не вспомнила бы, и все это только затем, чтобы заставить Пьеретту вскакивать в тот момент, когда бедная девочка принималась за еду. Но этого мучительства старой деве было мало, она выискивала повод для нападок и внутренне бесилась, не находя его. Если бы к завтраку были яйца, она, несомненно, сказала бы, что ее яйцо недоварено или переварено. Едва отвечая на глупые вопросы брата, она, однако, только на него и глядела. Пьеретты она словно и не замечала. Этот маневр очень больно задевал девочку. Она принесла кузине и кузену к кофе сливки в большом серебряном кубке, согрев его в кастрюле с кипящей водой. Брат и сестра сами по вкусу наливали себе сливок в сваренный Сильвией черный кофе. Тщательнейшим образом размешивая в своей чашке любимый напиток — одну из услад своей жизни, — Сильвия заметила в нем несколько кофейных порошинок; она с подчеркнутым вниманием выудила коричневую пыльцу и, нагнувшись, стала разглядывать ее. Гроза разразилась.

— Что с тобой? — спросил Рогрон.

— Со мной?.. Не угодно ли? Мадемуазель подсыпала мне в кофей золы! Как приятно пить кофей с золой!.. Впрочем, что тут удивительного: нельзя делать двух дел разом. Много она думала о кофее! Если бы нынче утром у нее на кухне летал скворец, она и его бы не заметила! Где уж было заметить золу? Велика важность: кофей для двоюродной сестры! Очень ее это тревожит!

Тем временем она вылавливала и собирала на краешке тарелки нерастаявший сахар и несколько крупинок кофея, проскользнувших сквозь ситечко.

— Ведь это кофей, кузина, — сказала Пьеретта.

— А-а, значит, я лгу? — крикнула Сильвия, испепеляя Пьеретту своим взглядом, который обладал способностью злобно сверкать в минуты гнева.

Организмы, не испытавшие опустошительного воздействия страстей, сохраняют в себе массу жизненных токов. Способность гневно сверкать глазами тем крепче укоренилась у мадемуазель Рогрон, что в своей лавке она пользовалась могуществом этого взгляда и, вытаращив глаза, наводила трепет на подчиненных.

— Я бы советовала вам найти для себя какие-нибудь оправдания, вы заслуживаете, чтобы вас выгнали из-за стола и отправили есть на кухню.

— Да что это с вами обеими? — воскликнул Рогрон. — Вы нынче утром точно белены объелись!

— Мадемуазель прекрасно знает, за что я на нее сержусь. Я даю ей время подумать и прийти к какому-либо решению, прежде нежели расскажу обо всем тебе; я слишком добра к ней, она этого не стоит.

Пьеретта смотрела в окно на площадь, чтобы не видеть страшных глаз двоюродной сестры.

— Но она меня не слушает, словно я обращаюсь не к ней, а к этой сахарнице! Однако у нее тонкий слух, недаром же она с верхнего этажа отвечает тому, кто стой г внизу. Она изрядно испорчена, твоя воспитанница! Так развращена, что и рассказать невозможно, и не жди ты от нее ничего хорошего — слышишь, Рогрон?

— В чем же она так сильно провинилась? — спросил Рогрон у сестры.

— Подумать только! В ее годы! Раненько же она начинает! — крикнула в бешенстве старая дева.

Чтобы овладеть собой, Пьеретта принялась убирать со стола, она не знала, как себя держать. Хотя подобные сцены и не были для нее редкостью, она до сих пор не могла к ним привыкнуть. Она совершила, видимо, какое-то преступление, если кузина так разгневалась. Она все думала, в какое бешенство пришла бы Сильвия, узнав, что она разговаривала с Бриго. Его бы отняли у нее — не иначе! Тысяча тревожных мыслей молнией пронеслась в мозгу этой маленькой рабыни, и она решила хранить упорное молчание о случае, который не вызывал в ней упреков совести. Ей пришлось выслушать так много резких и суровых слов, так много обидных намеков, что, выйдя на кухню, она почувствовала нервные спазмы в желудке, и у нее началась ужасная рвота. Просить о помощи она не посмела, ибо отнюдь не была уверена, что ей чем-либо помогут. Она вернулась смертельно бледная в столовую, сказала, что плохо себя чувствует и, держась за перила, стала с трудом взбираться к себе по лестнице, чтобы лечь в постель, — ей казалось, что настал ее последний час. «Бедный Бриго!» — думала она.

— Она захворала, — сказал Рогрон.

— Захворала? Она? Это просто фокусы! — умышленно громко, чтобы быть услышанной, ответила Сильвия. — Нынче утром, небось, она не была больна!

Этот последний удар окончательно сразил Пьеретту, она легла в постель, обливаясь слезами и моля бога взять ее из этого мира.

Уже с месяц, как Рогрону не приходилось больше относить Гуро газету «Конститюсьонель»; полковник предупредительнейшим образом сам являлся за нею, беседовал с Рогроном и уводил его гулять, если погода была хороша. Уверенная, что увидит полковника и сможет его расспросить, Сильвия постаралась одеться по-кокетливее. В представлении старой девы кокетливо одеться — значило нарядиться в зеленое платье, желтую кашемировую шаль с красной каймой и белую шляпу с жиденькими серыми перьями. К тому времени, когда должен был явиться полковник, Сильвия засела в гостиной, задержав там брата, которого заставила остаться в халате и домашних туфлях.

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 39
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?