Тот, кто меня сломал - Юлия Николаевна Николаева

Может, причина в том, что мы сейчас не связаны общим делом? Я от него независима, и ему от меня по факту ничего не надо. Положим, он действительно разбирается в смерти Остапова, потому что думает, что через меня могут хотеть подобраться к нему. Однако это опять же не накладывает на наши отношения печать ненависти и страха, которые были год назад.

Положив хлеб на сыр, я потянулась к одному из бутербродов, Карельский вытащил его почти у меня из рук и, откусив добрую половину, принялся жевать. Тоже мне, властный повелитель бутербродов.

Взяв второй, я встала рядом с мужчиной и принялась есть.

— Не спится? — задал Карельский вопрос.

— Вроде того.

— Думаешь об Остапове?

— Ага.

— Я тоже думал. Пришла в голову одна мысль. — Я перевела на него взгляд. — Мы ищем твою связь с Остаповым, но она, возможно, не настолько очевидна. Возможно, ваша связь — это как раз убийца.

Вздернув брови, я встала напротив него.

— Поясни.

— Что, если на самом деле Остапова убили из каких-то его личных косяков? А потом воспользовались его телом, чтобы подставить тебя. Хотя с подставить пока вопрос, теоретически, конечно, ты могла огреть мужика, потому как время смерти точно установить нельзя, — поймав мой укоризненный взгляд, Арсений усмехнулся, — но причин у тебя нет, и менты это понимают. Они ищут мотив, почему ты могла убить его. А мы будем искать мотив, почему кто-то хотел убить самого Остапова. И возможно, это приведет нас к связи с тобой.

— Убийца, точащий на меня зуб? — усмехнулась я. — У меня нет врагов.

— А Маркелов? — Я молча покачала головой. — Ну хорошо, положим, твой бывший муж невинен, аки агнец. Но есть еще бывшие сотрудники фирмы, которых по факту выкинули на улицу от высших до низших. Как и Остапова, кстати. Кто-то мог затаить обиду.

— На меня? — хмыкнула я. — Ты сам себе веришь? Тем более, ждать год, чтобы отомстить, да еще таким странным образом… И уж вряд ли мы набирали в штат людей, способных на убийство.

— Люди порой сами не знают, на что они способны, — усмехнулся Арсений. — И выждать точно не мешало бы, чтобы не вызывать подозрений.

— И что предлагаешь? Обойти всех бывших сотрудников?

— Этим займутся мои люди.

— Ясно, — кивнула я, — а я займусь женой Остапова.

Мы немного помолчали, я размышляла над его словами, кидая периодически взгляды на мужчину. И снова приходила к мысли о том, как все вдруг изменилось. А потом ляпнула:

— Знаешь, не думала, что мы можем вот так общаться.

Карельский вздернул бровь с вопросом в глазах, а я смутилась. Ну кто меня за язык тянул? Махнув рукой, сделала попытку уйти, но он ухватил меня за запястье.

— Поясни.

Я вздохнула.

— Ну просто мы сейчас общались, и ты был… нормальным. Без этих своих… — Я крутанула рукой. — Ну знаешь, обычно ты жестокий и презрительный, и я думала, ты такой всегда.

Зря я это сказала, глаза Арсения тут же заволокло привычным холодом, а зажим на запястье на мгновенье усилился. Мы еще несколько секунд смотрели друг на друга.

— Я тебя понял, — ответил он, отпуская мою руку и снова становясь непроницаемым.

Я кинула на него еще один взгляд, а потом спешно ушла. Рухнула на кровать, выдыхая. Вот зачем я полезла с душевными разговорами? Явно же Карельский не из той породы людей.

Достаточно было того, что он начал общаться со мной не как с вещью, так нет. Надо же было высказаться и все испортить.

Я все-таки заснула, спала плохо, наверное, поэтому встала рано. Однако Карельского уже не было дома. Оно и к лучшему, чем меньше мы видимся, тем спокойней. Я заглянула в ящик тумбочки у входа, обнаружив ключи от квартиры, удовлетворенно кивнула. Что ж, займемся делами.

Приняв душ и позавтракав, отправилась по указанному в данных адресу, где проживала супруга Остапова. То, что они жили в разных местам, вызывало вопросы, на которые было бы неплохо получить ответы.

Однако дверь мне открыть не пожелали, хотя я звонила долго и упорно. Наконец, распахнулась дверь напротив, и показавшаяся оттуда старушка сказала:

— На кладбище они уехали, похороны сегодня.

Вот же черт, об этом я не подумала.

— Давно? — спросила старушку.

— В десять им назначено было, так что думаю, уже закончили. А потом поминки. Нинка говорила, в «Причале» будут. Это тут недалеко, на бурой речке возле моста.

— Спасибо большое, — поблагодарила я старушку, отправляясь на улицу.

Бурой речкой в нашем городе называли небольшой канал, который брал начало от реки за городом и огибал город с одной стороны, уходя в итоге обратно в эту же реку. Особой красоты он не представлял, вода в нем была грязная, потому и называли его бурой речкой.

Набрав в сети «кафе причал», я двинула в указанном направлении и через семь минут вышла к автомобильному мосту, пересекающему бурую речку. С одной стороны от него и расположилось кафе, небольшое белое здание, смутно напоминающее паром.

Перейдя мост, я прошла ко входу, на двери висел лист с надписью: «Извините, мы закрыты на спецобслуживание». Окна были частичны закрашены, заглянув, я увидела длинный стол, за которым разместилось около двадцати человек в черном.

В основном, взрослые, и один парнишка лет восемнадцати, видимо, сын Остапова. Немного подумав, я перешла через дорогу и устроилась на скамейке рядом с зарослями кустарника.

Подождем, может, мне повезет.

Первым из кафе появился тот самый паренек, я уткнулась в телефон, искоса за ним наблюдая. Оглядевшись, он направился через дорогу в мою сторону, но в итоге скрылся рядом в кустарнике.

Через пару секунд запахло сигаретным дымом. Так, ясно, парнишка выбежал покурить и явно не хочет, чтобы об этом знали. Подождав с минуту, я шагнула в заросли, парень дернулся, оборачиваясь и резко бросая сигарету под ноги. Увидев меня, облегченно выдохнул, я улыбнулась.

— Привет, — сказала ему. Он нахмурился.

— Привет, — ответил все же.

— Можем поболтать?

— О чем? Вы кто? — он явно напрягся, глядя теперь исподлобья.

— Я помощница следователя, — соврала в надежде, что удостоверения у меня не попросят. Придумать что-то более сносное не смогла. Парнишка продолжал смотреть хмуро.

— И что вам надо? — спросил в итоге. — Следователь нас уже расспрашивал.

— Если вы не против, давайте еще поговорим.

Пожав плечами, он прошел к скамейке, на которой я до этого сидела, и плюхнулся на нее. Я разместилась рядом.

— Как тебя зовут? — задала вопрос.