Райская птичка - Маргарет Роум

— Как удачно, что я нашла тебя тут в одиночестве! — Это было сказано вместо приветствия. Мерли бесцеремонно плюхнулась рядом с Линетт на скамейку. — Теперь я задам тебе вопросы, которые приберегла именно для такого момента!

Сердце Линетт упало. Она огляделась, ища путь к спасению, но сад был пуст, и со стороны дома не доносилось никаких голосов, так что она не могла сослаться на срочную необходимость поговорить с графиней или найти себе еще какое-то извинение. Мерли ехидно усмехнулась, словно прочитала мысли Линетт, и не замедлила начать допрос.

— Итак… — Она откинулась на спинку скамейки, как будто готовясь к длительной беседе, — начнем с самого начала, когда ты встретила Вивьен в Папеэте.

Линетт, однако же, сегодня была не так растеряна, как вчера, и нанесла встречный удар, сразу же выбив почву из-под ног Мерли:

— Почему бы тебе самой не ответить на вопрос, который ставит меня в тупик с самого твоего прибытия сюда? Что случилось с вашими богатыми американскими друзьями? Я вовсе не льщу себе надеждой, что ты оставила такой трофей только потому, что соскучилась по мне. К тому же Вивьен никогда не была твоей закадычной подругой, даже в пансионе. Так что же произошло?

Мерли побагровела и со злостью выпалила:

— Они дали нам от ворот поворот! В первый же вечер на борту яхты Винс напился и, дурень этакий, начал похваляться перед Лукасом Шерманом своим фантастическим успехом у женщин, а потом разболтал ему о намерении финишировать в этой регате совладельцем яхты, женившись на ее хозяйке. И брат хозяйки все это случайно услышал! К несчастью, я тоже была втянута в скандал, который за этим последовал, в результате чего нас обоих высадили на берег и оставили на произвол судьбы. — Она заскрипела зубами от злости, вспоминая крушение их с Винсом грандиозных планов. — Я готова убить этого недоумка, когда думаю об унижении, которое испытала из-за его глупости!

— И Винс решил возобновить свои посягательства на меня? — сухо спросила Линетт.

Сгустившийся на щеках Мерли румянец был вполне ясным ответом, однако она не постыдилась расставить все точки над «i»:

— Но ты ведь не оставишь нас сидеть на мели в Тихом океане без гроша в кармане, как бы сильно мы тебя ни обидели, правда же? Ты можешь позволить себе быть щедрой, тем более сейчас, когда тебе удалось заполучить самого богатого и желанного холостяка в округе. — Теперь настала очередь Линетт покраснеть, и глаза Мерли злобно сузились. — Только как ты умудрилась это сделать? Я заметила, ты сменила свой обычный стиль на более скромный, а-ля маленькая девочка, но этого едва ли достаточно, чтобы обольстить и заманить в ловушку искушенного маркиза.

— Я не обольщала его! — возмущенно возразила Линетт.

— Тогда как ты умудрилась стать его невестой? Вчера, когда маркиз прервал нашу первую встречу, мне показалось, что он страшно зол на тебя, но позже, вечером, он все же объявил о вашей помолвке…

Линетт призвала на помощь чувство собственного достоинства и решила положить конец бестактному допросу. Гордо выпрямившись, она проговорила с холодным высокомерием:

— Мои дела тебя совершенно не касаются, Мерли, и ты окажешь мне огромное одолжение, если любезно позаботишься о своих собственных! В противном случае мне придется присмотреть за тем, чтобы тебя и Винса попросили покинуть остров!

— Ты, маленькое ничтожество! — в ярости выпалила Мерли. — Как смеешь ты говорить так со мной?!

Линетт и не думала отступать — она спокойно смотрела в искаженное злобой лицо Мерли.

В звенящую от напряжения тишину ворвался голос Винса:

— Эй, что происходит? — Он стоял на дорожке и удивленно переводил взгляд с одной девушки на другую.

— Мерли только что рассказала, почему вы последовали за мной сюда, — презрительно ответила Линетт, — и это не очень приятная история!

Не обращая внимания на протесты Винса, она бросилась прочь, чувствуя пустоту в душе и тошноту, которую всегда вызывали у нее эти двуличные люди.

Линетт вбежала в дом, чтобы найти утешение в компании графини и миссис Реддиш, обнаружила их обеих в небольшой гостиной и неуверенно спросила, можно ли ей присоединиться к ним за утренним кофе.

— Конечно, дитя мое, конечно! — отозвалась графиня с милой улыбкой. — Нам приятно, что ты (после помолвки она начала относиться к Линетт, как к родной внучке) предпочитаешь болтовню двух рассеянных старых леди разговорам со своими юными друзьями. — Она подставила щеку, и Линетт нежно поцеловала ее. Глаза графини затуманились, она достала носовой платок, чтобы вытереть слезы, задрожавшие на кончиках ресниц. — Я глупая старая женщина, Линетт, но очень счастливая!

Комок встал у девушки в горле, и голос ее был хриплым, когда она произнесла:

— Я надеюсь, вы всегда будете счастливы, графиня!

— Ты хотела что-то сказать Линетт, помнишь? — весело напомнила подруге миссис Реддиш.

— Ну конечно же! — Графиня щелкнула пальцами, досадуя на свою ненадежную память. — Линетт, дорогая моя, мы приглашены на торжественное мероприятие! Островитяне, услышав новость о вашей с Луисом помолвке, решили, как и следовало ожидать от людей, устраивающих празднества по любому поводу, организовать сегодня вечером карнавал, чтобы отметить радостное событие. Это в твою честь, так что ты должна надеть самое красивое платье! Пусть островитяне увидят свою будущую маркизу во всей ее красе!

Они выпили кофе, обсуждая предстоящую вечеринку, потом Линетт побрела в свою комнату, чтобы выбрать достойный наряд. Она открыла дверцы шкафа, и взгляд ее тотчас устремился к прекрасному белому кружевному платью — платью из грез мадам Мадлен. При мысли, что она наденет его сегодня вечером для Луиса, у Линетт перехватило дыхание. Возможно, когда она навсегда уйдет из его жизни, память о ней останется хоть ненадолго, и, если так, она хотела бы, чтобы маркиз запомнил ее в этом платье. «Мадемуазель будет выглядеть как невеста!» — сказала мадам Мадлен. Невеста… Уж в этой роли она Луису совершенно не нужна. Но никто не станет отрицать, что белый свадебный наряд окутывает женщин аурой недоступности и непорочности, которую мужчины всегда находят неотразимой, и быть может… Руки Линетт дрожали, когда она осторожно снимала платье с вешалки.

Она обедала с графиней и миссис Реддиш — Мерли с Винсом так и не появились, — а остаток дня провела, готовясь к вечернему торжеству. От ужина все отказались. Графиня предупредила, что островитяне щедры на угощение и ожидают от гостей волчьего аппетита в награду за свои труды.

Линетт вымыла голову, а пока волосы сохли, занялась маникюром. Затем подошла к туалетному столику и начала причесываться. Послушные кудряшки легко ложились на указанное им место, и вскоре девушка была полностью удовлетворена укладкой, оценив собственную работу как вполне профессиональную. Последовал легкий макияж, тонкий слой помады подчеркнул печальные линии рта. Опрыскавшись ужасно дорогими, но очень соблазнительными духами, Линетт скользнула в тончайшее белье и, наконец, надела платье. Легкое, как паутинка, кружево казалось ярким нежным узором на фоне золотистого загара. Лиф подчеркивал нежный изгиб груди, выставляя напоказ крошечную родинку, как будто специально помещенную там, чтобы подчеркнуть совершенство гладкой кожи. Линетт подошла к большому зеркалу. Фигура казалась потрясающе стройной благодаря отличному крою платья и самому материалу. Волна восхищения охватила девушку, она изучала свое отражение и почти испуганно размышляла, не воскреснет ли в Луисе этим вечером Le Pirat или маркиз навечно изгнал его? Разозлившись на себя за глупые мечты, девушка резко отвернулась от зеркала и вышла на балкон. Вечерний бриз остудил разгоряченное лицо, краска стыда на скулах поблекла.