Принцессам зеркала не врут - Татьяна Тронина

Так, с передышками, стараясь думать только о хорошем, она добралась до последнего этажа. Перед дверью на крышу она отдышалась и толкнула ее рукой.

– Никита! – позвала она, когда оказалась под лучами яркого солнца. Она сделала несколько шагов вперед, потом заглянула за широкую трубу, которая загораживала значительную часть пространства.

Сзади нее хлопнула чердачная дверь.

– Никита, ты здесь? – опять позвала она. «Точно, какой-нибудь сюрприз придумал».

Стараясь держаться от края подальше, хоть он и был огорожен высокими бортами, Оля обошла всю крышу, но нигде не обнаружила своего друга. Стояло старое кресло, ветер на нем шевелил газету, консервная банка с дождевой водой. Ничто не напоминало о том, что здесь недавно были люди.

Она вернулась к двери и попыталась открыть ее, но, как ни странно, дверь была закрыта. Оля прижала ухо к горячей железной обшивке, и ей показалось, что она слышит чьи-то шаги. Как будто кто-то бежит вниз по ступеням – шаги становятся все тише и тише.

– Куда же он? – растерянно пробормотала Оля. – Я же здесь.

Минуту она стояла, все еще надеясь, что произошло какое-то недоразумение, что шаги сейчас застучат в обратном направлении, дверь распахнется, выйдет Никита с гитарой и скажет: «Сюрпри-из. Здорово я тебя напугал?» Правда, эта дурацкая мальчишеская шутка была совсем не в духе серьезного мрачноватого Никиты.

– Ты куда? – закричала она и что было сил забарабанила кулаками по двери. – Ты куда? Вернись!!!

Но за дверью стояла тишина. Оля еще раз быстро обогнула крышу, заглянула за каждый угол и вдруг поняла, что она здесь совершенно одна. На нее напал такой страх, что даже плакать захотелось.

– Никита, как же ты мог поступить так со мной? – жалобно пробормотала она, и первые слезинки выкатились у нее из глаз. Но Никита ли сделал это?

Первые минуты она не могла ни о чем думать. Произошло что-то страшное, непонятное – кто-то заманил ее сюда, в это заброшенное, опасное место, и захлопнул за ее спиной дверь. Кто и зачем?

Оля на деревянных, негнущихся ногах добрела до края крыши и заглянула вниз. Парапет был крепкий, высотой ей до груди, но все равно стало так страшно, когда она посмотрела вниз, – даже дыхание перехватило.

– Ах! – вскликнула Оля. Впечатление было не менее сильное, как тогда, когда она оказалась на «Соколе» и стальной механизм поднял ее высоко вверх и завертел где-то под самыми облаками. У Оли закружилась голова.

Из последних сил, уперевшись влажными ладонями в кирпичный бортик, она смотрела вниз. А там, на глубине двадцати двух этажей, какая-то маленькая фигурка пересекала заваленный строительным мусором двор. И лицо этого человека как будто опять было скрыто капюшоном.

– Эй! – закричала Оля. – Эй! Немедленно вернись!

Но фигурка даже не оглянулась на этот крик. Может быть, тот человек его просто не услышал. Через несколько секунд фигурка скрылась за деревьями.

Она оглядела окрестности, надеясь, что какие-нибудь люди, может быть, заметят ее снизу и придут на помощь. Но вокруг дома был пустырь, на котором даже не гуляли собачники со своими собаками, дорога была далеко, а с другой стороны виднелись закоптелые трубы какого-то завода. Место было на редкость безлюдное и скучное.

Плача от отчаяния, Оля отошла назад, на безопасное расстояние от края крыши. «Кто и зачем?!» – одна только мысль стучала у нее в голове.

Она еще несколько раз пыталась открыть стальную дверь, но все было безуспешно. Она села в кресло и попыталась успокоиться.

«Во-первых, ничего страшного, – сказала она себе. – Я здесь одна, и мне ничего не угрожает. С крыши прыгать я не собираюсь, никаких головоломных трюков на ее краю, как Джеки Чан, я делать не буду. Я просто посижу здесь немного, пока не придут рабочие. Ну да, сегодня будний день, должны же прийти какие-нибудь рабочие, чтобы закончить строительство?!»

Но окружающий пейзаж убеждал ее в обратном – все вокруг заброшено, и в ближайшие дни сюда никакие рабочие не придут. Может, у фирмы, которая занимается строительством, закончились деньги. Может, выяснилось, что дом непригоден для эксплуатации по каким-либо причинам – бывает же такое! – затеяли строительство, а потом обнаружили, что грунт под домом какой-нибудь неподходящий, и дом стоит себе, ожидая, когда его обратно разберут по частям.

Оля стала вспоминать, сколько человек может прожить без еды. Кажется, неделю. А без воды? Дня два, три. Оля пожалела, что не захватила с собой бутылку газировки. Вдруг какая-то внезапная мысль озарила ее – рядом стояла консервная банка с дождевой водой. Банка выглядела очень сомнительно, сквозь воду просвечивало ржавое дно, но Оля решила, что через пару дней, когда она начнет умирать от жажды, ей очень даже понадобится эта вода, тогда будет не до брезгливости. Она быстро спрятала банку под кресло.

Солнце, поднимаясь к зениту, припекало все сильнее. Оля сдвинула кресло вместе с банкой за кирпичную трубу, где была тень, села и закрыла глаза. Она не заметила, как уснула, – от теплого асфальта под ногами шел пар, пахло то ли мазутом, то ли дегтем – довольно противный запах, но сейчас ее это уже не волновало.

Ей приснился странный сон. Как будто она стоит на башне высокого каменного замка и ждет, когда ее освободят из заточения. Ее должен был освободить тот, которого она любила. В общем-то, сон ненамного отличался от реальности.

Она открыла глаза, когда солнце начало опускаться в другую сторону – теперь оно светило ей прямо в глаза. В первый момент, когда Оля открыла их, она еще чувствовала сонное безразличие, но лишь только воспоминания обо всем произошедшем сегодня настигли ее, она вскочила и огляделась, чувствуя, как в груди сильно бьется сердце.

Пейзаж вокруг был по-прежнему пустынен. «Что же произошло?» – опять попыталась понять она. Теперь она уже точно знала, что ее заманили в ловушку. Мальчишка, который якобы пришел от Никиты, обманул ее. Или не якобы, а точно от Никиты?

Но Никита был такой серьезный парень, что от него нельзя было ожидать подобных глупостей. «Кто же еще знал, что меня зовут Феоной? А тот человек в капюшоне? Если он сидел недалеко от нас с Никитой, когда мы были в кафе, то он наверняка слышал, как Никита обращается ко мне. Итак, он знал, что меня зовут Феоной; если он следил за мной, то наверняка выяснил, где я учусь и где живу. Подослал какого-то мальчишку с поручением, а я и поверила. А вдруг это Виктор? Сошел с ума от ревности и придумал такую месть! Нет, он такой добрый, рассеянный… Муся? Она знала обо всем, но – глупости, Муся в принципе на такое не способна! А что, если это просто какой-то маньяк, которому я не понравилась? Или кто-то из знакомых Никиты, который знал и про эту башню, и про меня, например, какая-нибудь его бывшая подружка? Ведь человек в капюшоне мог быть и юношей, и девушкой. Нет, тоже ерунда какая-то получается, это только в мексиканских сериалах случаются подобные приключения».

– Если это не Никита, – произнесла Оля вслух, – то мне можно надеяться только на Никиту – а вдруг он придет на свое любимое место? Но сколько его еще ждать!