Генерал Слащев-Крымский. Победы, эмиграция, возвращение - Олег Смыслов

И Высочайшим приказом от 26 сентября 1916 г. — Георгиевским оружием:

«За то, что 22.07.1915 в бою у д. Верещин, командуя батальоном и лично находясь на позиции под сильнейшим огнём противника, видя отход соседней части, по собственному почину бросился во главе своего батальона в атаку и обратил противника в бегство, чем восстановил положение и предотвратил возможность потери позиции».

К слову сказать, всего в полку Георгиевским оружием было награждено 14 офицеров, а орденом Святого Георгия 4-й степени — 11.

В феврале 1916-го Гвардию снова перебросили на северо-западный фронт… 11 июля лейб-гвардии Финляндский полк, пройдя станцию Рожище, занял позиции у реки Стоход, возле д. Немер, сильно разрушенной артиллерией противника. Возле деревни финляндцы обнаружили совсем свежие братские могилы гвардейцев Преображенского и Лейб-Егерского полков. Уже на 15 июля была назначена общая атака, конечной целью которой являлось взятие г. Ковеля.

Д. Ходнев об этих боях напишет:

«В ночь с 14-го на 15-е июля из окопов основной линии вышли в параллели батальоны, назначенные на прорыв.

Полковой священник, о. Михаил Семёнов (кавалер ордена Св. Георгия 4-й ст.), обошёл роты, осеняя всех св. крестом. За ночь окопы углубили и сделали навесы.

Наступило утро 15-го июля, — день Владимира Святого. Атака была назначена ровно на 13 часов, а за полчаса раньше лейб-егеря должны были захватить находившуюся против их правого фланга колонию «Переходы». На Лейб-Гвардии Финляндский полк возлагалась атака д. «Ясеновка», а на Лейб-Гвардии Преображенский колонии «Рай-Место».

Артиллерийская подготовка началась только в 11 часов, а ожидалась она гораздо раньше. Мы знали, что при весеннем Луцком прорыве наша артиллерия стреляла тяжёлыми и химическими снарядами по позициям и тылам противника почти двое суток, а подготовка самой атаки велась непрерывно в течение шести часов. Мы знали, что это был действительно «ураганный» огонь, — огонь, который всё смёл, который всё до основания разрушил!

Совсем не та картина была у нас… За два часа ураганной подготовки батареи не дали «ураганного огня», не вселили в пехоте уверенность, что путь вперёд — открыт!..

Командующий 1-м батальоном штабс-капитан Слащёв неоднократно по телефону просил усилить огонь по проволоке, но это исполнено не было…

Во время этой двухчасовой подготовки противник упорно молчал: с его стороны не раздался ни один выстрел. Всё ушло в убежища так солидно и искусно, что разрушить их не удалось.

Ровно в 13 часов батальоны пошли в атаку. Их встретила буря огня… Роты шли вперёд — по «гвардейски»: цепь за цепью; мерно, настойчиво; упорно… Чувствовалась сила и мощь. Впереди офицеры, в золотых погонах, с полковыми знаками на груди. За ними солдаты с отличительными кантами на защитных рубахах. Шли, умирали, а за ними также доблестно волнами перекатывались резервные роты… Но мало оказалось проходов в проволоке, затягивало болото, — сотнями гибли храбрецы по всей линии!

На участке роты Её Величества, атаковавшей позицию противника правее колонии Ямно, проволока оказалась не разбитой: проходов не было! Командующий 2-й ротой поручик Облеухов II, выхватив шашку, начал ею рубить проволоку и бросать ручные гранаты. Потери были ужасны. Немцы, поднявшись на бруствер, расстреливали наших раненых и ещё оставшихся в живых, залёгших под проволокой. Раненный в обе ноги, подпоручик Облеухов выхватил револьвер и стал отстреливаться. Успел он сделать четыре выстрела, когда сражённый сразу тремя пулями упал и уже больше не шевелился… Так и подобран он был, судорожно сжимавший в правой руке «Наган». Ночью его вынес денщик. На трупе было восемь пулевых ранений! (…)

Разве можно забыть подвиг командующего 1-м батальоном штабс-капитана Слащёва?! — Ровно в час назначенный для атаки, минута в минуту, он встаёт во весь свой рост, снимает фуражку, истово крестится и с обнажённой шашкой идёт вперёд, ведя роты на смерть или победу…

Это была изумительно красивая, но жуткая картина! Пример начальника имеет в бою колоссальное значение; за таким офицером солдаты всегда пойдут хотя бы и на верную смерть. Такого начальника солдаты и уважают и любят и всегда придут к нему на помощь в тяжёлую минуту. В этом же, например, бою, когда, выполняя приказание командира полка, генерала барона Клодт фон Юргенсбурга, штабс-капитан Слащёв встал и пошёл в штаб полка в основные окопы, между ними и немцами вдруг выросло несколько солдатских фигур во главе с унтер-офицером Баландиным (4-й роты). На вопрос единственного оставшегося от батальона командующего 4-й ротой поручика фон Зигеля (контуженного), — зачем он поднялся — Баландин ответил: «Прикрыть Его Высокоблагородие штабс-капитана Слащёва!»».

Храбрость и военные таланты Якова Александровича, во всю ширь проявившиеся в годы Первой мировой войны очень скоро сделали его самой настоящей живой легендой гвардейского полка. Приказом от 28 сентября 1916 г. его производят в чин «капитана», а приказом от 10 октября 1916-го в чин «полковника», минуя чин «подполковника». Кроме ордена Святого Георгия 4-й степени и Георгиевского оружия, полковник Слащёв за боевые отличия был награждён: орденом Святой Анны 4-й степени, орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (приказом по 12-й армии № 79 от 30 марта 1915 г.), орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (приказом по Юго-Западному фронту № 71 от 15 января 1916 г.), орденом Святой Анны 2-й степени с мечами (приказом по 1-й армии № 1534), орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами (приказом по Северо-Западному фронту № 39) и орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами (приказом армии и флоту от 3 октября 1917 г.).

Командир лейб-гвардии Финляндского полка генерал-майор барон П.А. Клодт фон Юргенсбург оценивал своего офицера не иначе, как с огромной душевной любовью, теплотой и особым уважением, которого не смог скрыть даже на бумаге:

«Безгранично храбрый, но не храбростью самозабвения или слепою храбростью рядового, а сознательною храбростью начальника, Яков Александрович соединял с этим драгоценным качеством все таланты крупного военачальника: любовь к воинскому делу, прекрасное военное образование, твёрдый, решительный характер, поразительное уменье схватывать обстановку и т. д. В своей скромной роли ротного, батальонного командира Яков Александрович положительно предугадывал ход военных событий; было ясно, что он владеет тайной военного искусства, что позволяет ему обычные способы суждения о событиях дополнять каким-то внутренним чутьём их.

Скобелев говорил, что нет человека, который не боялся бы опасности, и что храбрость состоит в умении владеть собою и сохранять способность «смотреть» и «видеть», «слушать» и «слышать». Яков Александрович обладал этой способностью в такой превосходной степени, что по временам казалось, вопреки мнению Скобелева, что он не понимает опасности. Думаю, что он её отлично понимал, но при этом обладал несравненным даром самообладания».

Словом, неординарность полковника Слащёва, его исключительные и, если хотите, выдающиеся таланты уже тогда были замечены и признаны не только солдатами и офицерами лейб-гвардии Финляндского полка, но особо отмечены его командиром.