Любовь прекрасна - Дебора Тернер

Звонок в дверь раздался в тот момент, когда она застегивала последнюю пуговицу. Как странно, подумала она, прижимая руки к груди, от одного этого голоса ее сердце начинает лихорадочно биться.

Она открыла дверь и взглянула на Стэнли. Темная, непроницаемая синева его глаз влекла в неизбежность. Холодный озноб пробежал по спине.

— Что-нибудь случилось? Уже поздно.

— Только начало одиннадцатого. — Голос его был резким.

Собравшись с духом, Ленни с вымученной улыбкой сказала:

— Мне не хочется показаться негостеприимной, но для меня это поздно. Обычно в одиннадцать я уже сплю.

— Я тоже, — сказал он бесцветным тоном и добавил: — Я разговаривал с тетей Лотти.

— Об имени? Она так разволновалась. — Ленни проглотила комок в горле. — Может, присядешь?

— Лучше бы я не заезжал к ней сегодня, — бросил он.

— Конечно, — хрипло сказала она, — ведь ты был занят.

— Я солгал. — Он пересек комнату и остановился у окна, разглядывая сад.

Ленни подумала, что никогда больше не сможет стоять там, не вспоминая этот вечер, когда сердце готово было выпрыгнуть из груди, а кровь стучала в висках. Впервые она не узнавала в нем собственные черты. Это был не двойник, не дальний кузен, связанный с ней через поколения предков тоненькой ниточкой кровного родства. Это был Стэнли. И она любила его.

— Но отказаться было не простым делом, — повернулся он к Ленни. — Не прикладывая к этому никаких усилий, ты перевернула всю мою жизнь.

Она вскинула голову и бесстрашно смотрела, как он подходит к ней.

— По тебе этого не скажешь. — Голос ее прозвучал резко и отрывисто.

— Ты меня еще плохо знаешь. — Саркастическая улыбка изогнула его губы. — Те двое, что знают меня хорошо, сразу заметили неладное. Тетя Лотти оптимистически заявила, что все само пройдет, а секретарша дала мудрый совет принимать витамины и заняться аутотренингом.

Он потянулся к ней, но в его глазах не было любви, только страстное непреодолимое желание, такое же всепоглощающее, как ее собственное. Ленни не сопротивлялась, но и не ответила на его призыв, когда его губы коснулись ее рта. Она просто неподвижно стояла, пока он целовал ее с искусством опытного мужчины, стараясь пробудить ее к жизни. Его терпение достигло цели — она вдруг вздохнула, сдаваясь, и обмякла в его руках, подчиняясь велению собственной страсти.

Ленни была не в состоянии размышлять. Она была сражена присутствием этого мужчины, ошеломлена до головокружения, до обморока жаром его тела, силой рук, горячей сладостью губ, его запахом, вкусом его кожи… вкусом счастья.

— Я не собирался этого делать. — Едва переводя дыхание, он оторвался от ее губ. — Я поклялся себе, что не стану торопиться, потому что, хоть и узнал тебя немного ближе, мы все еще чужие друг другу.

Его хриплый голос отдавался в каждой клеточке ее существа, электрическими разрядами пронзая тело.

— Ты все время боролся с собой. Что заставило тебя переменить решение?

Он провел рукой вверх по ее спине, коснулся завитков волос на ее шее и чуть наклонил ее голову так, что глаза их встретились.

— Когда я, не в силах совладать с собой, позвонил тете Лотти, ты уже уехала. И вдруг мне в голову пришла идиотская мысль, что, если с тобой в дороге что-нибудь случится, я так никогда и не узнаю вкус твоего поцелуя. И никогда не прощу себе этого…

От холодящего мрака этих слов ее сердце почти остановилось. Его зрачки расширились, только узкая синяя полоска окаймляла их темную глубину. Очень медленно и спокойно он сказал:

— Это правда.

— Если ты умрешь, я пойду за тобой, — произнесла она, сама ужаснувшись этой страшной истине. — Я никогда в жизни не испытывала ничего подобного.

— Знаю, — отозвался он. — Именно поэтому я изо всех сил старался не показать, как ты действуешь на меня. Я чувствовал то же самое, борясь со стремительным потоком эмоций, которые не мог ни остановить, ни контролировать.

Ленни отчаянно хотелось сбросить одежду и увлечь его в спальню.

— Я… мы… нам не нужно слишком торопиться, — едва выговорила она, с трудом прояснив подавленные жгучим желанием мысли.

Наклонившись, он поцеловал нежную впадинку за ее ухом.

— Как твоя спина? — тяжело дыша, переменил тему Стэнли.

— Неделю не проходила, доводя меня до исступления, но сейчас все в порядке.

Она пошла на кухню, автоматически наполнила чайник, поставила на плиту.

— Мне не хочется уходить, но я должен это сделать. Мне нужно время, чтобы разобраться в том, что со мной произошло, — сказал Стэнли, входя в кухню.

— Мне тоже. Я не хочу, чтобы ты оставался.

Они молча ждали, когда закипит чайник. Пока Ленни заваривала чай, он сказал:

— Согласно моему досье, у тебя долгие годы ни с кем не было… — он замялся, подыскивая подходящее слово, — близких отношений.

Она достала из буфета чашки и, не оборачиваясь, спросила:

— А у тебя?

— У меня были женщины, но я так и не встретил такой, на которой хотел бы жениться.

— А как насчет той, что была с тобой в то воскресное утро, когда ты звонил мне?

— Это Паула, жена Сэма Гордона, который лечил мои ожоги. Помнишь? Она с двумя детьми была в церкви, и малыши загорелись желанием навестить крестного отца. — Ленни бросила на него суровый взгляд, который смягчился, когда Стэнли сказал: — Я ухватился за эту соломинку и позвонил тебе, когда все они были рядом.

— Почему?

Он заколебался, потом медленно ответил:

— Опасался, что поддамся твоему безмолвному призыву и не смогу контролировать себя.

— А для тебя это очень важно. — В ее словах не было вопроса, только констатация факта.

— Да, — чуть склонившись, он рассматривал огненные настурции на окне. — Наверное, потому, что я с детства презирал отца за неумение владеть собой. Он изменял моей матери со дня свадьбы. Помню, когда в восемнадцать лет я переживал муки первой любви, то и тогда не позволял страсти безраздельно завладеть собой, как это происходило с отцом.

Выходит, он держал свои чувства в узде до тех пор, пока не встретил ее? Ленни не успела насладиться своим триумфом, как он мягко, но непреклонно потребовал:

— Расскажи мне о человеке, с которым ты была помолвлена.

— Я искала покоя. — Ленни тщательно подбирала слова. — Но я так обидела его, причинила столько страданий, что мне стало еще хуже. В конце концов я просто возненавидела себя за то, что использовала Томми.

— Использовала?

— Я влюбилась в скверного человека. — По-прежнему не глядя на Стэнли, она открыла холодильник и достала молоко.