Смертельные инвестиции - Хьелль Ола Даль

– И хорошо она играла свою роль?

– Замечательно.

– Она вызывала раздражение у окружающих?

– Нет, она жила как хотела. И делала что хотела.

– Она манипулировала другими?

– Я бы не стала употреблять такое слово. Она делала что хотела.

– Но кого-то она раздражала?

– Я этого не говорила.

– Вы только что рассказали о старикашке, который звонил ей с угрозами…

Кристин не ответила.

Гунарстранна в который раз попытался представить себе живую Рейдун Росендаль – веселую, бесшабашную. Рейдун, которая исполнила стриптиз для противного старика, следящего за ней в бинокль.

Кристин пристально посмотрела на него и продолжала:

– Не поймите меня неправильно. Она… не такая. Не могла быть такой.

– Угу, – ответил Гунарстранна, думая о своем. – А как у нее складывались отношения с Брегором?

– Понятия не имею!

– Вы с ней не откровенничали?

– О таких вещах – нет.

– О каких?

Кристин рассмеялась, как будто услышала хороший анекдот.

– Мы не обсуждали мужчин! – Она смеялась искренне, от души, показывая мелкие острые зубки. Какое-то время они сидели молча; она первая нарушила молчание. – Иногда они… я имею в виду, все сотрудники компании… куда-то ходили вместе… Она даже говорила, как называлось место, куда они ходили… – пробормотала Кристин.

Гунарстранна резко остановился и спросил:

– Случайно, не в ресторанчик под названием «Скарлет»?

Кристин ссутулилась.

– Не помню. О том, где они бывали, мы тоже не особенно говорили. – Она виновато улыбнулась.

– Но название ресторана вам знакомо?

– Я там ни разу не бывала.

– И в прошлую субботу тоже?

– Конечно.

– Кстати, а где вы были в прошлую субботу?

Она посмотрела ему в глаза с прежней улыбкой. Как если бы ждала его вопрос.

– В кино с хорошими друзьями. Потом… кажется, в половине двенадцатого… мы пошли в «Рокфеллер». Домой я вернулась в три.

– Одна?

– Да. Если хотите, я дам вам телефоны моих друзей. Они подтвердят, что я была с ними в кино и в «Рокфеллере».

– Отлично, – буркнул Гунарстранна и снова принялся расхаживать по комнате. – Если понадобится, я возьму у вас телефоны. Кстати, о чем вы с Рейдун в основном разговаривали?

– О ковроткачестве. – Его собеседница кивком указала на ткацкий станок.

Гунарстранна кивнул. В текстиле он совершенно не разбирался.

– Сегодня рано утром вам звонил я, – неожиданно для себя признался он. – Чтобы проверить, живы ли вы.

Кристин Соммерстедт ему очень нравилась. Умная девушка. Около тридцати, не замужем. Судя по всему, уверенная в себе, с сильной волей… Наверное, примерно такой же была и покойная Рейдун Росендаль… Во всяком случае, Гунарстранне так казалось.

– Куда от вас отправился Клавестад? – дружеским тоном осведомился он.

Кристин пожала плечами:

– По-моему, на работу. Настроение у него было подавленное, – добавила она с озабоченным видом.

Инспектор поморщился. Головная боль усиливалась.

– До свидания, – буркнул он без всяких предисловий и поспешил откланяться.

На станции скопилась плотная толпа пассажиров. Все они вышли из поезда и торопились к выходу на площадь Эгерторг. У подножия эскалатора толпа еще больше спрессовывалась. Большинство составляли жители пригородов, которые каждый день приезжали на работу в центр Осло и каждый вечер возвращались обратно. У всех глаза были тусклые, остекленелые. Почти никто не озирался по сторонам. Сигур Клавестад выделялся на их фоне. Франк Фрёлик сразу заметил, что Клавестад не привык ездить на метро. Он напоминал деревенского паренька, который впервые оказался в большом городе. Он встал на эскалаторе слева, мешая пройти тем, кто спешил на автобус. Его пихали сзади. Какой-то бесцеремонный тип в шляпе оттолкнул его вправо и буркнул:

– Что за болван!

Клавестад вежливо пропустил тех, кому мешал пройти, а потом вернулся на прежнее место. Вот идиот, подумал Франк Фрёлик.

Выйдя на улицу, Сигур остановился и огляделся. Потом довольно быстро зашагал по Карл-Юхансгате. Шел он неуклюже, вприпрыжку. Странная походка… Фрёлик невольно сравнил его с менеджером по финансам. Брегор – настоящий бык с ногами как бревна. Трудно представить двух более непохожих друг на друга людей, чем менеджер по финансам и Сигур Клавестад. У одного – вислые усы; у другого – конский хвост и трехдневная щетина… Франк заметил, что девушки часто косятся на Клавестада; некоторые даже оборачивались и смотрели ему вслед. Такие, как Сигур, несомненно, нравятся женщинам.

«Чувственный тип, – подумал Фрёлик. – Женщины таких сразу замечают».

Клавестад понесся на работу к Рейдун, надеясь найти там родственную душу, человека, который бы его понял. Они с фрекен Соммерстедт пили красное вино, держались за руки… Клавестад даже прослезился. Нежная душа. Наверное, он рассказывал ей о своем эдиповом комплексе, как другие рассказывают о том, как болели гриппом.

Франк Фрёлик представил, как Брегор утром в воскресенье идет по лесу или по берегу озера. А зимой час за часом просиживает у лунки на подтаявшем льду и ждет, не клюнет ли форель… Болтаются уши зимней шапки. Потом – шарк-шарк – к следующей лунке, проверяет наживку… Нет, он не рыбак, а охотник. Ну да… с такими-то ножищами. Точно, охотник. И усы самые подходящие.

И вот двух совершенно разных мужчин объединила близость с одной и той же женщиной. С женщиной, которая везде казалась своей. Хамелеон? Он вспомнил слова Брегора: «То сущая школьница, то мечта рецидивиста». Интересное сравнение! Может, Брегор и сам когда-то сидел за решеткой?

Сигур остановился у скамейки перед выключенным на зиму фонтаном на декоративном озере, который в народе назывался «Суп из гвоздей». Сел. Франк купил в киоске на углу Розенкранцгате газету «Дагбладет» и шоколадный батончик. Он прислонился к дереву и смотрел, как Сигур, сидя на скамейке, блаженно курит, делая дыры в озоновом слое.

Франк вспомнил изуродованную грудь убитой. В голову пришла неожиданная мысль: ее квартирка какая-то безликая. Неуютная, лишенная характерных черт хозяйки… Одинокая книжная полка с дешевыми изданиями. Многие книжки в бумажных обложках нечитаные, есть неразрезанные страницы… Там же, на полке, стоят «для украшения» синие керамические бокалы ручной работы. На стенах – ничего, если не считать двух широкополых дамских шляп, покрытых толстым слоем пыли. Зеркало в стильной раме. Несколько разнородных дисков: Паваротти, Рэнди Кроуфорд, норвежский фолк-музыкант Лиллебьёрн Нилсен. Полная мешанина… И что тут можно сказать о ее характере?