Всевидящее око фюрера. Дальняя разведка люфтваффе на Восточном фронте. 1941-1943 - Дмитрий Зубов

К несчастью для немцев, внезапная атака советского истребителя застала их как раз в момент набора высоты. Три длинные очереди – и бомбардировщик, задымив, начал снижаться. Николай пронесся над ним и вскоре потерял из виду из-за низкой облачности. После того как Як-1 старшего лейтенанта Смирнова приземлился на аэродроме, командир дивизии Красноюрченко сразу же организовал поиск сбитого самолета, выслав два биплана У-2. Вскоре в степи на краю большого оврага был обнаружен совершивший вынужденную посадку «Юнкере». Им оказался… Ju-88D-1 «Т5+НМ».

Гроссе, Беркенкопф, а также бортрадист Курт Митке и бортстрелок Макс Дайнингер попытались скрыться в западном направлении, но преодолеть по голой степи 400 км было нереально, и через некоторое время всех четырех летчиков уже допрашивали в штабе 102-й иад. По воспоминаниям председателя Сталинградского комитета обороны А. Чуянова, присутствовавшего на допросе, летчики вели себя нагло. «Самоуверенные наглецы. Они не сомневаются, что победа Гитлера уже обеспечена, что еще один удар – и Советского государства не будет, что сделали вынужденную посадку и попали в плен случайно…»[58]

Сбитый «Юнкере» несильно пострадал в ходе посадки. Уже на следующий день он был доставлен в город и установлен на центральной площади перед Домом Коммуны для всеобщего обозрения. Сталинградцы, еще не видевшие подобных трофеев, целыми толпами потянулись на «выставку». Впоследствии моду экспонировать сбитые самолеты подхватят и другие города Поволжья. Впоследствии Т5+НМ простоял на площади до самой битвы в городе. Что же касается Сталинградской ГРЭС, то она не особо пострадала. Хотя в корпусах вылетели почти все стекла, были перебиты ЛЭП, станция продолжала работу, и подача электроэнергии вскоре возобновилась.

Красноармейская газета Н-ской части «Воздушный боец» в № 12 от 28 марта 1942 г. писала: «Бить врага так, как тов. Смирнов. Партия, правительство и народный комиссар обороны товарищ Сталин на нашу часть возложил большую и ответственную задачу. Десятки тысяч рабочих охраняемых нами предприятий самоотверженным трудом помогают фронту бить немецких захватчиков. Не дать воздушным стервятникам нарушить этот труд – вот в чем задача… Отлично выполняет поставленную задачу по охране города от воздушных бандитов старший лейтенант Смирнов. 22 февраля на его счету появился первый сбитый им фашистский разведчик. 25 марта этот счет пополнился еще одним сбитым самолетом противника. Из трех сбитых немецких самолетов в нашем районе два сбиты тов. Смирновым…» «25 марта 1942 года. Вылет на УТ-2 старшим батальонным комиссаром Степановым к сбитому старшим лейтенантом Смирновым самолету «Ю-88». Поимка и разоружение четырех немецких летчиков» – так пишет об этом вылете Иван Иванович Красноюрченко, принявший 6 марта 1942 года командование 102-й иад ПВО».

Старший лейтенант Николай Смирнов из 788-го иап ПВО, таким образом, стал настоящим бичом 2-й эскадрильи группы Ровеля, сбив уже второй самолет подряд. В конце марта он написал подробный рапорт, в котором изложил свои рекомендации по борьбе с воздушным противником:

«1. При преследовании и ведении воздушного боя необходимо строгое наблюдение за противником. Поэтому управление самолетом, работа с вооружением должна выполняться на ощупь. Для этого нужно хорошо знать свой самолет.

2. Современный двухмоторный самолет врага обладает большим диапазоном скоростей и хорошим маневром. Это обязывает летчика-истребителя все маневры погони и боя делать с учетом наивыгоднейших, кратчайших направлений, все делать в сторону противника. Малейшее промедление в маневре или выполнение его в противоположную сторону от цели дает противнику возможность значительно оторваться или вовсе уйти.

3. При ведении боя надо стремиться сблизиться с противником на самые короткие дистанции, особенно при отсутствии противодействия, и поражать его в упор. Боеприпасы расходовать экономно, стрелять короткими очередями, пока не представится случай нанести решающее поражение.

4. Знать самолеты противника, их слабые и сильные стороны, непростреливаемые конуса и использовать их при атаке».

Не успели в штабе Притцеля оплакать экипаж Беркенкопфа, как уже на следующий день из вылета в район Сталинграда не вернулся Ju-88D-1 «T5+DM» оберфельдфебеля Ханса Райма. Экипаж передал по рации, что на обратном пути в районе Батайска самолет был атакован советскими истребителями. Райм несколько раз менял курс, маневрировал и в итоге сумел уйти в облака и оторваться от преследователей. Однако на «Юнкерсе» при этом закончилось топливо, и он не смог дотянуть до линии фронта. Пилоту пришлось совершить вынужденную посадку, во время которой разведчик потерпел катастрофу и разбился. Сам Райм при этом разбился, также погибли бортрадист унтер-офицер Хайнрих Ралке и бортстрелок унтер-офицер Матиас Хофман. Из всего экипажа выжил только командир – штурман лейтенант Петер Пельцер, который попал в плен…

Последний за несколько недель до этого «прославился» в одной неприятной истории. Пельцеру, как опытному летчику, поручили слетать на транспортном самолете Ju-52 за запчастями и доставить их в Николаев. Однако, несмотря на в общем-то простое задание, тот умудрился провалить его. Полет предписывалось проводить на высоте не менее 300 м, однако Пельцер, по всей вероятности, проигнорировал инструкцию. Во всяком случае, он умудрился «протаранить» трехмоторным «Юнкерсом» гору высотой всего 100 м! Сам лейтенант при этом выжил, но попал под домашний арест и трибунал. Заседание должно было состояться как раз в конце марта, однако вынужденная посадка экипажа Пельцера в советском тылу и его попадание в плен «избавили» его от этой участи.

Что касается разбившегося пилота T5+DM Ханса Райма, то это тоже был очень опытный летчик, который ранее служил испытателем фирмы «Юнкере» на заводе в Дессау.

В апреле самолеты 2-й эскадрильи продолжали вылеты в район советских портов на Черном море, Северного Кавказа и Нижней Волги. Так, 15 апреля один из ее «Юнкерсов» произвел аэрофотосъемку нефтехранилищ в южной части Сталинграда.

В 10.52 4 мая одним из самолетов в ходе сверхдальнего вылета была произведена очередная аэрофотосъемка Баку. На полученных снимках был отчетливо виден весь древний город, а также порт, аэродром, расположенный на северной окраине, и многочисленные позиции зенитной артиллерии на возвышенностях к северо-востоку от него.

Макс Лагода вернулся из своего незабываемого отпуска и 14 мая совершил новый вылет на Восточном фронте. На сей раз его целью были тыловые районы советских войск восточнее Харькова и Белгорода. Немецкое командование начало операцию «Фридерикус-I», целью которой было очищение от противника выступа южнее Харькова и окружение оборонявших его войск сходящимися ударами с севера и юга. «На этот раз мы летели без спасательных жилетов, на севере, – вспоминал Лагода. – Наша задача состояла в изучении всех передвижений, происходивших с русской стороны в направлении фронта и всех их недавних приготовлений. По слухам, это было связано с готовящимся большим наступлением немецких войск предстоящим летом. Мы углубились на территорию противника приблизительно на 300–400 км. И еще на большее расстояние в северном направлении»[59].