Пугливая герцогиня - Аманда Маккейб

Эмили с трудом представляла его без шумного, жизнелюбивого семейства. Они казались нераздельной его частью. Вот и еще одна причина того, почему их союз крайне неудачная идея.

Экипаж подъехал к ровной площадке у порога ее дома. Сначала ей показалось, что она заметила лицо матушки в одном из окон верхнего этажа, но, похоже, это лишь развеваемая ветром занавеска.

Николас спустился и подал Эмили руку, она на секунду задержала на ней взгляд, колеблясь, стоит ли ее принимать. Очередное доказательство того, как быстро она теряет рассудок от одного лишь его прикосновения.

Уязвленная улыбка коснулась уголка его рта.

— Она не превратится в змею и не ужалит вас, леди Эмили, обещаю.

Осознав всю нелепость ситуации, она приняла его руку и позволила проводить до тротуара. Даже сквозь перчатки она чувствовала силу и жар его прикосновения, которое заставило ее ясно вспомнить ощущение тепла его ладони, скользящей по ее коже.

Она ступила на тротуар, но он все еще держал ее руку.

— Вот видите, — прошептал он ей на ухо, — вполне безопасно.

Однако Эмили не могла с этим согласиться и с трудом проглотила внезапно подступивший к горлу ком.

— Благодарю за поездку в вашем экипаже, ваша светлость, — быстро проговорила она, чтобы не задохнуться на середине фразы. — Буду с нетерпением ждать встречи с вами на нашем… званом ужине.

— Я тоже буду ждать с нетерпением.

Она всмотрелась в его лицо, пытаясь обнаружить возможные признаки сарказма. Хотя бы малейший намек на то, что он знал, кто на самом деле был в Воксхолле, и теперь просто играл с нею. Он улыбнулся ей в ответ, сама учтивость, как и всегда.

Казалось, теперь она должна была почувствовать себя увереннее, не переживать по поводу своей позорной тайны, но почему-то не получалось. Напротив, она нервничала, мучаясь неопределенностью более, чем когда-либо. Эта незначительная, но такая тягостная тревога лишала покоя.

Парадная дверь распахнулась, и на мгновение Эмили даже испугалась, думая, что это ее матушка спешит пригласить герцога на чай. Но это оказался дворецкий. Несмотря на то что никто из ее надоедливых родственников не выглядывал из-за его спины, она точно знала, они где-то поблизости и наблюдают за ними.

— Еще раз спасибо, ваша светлость, — торопливо проговорила она. — Всего доброго.

— Всего хорошего, леди Эмили. — Он взглянул на нее так, словно хотел сказать что-то еще, но Эмили уже убегала вверх по ступенькам, чтобы спрятаться пусть в сомнительной, но безопасности собственного дома. Только когда дверь за ней захлопнулась и отъехал экипаж, она наконец расслабилась и почти рухнула за стоявший поблизости туалетный столик.

— Я должна быть счастлива, — прошептала она.

Ей достало сил быть рядом и не броситься на него, находясь во власти собственных желаний, не зардеться румянцем от смущения. Оказывается, она могла при необходимости хранить секреты. Все позади, и она даже пережила первую, после того маленького неожиданного свидания, встречу с герцогом.

Тогда отчего же она чувствовала себя такой жалкой дурочкой?

— Эмили, дорогая, вот ты где! — произнесла леди Морби нараспев.

Эмили подняла глаза и увидела, что матушка в спешке поднимается к ней с сияющей улыбкой и развевающимися ленточками чепца.

— Вижу, нет необходимости спрашивать, удачно ли ты прошлась.

Эмили отвернулась от нее к зеркалу, висевшему над столиком. Избегая встречи со своим собственным отражением, она стала развязывать ленточки шляпки, стягивать перчатки с рук. Тонкая лайковая кожа, казалось, все еще хранила его аромат.

— Я и в самом деле хорошо прошлась, правда, того, что нужно, не нашла.

— Но ведь тебе не пришлось возвращаться домой пешком, моя хитрая девочка, — заметила мать величественно. — Никогда не думала, что увижу, как моя дочь возвращается домой в экипаже герцога! Надеюсь, леди Верней, что живет на той стороне улицы, это видела. Она так хвасталась помолвкой своей дочери с простым виконтом.

— Мама, эта поездка длилась не более десяти минут, мы сидели в открытой коляске, окруженные слугами, в частности Мэри, — возразила Эмили. — И никакого намека на помолвку или роман. — Она развернулась и стремительно удалилась в гостиную, где слуги готовились подавать чай у камина.

Матушка поторопилась вслед за ней:

— И все-таки это хороший знак. Тебе следовало пригласить его на чай. Твой отец, как обычно, в библиотеке, но думаю, он был бы рад поприветствовать герцога.

— Я подумала, званого ужина с него достаточно, — сказала Эмили, усаживаясь в своем кресле. — Мама, почему вы не сказали мне, что мы устраиваем званый ужин?

Мать села напротив Эмили все с тем же выводящим из себя выражением удовлетворения на лице, которое тщетно пыталась скрыть.

— Мы решили устроить его буквально в последнюю минуту. Такой легкий экспромт, чтобы попрощаться с друзьями, прежде чем отправиться в заточение в деревню.

— Вы придумали этот экспромт, когда встретили герцога и устроили ему засаду прямо возле магазина?

— Вовсе нет! Эмили, честно говоря, ты становишься довольно циничной и подозрительной. Тебе это совсем не к лицу, к тому же от этого появляются морщины.

Она заглянула в свою шкатулку для шитья и извлекла оттуда перевязанную стопку бумаг.

— Мы с Эйми думали над меню. Как ты считаешь, герцогу понравится ягненок под соусом с мятой и розмарином? Кажется, он с удовольствием ел нечто подобное в Вельбурне прошлым летом, хотя теперь уже точно не помню. Десерты мы, конечно, закажем у Гантера. В домашнем приготовлении хороши простые блюда, но никак не всевозможные пудинги. Кроме того, я не уверена в выборе цветов. Может быть, светло-красные розы? Тебе подойдет розовый, Эмили. Правда, в этом сезоне в моде лилии.

Эмили вздохнула и почти залпом выпила чашку крепкого чая. Сейчас ей требовалось подкрепление в любом виде, матушку уже не остановить, во всяком случае теперь, когда она заговорила о лилиях. Она с улыбкой слушала маму, понимая, что ее семейство нуждается в серьезной помощи.

Вне всякого сомнения, бал у леди Арнольд по традиции был последним грандиозным событием сезона, после которого часть светского общества разъедется из душного летнего Лондона по своим загородным имениям, а часть отправится путешествовать на континент. Таким образом, последний шанс надеть свои изысканные наряды, прежде чем они выйдут из моды, и услышать последние горячие сплетни и новости, прежде чем те утратят свою актуальность. У леди Арнольд был самый просторный зал для танцев во всем Лондоне, за исключением поместья Мэннинг-Хаус, и она всегда украшала его цветами, приглашала самый лучший оркестр и вносила в список гостей только самых достойных. Любой, кто имел хоть малейший шанс попасть туда, делал для этого все возможное. Даже Эмили, которая, к сожалению, не нашла там подходящих пальм, за которыми можно спрятаться. Очевидно, пальмы вышли из моды. Вместо них леди Арнольд украсила бальный зал гирляндами из плюща, переплетенного с белыми розами и золотыми и белыми лентами, драпированными кружевом. Это выглядело мило и даже красиво, но совершенно не годилось в качестве укрытия.