Мартынов. Неделя стюарда - Олег Соловейский

презентабельной внешностью скрывался живой интеллект.

— Здравствуй, Матвей, — поздоровался он.

— Здравствуй, кузен! Не подходи: ты с холода! — пошутил я, цитируя главного героя книги «Обломов».

— Там же плюс тридцать… — начал было Валерий, потом до него дошло: — А, ты про Обломова…

Он кисло улыбнулся. Что-то явно тяготило его обычно жизнерадостную натуру.

— А я к тебе, Матвей, вот по какому делу. Ты уж извини, что не позвонил, не написал: тут личный разговор нужен.

— Продолжай, — посерьёзнел я.

— У меня дуэль намечается. Прошу тебя быть моим секундантом, — вздохнул Валерий.

— Дуэль? С кем это? — удивился я. Валерий всегда был правильным и даже примерным молодым человеком. Представить его в образе бретёра, нарывающегося на поединок, было для меня затруднительно.

— Да с одним графом, Озёрский его фамилия, — пожал плечами Валерий.

— А кто же кого вызвал? — уточнил я.

— Он меня. Да вообще глупая история получилась. Меня фрейлины позвали поиграть с ними в теннис. Там пришли ещё разные молодые люди, которых они позвали, чтобы было веселее. Ну ты знаешь, как девушки делают, — сказал он.

— Вообще-то не знаю, меня-то фрейлины никогда никуда не звали «чтобы было веселее», — ответил я, — но это к делу не относится, прошу тебя продолжай.

— В общем, играли мы без применения Яра, поскольку с нами были девушки, то есть, для развлечения играли, не для соперничества, — вернулся к рассказу Валерий, — и вот настал мой черед играть с этим Озёрским.

— Ну так что же Озёрский?

— Я заметил, что легонечко так себе Яром помогает. Не на каждом ударе, а так, время от времени. Ну, мне это не понравилось, и я очень резко послал мяч, а он вместо того, чтобы его просто отбить ракеткой, решил траекторию Яром подкорректировать. Но граф просчитался, и мяч попал фрейлине по голове.

— Ужас какой, и как, цела? — поинтересовался я.

— Да цела-то, цела, но шишку получила. Я, естественно, сразу перед ней на колено бухнулся, прощение вымаливать. Она про шишку тут же забыла, начала кокетничать: "Валерий, вы должны мне желание, а какое не скажу" и прочее, как девушки любят, — ответил Валерий, — на беду, эта фрейлина была его зазнобой, имел он на неё виды. Вот он и начал утверждать, что я это специально, потому что начал проигрывать, что он мне не простит такого поведения по отношению к даме…

— А ты что же?

— Я заявил, что сразу заметил, что он использует Яр, и потому послал подачу сильнее, зная, что с Яром он её отобьёт, а он даже с Яром не смог отбить. Слово за слово, он попытался дать мне пощёчину, я его щёлкнул по носу. И теперь у нас дуэль.

— Ну вы даёте! — покачал я головой.

— Тебе нужно увидеться с его секундантом, некто Петров. Вот его карточка, — он подал мне визитку.

«Василий Галактионович Петров» — сообщала карточка, далее шли номер телефона и адрес. Ни звания, ни чина на визитке не значилось.

— Нельзя ли как-то уладить дело? — спросил я, — Дуэль всё-таки, это не шутки, дело смертельное.

— Да в том-то и дело, что, кажется, никак нельзя, — грустно сказал Валерий, — ему надо перед своей дамой сердца рисоваться. И потом: я ведь прилюдно его обвинил в нечестной игре.

— Ну, про твои шансы спрашивать не буду, — сказал я.

— Ага, — вяло махнул рукой Валерий, — не хочу я его убивать, Матвей. Но дуэль без риска смерти — не дуэль. А всё-таки, жаль его.

Рождённый, как и любой дворянин, с небольшим резервуаром, Валерий упорными тренировками с лучшими учителями развил его до размеров почти таких же, какие у меня были от рождения. Но, само собой, в отличие от моего, его резервуар нормально и своевременно восстанавливался.

Ко врождённым способностям прибавились те, что были получены за время обучения, и теперь Валерий являлся большим специалистом по применению Яра. И зачем этот Озёрский затеял эту глупую дуэль? Недавно он, что ли, в Константинополь приехал или просто сам по себе сорвиголова, если нарывается на поединок с Валерием Мартыновым?

— А класс резервуара какой у него, не знаешь? — спросил я.

— Малый, — ответил наследник титула князя Мартынова.

— Значит, будет пытаться уклониться от твоих атак, чтобы не тратить Яр на блокировку, и ждать момента, чтобы вложить весь свой Яр в один удар.

Валерий кивнул.

— Ну что ж, — поднялся я, — не буду откладывать мою неприятную обязанность.

Я подошёл к двери, ведущей на лестницу, и крикнул:

— Тарас, приготовь мой костюм серый, пожалуйста.

Через семь минут мы с Валерием выходили на жаркую улицу, где его ждал «ЗИЛ» с гербами и личным водителем. В отличие от меня, Валерий имел возможность ездить с гербами всегда, так как был наследником и гордостью Мартыновых.

— Я позвоню тебе, Валера, — сказал я, садясь в свою машину, производства того же завода, но классом пониже и без гербов.

В такую жару в костюме и туфлях было сплошное мучение, но, что поделаешь, дело серьёзное. Хорошо, хоть кондиционер спасает.

Дорога заняла у меня около часа. Наконец, навигатор голосом популярной общественной деятельницы светлейшей княгини Лович сообщил, что я на месте. Я вышел у небольшого дома, не бедного и не богатого, чуть лучше того, где жил я сам. Мой дом был староват и при этом аренда была великовата, но это компенсировалось близостью к Парящему дворцу, куда я ездил на свои смены в качестве стюарда. Звонок был выполнен в виде львиной морды. Я нажал на нос.

Мгновение спустя дверь открылась, на пороге стоял древний абсолютно лысый старик в лакейской ливрее.

— Стюард Матвей Мартынов, — представился я.

Старичок долго смотрел на меня снизу вверх своими мутными глазами неопределяемого из-за возраста цвета. Его губы тряслись, он явно пытался что-то сказать.

— Ренат, это ко мне! — раздался голос из глубины дома, — пропусти господина.

Старый слуга, так ничего и не выговорив, посторонился, чтобы пропустить меня. За минуту, что я провёл на улице, мой костюм успел начать промокать от пота. Я с облегчением ступил в прохладный дом.

Навстречу мне вышел полноватый мужчина лет двадцати пяти.

— Здравствуйте, Матвей Михайлович, я ожидал вас, — он протянул мне руку, — Петров Василий Галактионович.

— Рад познакомиться с вами, — я слегка наклонил голову, — жаль, что повод у нас нерадостный.

Василий Галактионович вздохнул.

— Это точно, — произнёс он и указал рукой в дверной проём, — прошу, пройдёмте.

Мы оказались в его кабинете, где в большом количестве на трёх столах лежали разные бумаги, два ноутбука, куча съёмных накопителей памяти. Очевидно, Василий Галактионович много работал с данными при каком-нибудь ведомстве. Судя по достатку, чин у него