Будь моим, будь другим - Татьяна Семакова

— Ну ты и урод, — покачала головой в досаде и перевернулась на другой бок.

— Заплачь ещё, — ответил язвительно и перевернул меня на спину, вцепившись в плечо. — Значит, не спала с ним?

— Не твое дело, — огрызнулась, полыхнув взглядом.

— Если переспала, я ему точно что-нибудь сломаю, на твой выбор.

— Чего ж ты такой умник домой поехал, вместо того, чтобы полюбопытствовать, что за мужик и по своей ли воле я вообще иду?

— Выглядела довольной, — пожал плечами и отвёл взгляд, а потом резко перевёл тему: — Что там за хмырь из соседнего города?

— Оружие оттуда же? — задала я встречный вопрос, а он начал свирепеть. — Можешь не говорить, узнаю у Сашки.

— Я тебе узнаю, — оскалился в улыбке, — неделю потом на жопу не сядешь.

— Командиров-то развелось, — закатила глаза в ответ. — Если бы я свой нос не сунула, тебя твои и грохнули бы. Потом, конечно, разобрались бы, пришли на могилку покаяться, но тебе от этого проку бы уже никакого.

— За это я тебя уже отблагодарил, — хохотнул в ответ. — И ни один раз.

— Так вот что это было… — протянула задумчиво. — Ну, раз расплатился, тогда проваливай, чего разлёгся, как у себя дома?

— Расскажешь все и пойду, — пожал он плечами, а я хмыкнула:

— Сам разузнай.

— Ладно, — ответил насмешливо и поднялся, начав одеваться. А потом сказал на прощанье: — Ещё раз полезешь в это дело — пожалеешь.

Хлопнул входной дверью и оставил в душе полнейший раздрай. Одно я знала точно: полезу, из принципа, просто чтобы утереть его нахальный нос. И тут же приступила к делу, обложившись распечатками из больницы.

Начать решила с основных действующих лиц. Во-первых, но не в-главных, я — невинная жертва обстоятельств. Дальше на горизонте маячит Сашка Абрамцев, который, как выяснилось, не так уж и далёк от дел своего отца. Возможно, он принимает лишь косвенное участие, вынося раненых с поля боя, но информацией владеет. Далее по списку идёт громила, которого решили сделать козлом отпущения, вполне вероятно по причине неуёмной тяги к женскому полу, о которой всем было известно. К тому же, он наверняка подкатывал к Людмиле, когда пребывал в больнице с ножевым ранением, от того с лёгкостью принял приглашение. Теперь Людмила. Тут вообще странные дела… с какой стати ей влезать во все это? Спать с разными мужчинами, когда совершенно очевидно, что она без ума от своего Влада. Разве что, если он сам не попросил. Еще один не последний персонаж… надо бы уточнить город, в котором украли оружие. Теперь Татьяна. Она в явном сговоре с Емельяновым, что подтверждает переписка и наглое похищение машины громилы. С Емельянова уже не спросить… упал в яму, которую сам же и вырыл? Ещё есть Мухин, с которого все началось. Как сказал Саша, он вышел на некого человека, который знал что-то о украденных автоматах. А вот что любопытно — парня просто подстрелили, следов пыток или побоев не было. Он что, с ходу все выложил, ему выстрелили в брюхо, а потом ещё заморочились с машиной и доставили к больнице? Зачем такая суета? Как будто весь смысл заключался лишь в том, чтобы подставить Толю.

Я резко вскочила и принялась собирать бумажки с кровати, затолкав их под подушку. Быстро умылась, оделась и выскочила на улицу, запрыгнув в машину. Через полчаса уже тормозила у ворот сервиса, которые через минуту начали подниматься. Заехала в помещение и вышла, озираясь по сторонам. Ко мне тут же подошёл «вежливый», я потянула его за рукав и спросила на ухо:

— Фомичев тут?

— Где-то здесь, — хмыкнул, разогнувшись, а потом заорал, отвернувшись чуть в сторону: — Фома! Блондиночка приехала!

Присутствующие мужчины заржали, я поморщилась и посмотрела на него с немым укором, а он подмигнул и пошёл куда-то весьма довольный собой. Через пару минут, на протяжении которых я, в основном, старалась не сгореть со стыда, появился Толя и пошёл ко мне вальяжной походкой и с надменной ухмылкой. Захотелось дать ему в зубы, я стиснула челюсть, а он сказал громко:

— Уже соскучилась?

— Унижать меня обязательно? — спросила тихо и грустно, глядя ему в глаза.

— Нахрена притащилась? — ответил, скривившись.

— Мысль пришла, решила поделиться. Интересует или прости-прощай Вероника?

— Вещай, — разрешил великодушно, а я вновь стиснула зубы и ненадолго прикрыла глаза, унимая гнев. Как бы глупо я выглядела, истерично лупя его своими маленькими кулачками. — Ну? — поторопил он меня, а я прорычала сквозь зубы:

— Терпение. Я представляю, как острая хирургическая сталь вонзается в твою плоть, оставляя тонкие, глубокие раны, — пока я это говорила Толя присмирел, я выдохнула, улыбнулась и подняла на него светящиеся глаза. — Из тебя бы вышли отличные ремни. Качественные. Так вот, думаю, Муха ни черта не выяснил.

— Интересная мысль, — услышала голос Абрамцева-старшего и медленно развернулась.

— День добрый, — сказала вежливо, сделав шаг назад и упершись в Толю, почему-то тут же почувствовав себя в безопасности.

— Это мы сейчас узнаем, — хмыкнул в ответ. — Давай детали.

— Можно сначала вопрос? — он кивнул, а я уточнила: — Он лично сказал, что напал на след… той самой партии?

— Да, — ответил просто, а я задумалась:

— Ага… и как именно? — он поднял бровь, а я пояснила: — От ответа зависит начало истории, — и пожала плечами, чуть теснее прижавшись спиной к Фомичеву.

— Мужики, видали, меня девчонка сопливая допрашивает, — хохотнул он в ответ и его тут же поддержали все присутствующие. Кроме Толи, приобнявшего меня за талию. Уверена, к этому прилагалась усмешка.

— Обойдёмся без начала, — дипломатично отозвалась в ответ. — Я Мухина оперировала и отлично помню, что никаких повреждений кожных покровов, помимо пары синяков, не было. Его не пытали, не допрашивали, в морду не били и силой не удерживали — запястья и щиколотки характерных следов не имели. А вот к тому, чтобы взять покататься машину у этого парня, — и подняла вверх глаза, слегка задрав голову, — напротив, подготовились. План придумали, как минимум, и на вечеринку заранее пригласили. Мухину же просто выстрелили в живот. Не в голову даже, чтобы был стимул его вообще в больницу вести. Раз Вы ему поверили, то и он был однозначно уверен, что владеет информацией или овладеет в скором времени, а значит, ему подсунули липу, потому как очевидно, что вся возня была лишь ради того, чтобы напакостить Фомичеву, — в помещении стояла гробовая тишина, которая, как ни странно, помогла думать, и я продолжила: — При этом, есть явные доказательства вины Емельянова, но Вы абсолютно уверены в своих подчиненных, иначе остановили бы меня ещё в самом начале. Скорее всего, в нем тоже, небезосновательно. И тут возникает другая мысль: а если его телефон так же ушёл на сторону без его ведома? Той же Татьяне было это раз плюнуть. И все это больше напоминает, простите, переполох в курятнике, а значит, направлено лично на Вас.

— Если ты мне сейчас расскажешь, кому и с какой стати это нужно — я не удивлюсь, — хмыкнул Абрамцев, а я потупила взгляд: