Голая и жестокая - Владимир Колычев

Не воротила она нос. Вопрос – почему? По глупости оставила на посуде пальчики или не чувствует за собой вины? Может, уверена в том, что не оставила следов на месте преступления?

– Для фигуры очень полезна вечерняя прогулка.

– Да, я прогулялась. До магазина и обратно.

– Когда это было?

– Часов в семь-восемь.

– А в одиннадцать вы что делали?

– Уже спать ложилась.

– Нет, в это время вы еще в «Хрустальных ключах» были. До вашего дома оттуда минут двадцать езды.

– Какие «Хрустальные ключи»? – вскинулась Варвара.

– Район, в котором живет Ольга Платонова. Вас видели, когда вы выходили из ее квартиры.

– Кто видел?

– Соседка Платоновой.

– Где она?

– Кто?

– Соседка эта самая. Давайте ее сюда! Пусть она придет и скажет, что видела меня. Ну!..

– Опознание мы, конечно, проведем. – Архаров слегка смутился, но виду не показал.

– А почему не сейчас?

– Всему свое время.

– Вот когда проведете, опознаете меня, тогда и поговорим! – Купавина резко поднялась, схватила с вешалки пальто.

– Варвара Юрьевна, что вы так нервничаете?

– Да не люблю, когда из меня идиотку делают! Если есть что предъявлять, то валяйте. Маленьких дурить не надо! – Она оделась и взялась за ручку двери.

– Варвара Юрьевна, я вас не отпускал!

– А у вас есть основания, чтобы меня задерживать? – звенящим от возмущения голосом спросила она.

Архаров промолчал. Не было у него ничего, кроме догадок. Да, у Купавиной не имелось алиби, зато хватало претензий к Ольге Платоновой. Этого мало для того, чтобы задержать актрису эротического театра, которая запросто могла устроить скандал, обвинить Архарова в сексуальных домогательствах. Скажет, что он притягивает ее к делу только потому, что она отказала ему во взаимности. Вот и отмывайся потом.

Да, неопровержимых улик пока не было, но после разговора с Варварой у майора возникло желание взяться за нее основательно.

– Тогда прощайте!

– Не совсем так. Пойдемте, я вас провожу к следователю.

Архаров при всем желании не мог отпустить Купавину, раз уж она пришла в управление. Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью не привело к смерти потерпевшей, поэтому дело Платоновой передано было в следственный отдел УВД, и далеко идти Архарову не пришлось.

Он проводил Купавину к следователю, вернулся в свой кабинет за чашечкой и отправился к Брагину. Пусть проведет экспертизу.

Следователь Варков не мешал Архарову беседовать с Купавиной. Майор, в свою очередь, не стал вмешиваться в их разговор. Он решил зайти к Варкову потом, когда Купавина отправится домой. Или в изолятор временного содержания, что вряд ли.

Не успел Архаров вернуться в свой кабинет, как появился лейтенант Клюев. Вид у парня был расстроенный.

– Чиркина – реально крепкий орешек, – сказал он.

Формально лейтенант был отстранен от дела, по которому проходил его отец, но Архаров не вставлял ему палки в колеса. Как говорится, не можешь бороться с процессом, возглавь его, возьми под контроль.

– А ты сомневался? – с усмешкой поинтересовался майор.

– Я про Варвару Купавину спросил. Она ее знает.

– Это интересно! – оживился Егор.

– Говорит, что случайно познакомились. Но никакого сговора у них не было. Я и так, и этак, все бесполезно.

– Плохо.

– Скользкая, не ухватишься.

– А ей-то что! В покушении она не участвовала, ее дело маленькое – голос твоего отца записать, ключи сделать и в алиби ему отказать. С последним моментом мы ее вывели на чистую воду, а с голосом?..

– Мол, не в курсе, о чем разговор.

– Что и следовало ожидать. Значит, Купавину она знает?

– А толку?

– Ну, хоть что-то. Послушаем, что Купавина на этот счет скажет.

Архаров позвонил Варкову и попросил его не отпускать Купавину. Сказал, что сейчас спустится. У него вопросы к подозреваемой появились.

– У тебя все? – положив трубку, спросил он у Клюева.

– Ну… – Вадим виновато отвел в сторону взгляд.

– Что такое? – Егор нахмурился.

– Я «жучка» Купавиной подсадил.

– И что?

– Думал, что разворошил муравейник. Чиркина Купавиной позвонит, спросит, что там да как.

– Позвонила?

– В том-то и дело, что нет. Она, похоже, раскусила меня. Я слышал, как Татьяна «жучок» пальцами трогала. Шумы характерные были.

– Нет, характерные шумы будут, когда она в прокуратуру заявит. Разрешение на прослушку у тебя есть?

– Так в том-то и дело.

– Придется тебе, брат, жениться! – Архаров усмехнулся.

– На «жучке»?

– На Чиркиной! Баба она вроде ничего. Да и квартира у нее есть. Твой отец подарил.

– Зачем вы так? – надулся Клюев.

– А зачем ты к Чиркиной приходил? Может, у тебя любовь к ней вдруг образовалась?

– Что вы такое говорите?

– А где любовь, там и ревность. Мало ли, вдруг наша Таня по ночам громко плачет. Под мужиками. Тебя этот вопрос интересует?

– Нет.

– Ответ неправильный. Надо было сказать: «Да, интересует». Именно поэтому ты «жучка» и установил. Так, сейчас. – Архаров взял со стола Уголовный кодекс, нашел сто тридцать седьмую статью, пробежался глазами по ее содержанию. – Так, нарушение неприкосновенности частной жизни. Ну вот, с использованием служебного положения – до пяти лет, в частном порядке – всего до двух.

– Я лучше три лишних года отсижу, чем на этой мерзавке женюсь, – заявил Клюев и мрачно усмехнулся.

– Ладно, расслабься, шучу я. А «жучок» нужно изъять. Где он там у тебя?..

Архаров узнал, в каком месте Вадим установил «клопа», выставил лейтенанта за дверь и отправился к Варкову. Он решил, что сначала задаст несколько вопросов Купавиной, а затем уже поедет к Чиркиной за дополнениями и комментариями к этому разговору. Вдруг ему удастся найти трещинку в этом крепком орешке и расколоть его?

Любовь зла. Но Жан вовсе не козел. Он совсем не так плох, как Ксения думала в самом начале знакомства. В нем чувствовалось высокое напряжение, опасное для жизни. Ксения первое время боялась Жана, а теперь не представляла себя без него. Он вырвал ее из нормальной жизни. Что это, если не похищение? Если так, то по этому примеру можно изучать стокгольмский синдром. Именно так называется тот самый случай, когда жертва влюбляется в своего похитителя.