Битва за Ориент - Олег Попенков

– Нужно рассредоточиться на маршруте. Есть вероятность нападения с воздуха авиации НАТО, хотя альянс официально пока не вмешивается в наши внутренние дела, – пояснил комбриг. – А вашим заместителем назначаю проверенного в боях воина и нашего брата, Борислава.

Серб также поднялся со своего места.

– Я слышал, вы потеряли одного из лучших своих бойцов, который пал в бою как герой? – обратился к нему сын ливийского лидера.

– Да, это так. Погиб боевой, проверенный в деле, товарищ и мой заместитель. Он был русским офицером, майором Советской армии, служившим здесь уже несколько лет. Погиб, проявив бесстрашие, при защите беженцев от налёта французской авиации. Если бы не его поступок, то жертв могло быть намного больше.

Комбриг сделал знак адъютанту, который немедленно подойдя к столу, положил перед своим командиром белый конверт.

– Мне рассказали о храбром поступке этого человека. Если бы каждый из нас воевал так же, как он, мы бы уже давно победили всех врагов революции! В этом конверте чек на сто тысяч долларов. Я хочу, чтобы эти деньги передали семье погибшего.

– У майора не было семьи, – покачал головой Борислав. – Только жена в Украине, с которой он расстался много лет назад…

– Вы можете передать этот чек его бывшей жене? – поинтересовался Хамис.

– Я ничего о ней не знаю, Александр не хотел рассказывать. Но к нам примкнул его старый товарищ, подполковник Советской армии Павел Дорошин. Он, наверное, сможет это сделать.

– А кто он, этот Дорошин? Как попал в Ливию?

– Он приехал сюда в командировку в учебный центр войск ПВО города Бенгази с группой русских специалистов, с которыми должен был покинуть Ливию на пароме из Рас-Лануфа. Его товарищ погиб у него на глазах, и подполковник решил остаться в Джамахирии и вступить в наши ряды. Кстати, ранее, ещё в прошлом веке, он много лет вместе с погибшим служил здесь в качестве военного переводчика.

– Вот как? Вы должны представить его мне, – приказал комбриг спецназа.

* * *

– Ас-салам алейкум, я ас-сейид аль-мукаддам![19] – обратился к вошедшему в штабную палатку Дорошину сын ливийского лидера.

– Ва алейкум ас-салам, я ас-сейид аль-акыд![20] – в тон ему ответил Павел.

Далее их разговор продолжился на ливийском диалекте. Находившиеся рядом со своим командиром ливийские офицеры стали его невольными свидетелями.

– Говорят, что вы ранее служили в Джамахирии?

– Вместе со своим недавно погибшим другом в качестве военного переводчика ещё в восьмидесятые годы прошлого века. Прожил здесь более пяти лет.

– Да, я слышу, как вы свободно говорите по-ливийски, – согласно кивнул Хамис. – Ваш товарищ погиб как герой, защищая законную власть Ливии от бандитов. Ливийский народ никогда не забудет его жертвы! А вы, почему вы решили остаться? Разве о вас некому беспокоиться? Вы уже немолоды и могли бы спокойно жить у себя на Родине? Ведь это не ваша война.

– Эта война касается всех, – твёрдо сказал Дорошин, глядя прямо в глаза сыну Каддафи. – Сегодня она идёт на территории Ливии, а завтра кто-то из тех, кто маневрирует в воздухе и на море у берегов вашей страны, может решиться напасть на Россию.

– Вот как?… А почему вы так считаете?

– В моей стране тоже есть нефть и газ, а также много чего другого. Например, леса или пахотной земли. Советский Союз распался, и Вооружённые силы страны уже не те, что были прежде. К тому же у России сегодня практически нет друзей. Назвать таковыми бывшие союзные республики, теперь – суверенные государства, вряд ли возможно.

В последовавшие за «перестройкой» годы мы вели мирные переговоры с Западом, разоружаясь в одностороннем порядке. Он же за миролюбивой риторикой поддерживал афганских талибов и чеченских террористов на нашем Кавказе, давая им возможность укрыться на своих территориях, где залечивал их раны и готовил для новых террористических выступлений против нашей страны.

Я говорю всё о тех же старых знакомых – Англии, Франции и конечно же США, которые все годы разрядки напряжённости продолжали накапливать вооружения и боевые технологии, вводя в заблуждение наших политических лидеров.

– Согласен. Но правильно ли я понял, что, выступая на нашей стороне, вы фактически собираетесь воевать за Россию? – удивился комбриг.

– Именно это я и хотел сказать, – подтвердил его догадку Дорошин. – Нет в мире отдельно взятой войны или очага напряжённости. Любой вооружённый конфликт – только отдельный бой крупномасштабной войны добра со злом и непременно касается всех и каждого.

– Но враг будет относиться к вам как к нашему наёмнику! А это означает, что надеяться на снисхождение в случае пленения вам не придётся.

– Понимаю. У меня нет семьи. А сын уже взрослый и вполне самостоятельный мужчина. Так что я свободен от каких-либо обязательств.

– Что ж, добро пожаловать! Не скрою, моя страна очень нуждается сегодня в таких профессиональных бойцах как вы. Спасибо вам, господин подполковник. Но…

– Вас ещё что-то смущает?

– Вы – подполковник, а соответствующую вашему званию командную должность я сразу не могу предложить, пока…

– Пусть вас это обстоятельство нисколько не смущает! В Советской армии когда-то говорили: «Командовать может только тот, кто умеет подчиняться».

– Что ж, это очень правильные слова. Ну, тогда наконец последнее. Недавно погиб ваш друг, которого мы очень ценили как честного человека и храброго воина. Мне сказали, что в Украине проживает его бывшая жена, с которой он находился последнее время в разводе. Мне бы хотелось, чтобы вы передали ей это. – Хамис протянул узкий белый конверт Дорошину. – В нём находится чек на 100 тысяч американских долларов. Пусть эти деньги хоть отчасти помогут бывшей семье погибшего.

– Боюсь, что я вряд ли смогу это сделать, – возразил Дорошин. – Во всяком случае, в ближайшее время. Ведь я остаюсь здесь, чтобы сражаться!

– Ну, всё равно, возьмите и сохраните этот чек до своего возвращения в Россию. После нашей победы лишь вы один сможете им распорядиться, как следует.

Некоторое время Дорошин колебался, не зная, как поступить. Затем всё же взял конверт из рук комбрига и безразлично отправил его в карман своей куртки.

Запомнить почтовый адрес Оксаны, проживавшей в самом центре старого Киева, было не сложно, особенно для человека, чьи родители более десяти лет своей трудовой жизни посвятили бывшей столице советской Украины.

Дорошин неоднократно бывал в Киеве, навещая родителей. Знал и любил этот тёплый город. Имел в нём массу друзей и знакомых, с которыми его связывало много приключений молодых лет.