Новые Бермуды - Василий Акулов

Вскоре на бумаге появились первые неясные очертания, которые становились все четче и постепенно оформились в границы треугольника. Затем появились изгиб реки Ольховка, озеро Синее, очертания леса. С каждой минутой карта наполнялась новыми подробностями, которые Дина постепенно вспоминала, — даже тот странный пенек, что встретился путешественнице вдали от леса, не был забыт.

Через некоторое время перед Диной лежала довольно сносная карта, и, хотя по меркам топографов она была далека от совершенства, даже такой уж наверняка не мог похвастаться ни один житель Сергиевска. На карте еще оставалось много белых пятен, но Дина надеялась исправить этот недостаток в ближайшее время.

Дина полюбовалась на свое произведение и принялась запихивать карту в рюкзак, как вдруг раздался звонок в дверь.

«Это, наверно, Полина», — подумала Дина и уже собралась выскочить в коридор, но тут услышала голос Полининой мамы. Едва войдя в квартиру, она обрушила на Дининых родителей словесный поток. Те в ответ, видимо, пытались возражать, и это еще больше распаляло Елену Сергеевну.

«Что-то случилось», — мелькнуло в мыслях у Дины, и она уже взялась за ручку двери, чтобы выйти посмотреть, но ее опередил папа. Он распахнул дверь Дининой комнаты и, едва не столкнувшись с дочерью, сказал:

— Выйди, нам надо поговорить.

Лицо у него при этом было каменным, из чего Дина поняла, что ничего хорошего от этого разговора ждать не придется.

Выйдя из комнаты, Дина действительно увидела Елену Сергеевну, которая стояла в коридоре, так и не пожелав пройти в квартиру.

— Дина, — спокойно проговорила мама, — Елена Сергеевна хотела бы что-то сказать тебе.

— И ей, и вам, — вставила Елена Сергеевна.

— Да-да, — поправилась мама Дины.

— Если вы, — начала Елена Сергеевна, — позволяете своей дочери гулять где угодно, и даже по треугольнику, то это вовсе не значит, что она может таскать за собой мою дочь.

— По какому треугольнику? — осторожно спросила Марина Владимировна.

— Не прикидывайтесь! — выкрикнула Елена Сергеевна. — Вы прекрасно знаете, о чем идет речь.

— Что-то у нас в части говорили, — задумчиво произнес Дмитрий Викторович.

— Это зона аномальная, — тихо сказала Дина.

— Вот! — радостно вскрикнула Елена Сергеевна. — Я же говорила, что она все прекрасно знает. Дина стояла, понурив голову.

— Бред какой-то… — растерянно пробормотала Марина Владимировна. — И вы в это верите? Ну ладно, дети — придумали себе треугольник, играют. Но вы — взрослый человек…

— Бред, говорите?! — прямо-таки взвилась Елена Сергеевна. — У меня там… — голос ее сорвался, — муж… пропал, — договорила она уже почти шепотом. Родители Дины молча переглянулись и с пониманием покивали.

Марина Владимировна подошла к Елене Сергеевне и, обняв ее за плечи, успокоительно проговорила:

— Верим, верим. Пусть будет треугольник.

Но на Елену Сергеевну эти слова оказали обратное действие — она вырвалась и убежала в свою квартиру, оставив дверь нараспашку. Вся семья Воронцовых в недоумении смотрела на пустой дверной проем.

Не прошло и нескольких секунд, как Елена Сергеевна вихрем ворвалась к ним в квартиру, держа в руках уже знакомую Дине коробочку. Открыв ее, Полинина мама стала доставать оттуда все «чудесные безделушки», которые Сан Саныч принес из треугольника. Она швырнула шарик-хамелеон на пол, и он растекся блестящей лужицей, приобретая цвет паласа. Шкурка-прилипала намертво приклеилась к потолку.

Родители Дины, раскрыв рот, наблюдали за происходящим, а Елена Сергеевна доставала из коробочки все новые и новые предметы, приговаривая: «А это что? А это не треугольник? Да?»

Затем, вывалив все содержимое на пол, Елена Сергеевна отшвырнула пустую коробку и в отчаянии расплакалась.

Воронцовы, остолбенев, оглядывали представшее их взорам великолепие. Елена Сергеевна, плача, ушла в свою квартиру. Мама Дины, очнувшись от потрясения, бросилась за ней.

Дмитрий Викторович дотянулся до шкурки, прилипшей к потолку, и попытался снять ее.

— Не получится, — тихо сказала Дина, — на нее подышать надо.

— Да? — удивился папа, но возражать не стал.

Дина стала собирать разбросанные по коридору предметы. Поколебавшись, Дмитрий Викторович присоединился к ней, осторожно, двумя пальцами подцепляя очередную «безделушку» и, внимательно рассмотрев ее, с не меньшей осторожностью укладывал ее в коробку.

Вскоре вернулась Марина Владимировна и, с грозным видом посмотрев на Дину, сказала:

— А теперь мы с тобой поговорим. Дина поняла, что выволочки не избежать.

— Ты знала, что у Поляковых отец в этом прямоугольнике пропал?

— В треугольнике, — осторожно поправила Дина. Услышав это слово из уст дочери, Марина Владимировна вспыхнула гневом:

— Ах, в треугольнике, значит! Ну, так знала или нет?

— Мне Полина говорила, — не поднимая глаз, ответила Дина.

— А раз ты знала, что там люди пропадают, зачем ты туда ходила? Да еще Полину с собой таскала. Ты представляешь, какой это удар был для Елены Сергеевны?

— Я не таскала ее, — так же тихо сказала Дина.

— Ну, это уже детский сад какой-то, — сердито проговорил папа. — «Я не брала», «она сама».

— Да мы с ней вообще туда не ходили, — уже уверенней сказала Дина.

— С ней не ходили, а сама? — спросила мама. Дина замялась.

— Я так и знала, — Марина Владимировна повернулась и пошла в комнату. — Я так и знала, — донеслось оттуда. Папа подошел к Дине и, чеканя каждое слово, подвел итог:

— В общем, так. В треугольник этот больше ни ногой. Ясно?

— Ясно, — ответила Дина.

— А теперь спать, — уже мягче сказал отец. Дина пошла в свою комнату, разделась, выключила свет и легла в постель.

Уже засыпая, Дина подумала, негодуя на подругу: «Не понимаю, зачем надо было все маме рассказывать. Ведь ясно же, что тогда нас дома запрут». Ответ, конечно же, прийти не торопился.

На следующий день Дина выскочила из квартиры раньше обычного и, выйдя во двор, стала дожидаться подругу. Не прошло и пяти минут, как дверь подъезда распахнулась и во двор выбежала Полина. С виноватым лицом она подошла к Дине.

— Ты прости меня. Я все дело испортила.

Дина посмотрела на ее покрасневшие заплаканные глаза, и все ее негодование улетучилось без следа. Вместо обвинительной речи, которую Дина подготовила, у нее вырвалось:

— Да ладно, чего там.

— Ты понимаешь, мама вчера расплакалась, — продолжила Полина, — сказала, что отца больше не найти. Я терпела-терпела, да и говорю, что мы его обязательно найдем. Не завтра, так послезавтра. А она спрашивает: «Кто это — мы?» Я и говорю, что ты да я. Говорю, ты уже в треугольнике несколько раз была.